Нелюди Великой реки. Полуэльф - Андрей Лавистов

— Не многовато ли себе позволяешь, Петя? — прохрипела фэйри, очнувшись. Речь давалась ей с трудом, но разве это может остановить настоящую фэйри? Такая вот благодарность. Припомним, сестричка! — Жесткий ты какой-то… девушке и лечь-то на тебя неудобно! Хоть бы пузо себе наел… мягкое…

Семен, просиявший при первых словах Паолы, опять взглянул на меня с подозрением. Ну, каждый понимает ситуацию в меру своей испорченности.

Офейм, намешавший в бокал из-под кефира каких-то снадобий и, как мне показалось, опять поколдовавший над ним, заставил девушку выпить эту гадость до дна. Меня чуть от запаха не вывернуло, а на вкус не представляю даже! Глаза фэйри закатились, и она вновь рухнула мне на грудь, пребольно двинув лбом мне по челюсти.

— Что ты ей дал? Что дал?! Абсорбент? — взревел очнувшийся Семен. — У нее аллергия на большинство абсорбентов! На все, где магическая составляющая!

— На абсорбент реакция? — удивился доктор. — Да ты путаешь что-то, абсорбенты и есть антигистаминные препараты! Как раз против аллергии!

— Нет, ничего не путаю, это последствия проклятия! Аллергия жуткая, вплоть до комы!

— На что еще аллергия? — Доктор морщился, ему и в голову не могло прийти, чтобы у фэйри могла быть аллергия вообще… — На уголь активированный?

— На отвар медуницы… — Семен беспомощно смотрел, как Офейм отламывает головку небольшой ампулы с густой желтоватой субстанцией, и эта дрянь постепенно наполняет небольшой шприц.

Как Офейм кольнул Паолу, я не заметил. Я только-только сел на стул, отдуваясь, подсадив фэйри на колени, и тоже оказался не готов к тому, что у фэйри могут быть какие-то слабости типа аллергии. Вроде стройная, а тяжелая, зараза! Все ноги отдавила! Укол Офейма, кстати, никакого благоприятного эффекта не произвел. Да и сам доктор быстренько собрал свой саквояж, сунул Семену визитку и посоветовал обратиться к нему, когда пациентка придет в себя. То есть где-то через сутки-другие… После этого доктор откланялся, а стоящий поодаль официант, наоборот, приблизился и сообщил нам, что мы должны оплатить счет, куда он включил разбитое окно, стол и, видимо, всю простоквашу, выпитую всеми посетителями этого заведения за все время его существования. А-а-а! Это доктор сюда же свой счет вписал! Не завершив лечения? Хорошо это или плохо? И ведь включил в счет кафешки, оригинал!

Я бежал впереди, бежал трусцой, и ноги у меня подгибались. Еще бы! На закорках я тащил Паолу, которая так и не пришла в сознание, сзади широкими шагами отмахивал переулок за переулком Семен, прикрывая пыльником семизарядный «таран». Надо было поджечь заведение Офейма — тогда можно было бы не опасаться погони. Ну, не было бы в Гуляйполе диетического кафе, великое дело! А так Семен только стул о лицо Жоржика-официанта сломал, ну и норлинга-охранника за косичку оттаскал. Удобно: оказалось, она к виску прям как ручка чайника крепится, надо взять на вооружение!

А мне и похулиганить особо не удалось: Паола оттягивала руки, а переложить ее на Семена я не решился — вдруг ей хуже станет! Еще очень кстати стал накрапывать дождик… Хоть пыль прибьет, а то в Гуляйполе ее слишком много. Ни деревца, ни травинки! Ненавижу этот город!

— Сеня! — прохрипел я. — Давай в укрытие! Дождь же идет! И чем ее Конкруд кормил???

Но Семен и сам уже сворачивал куда-то к незаметному крылечку непритязательного серого домика. Прям как Гоголь писал: каменные дома в русской провинции желтые, деревянные — серые. Этот деревянный и серый… Если на второй этаж тащить, то я пас!..

Точно, на второй! В другое время я утешился бы тем, что угадал, но сейчас меня качало так, что если бы не шатающиеся перила, то завалился бы точно. На площадке между первым и вторым этажом я совершенно серьезно прикинул, как надо будет упасть — на руки или на Паолу, на спину. Если на руки, тогда Паола вниз по лестнице покатится, если на спину — оба покатимся… Значит, на морду, не отпуская фэйри…

Оклеенные бумажными обоями стены, потолок с черными пятнами грибка, две кровати не самого лучшего качества, аж с панцирными сетками! Я-то думал, такие давно уже никто не делает. Или это антиквариат?

Кроме кроватей в комнате стояла пирамида для оружия, пара колченогих стульев и письменный стол, усаженный чернильными пятнами. Тумбочек и шкафов никаких, только железная штанга, похожая на турник, на которой болтались скрученные из стальной проволоки плечики для одежды. Из удобств — ведро с водой, жестяной рукомойник системы «толкни вверх штырек», хорошо, хоть толчок нормальный. Сложно было раковину какой-нибудь гофрой с канализационной трубой соединить? Или лучше со сливным бачком, которого здесь нет и в помине… А то стоит под рукомойником второе ведро. Двойник-зеркалка первого… Я с удовольствием сбежал бы с этой конспиративной квартиры куда-нибудь в более цивилизованное место — к Реймсу, например, в прекрасную каюту на хаус-боте. Тюремная камера в Новых княжествах примерно так же обставлена. Кстати, номерок — двушка. А нас трое. Жаль, Паолу не бросишь…

Я упал, точнее, мы с фэйри упали на ближайшую кроватку и попытались отдышаться. Смешно: за сегодня это уже вторая особа женского полу, на которую я падаю спиной. Первой была вампирша.

— Чего делать будем, Семен? Не могу же я с Паолой в обнимку все время сидеть!

— Посидишь… — Семен был не в настроении. Думаю, он раскаялся в том, что не сдержался в заведении Офейма. Доктор теперь вряд ли захочет продолжать лечение Паолы. С другой стороны, налечил уже Офейм так, что больше не надо. Проблема: что делать, когда целителю не доверяешь, а к кому обратиться — не знаешь…

— Ты из целителей здесь знаешь кого? А то, кроме Офейма, мне ни о ком не рассказывали… Светило здесь только он… — тяжело дыша, поведал я.

Мой вопрос ударил по больному, Семен зыркнул на меня не по-доброму.

— Откуда здесь «светила»? Бандитский город, здесь самая распространенная болезнь — дырка в затылке!.. И хватит Паолу тискать: у нее реакция на абсорбент, а магическую атаку она пережила.

— Раньше не мог сказать? — возмутился я. — Я чуть не сдох, пока тащил ее!

Семен лишь криво усмехнулся. Понятно, что оборонные функции он бы мне никогда не доверил.

— Слышь, Семен, если это реакция на абсорбент, так я пойду потихоньку, вот и кровати здесь только две!

— Посидишь, — так же мрачно буркнул Семен. — Это из-за тебя все началось — вот и посидишь!

— Из-за меня? А кто Бонса требовал слушать, развесив уши?

О! Рифма! И тут мне в переносицу уперся кольт-дефендер. Пришлось сделать некоторое усилие, чтобы не смотреть в ствол оружия, а спокойно и пристально взглянуть на разбушевавшегося Семена.

— Ты… — Старого унтера душила ярость, он шипел, как змея, глаза были бешеными. — Из-за тебя одни неприятности, одни беды! А ведь я мог положить этому конец…

— Не обольщайся, Сеня! Ты — маленький винтик в большой машине ярославских спецслужб! — Я дергал тигра за усы, и мне это нравилось. А что? Тигр сам на себя намордник надел — чего теперь рычать? Это вам не покойный Аристарх, вечная ему память…

— Не такой уж и маленький. — Глаза Семена нехорошо блеснули. — Мне довольно было шепнуть Тимохину пару слов, и ты бы никогда не покинул нашего «заповедника»!

— Но ты же не шепнул… Ты решил, что все будет в ажуре, что надуть меня легче легкого, потом продать Конкруду, потом отпустить — в кавычках! — и завернуть в Гуляйполе под предлогом моей поимки, выдернув под это дело фэйри из замка! Ты поставил на меня, как на лошадь… Лошадь получает клок сена, а игрок с букмекером загребают миллионы! Чего я не понимаю — так это зачем вы игру с островом да векселем затеяли, почему смарагды мне оставили и почему…

Семен шутливо замахал на меня руками, но посмотрел злобно, и я решился зайти с другой стороны, удивляясь про себя — как это он за «букмекера» не вступился, за Афанасия Никифоровича Тимохина? — и, стараясь говорить «проникновенным» голосом:

— У тебя раньше все получалось, Семен. Служба в армии, «полукомандная» должность, потом тебе сделали предложение, от которого ты не смог отказаться… Ты удачлив, уверен в своих силах, с тобой считаются… Интрижка с фэйри, на зависть прочим… Знаешь, ведь это ты во всем виноват. И если Паола умрет, виноват будешь тоже ты…

Выражение лица Семена изменилось — я уж решил, что окончательно перегнул палку и мне конец, но Семен внезапно опустил оружие.

— Я знаю, кто ты… — сказал он мне вконец усталым голосом. — Ты — рыба-подлипала! Ты подлипаешь к любому хорошему делу, язвишь, остришь, портишь все, мешаешься под ногами. Все, кто занимается этим делом, начинают испытывать чувство гадливости, что работают вместе с тобой… Ты всегда врешь, ничего не можешь сделать до конца, по сорок раз на дню меняешь свои планы, всегда всем недоволен, все у тебя дураки, один ты умный… Тебе приходится все объяснять по сорок раз, и нельзя быть уверенным, что ты все усвоил правильно… А когда все идет насмарку, оттого что именно ты напортачил, ты начинаешь читать всем лекции на тему: «Как и что надо было сделать…». И не махай головой — отвалится!