Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт - Фаня Шифман

Хели приготовила завтрак и пригласила ребят "к столу", которым в походных условиях оказался маленький пенёк. Мальчики накинулись на еду.

"А что у наших в Неве-Меирии?" – с набитым ртом спросил Шмулик. – "О! Там фанфаразматики тоже несколько раз пытались подключить фанфароботы! Вот только никак не могут понять, почему они то и дело из строя выходят…" – "Действительно!" – воскликнул Рувик, насмешливо вскинув голову. – "Да-да, всё ваши друзья из йешивы… И, сколько мне известно, рабанит Ривка, ваша бабушка, хорошо организовала женщин и девчат Неве-Меирии! Молодец!" – с удовольствием проговорила Хели. – "Даже рав Давид вроде понял, наконец, что к чему, и начал организовывать общие молитвы и пение хором, – улыбнулся Максим. – Сначала ни за что не хотел ни верить нам, ни понимать. Ну, ладно, ты ешь, знай… – неожиданно прервал себя Максим. – И больше никаких вопросов. Терпение! Я же сказал: всю важную информацию – только всем вместе, когда соберёмся в приличном уголке!"

"Ну, как, ребята, поели? – спросила Хели, когда мальчики поднялись с земли. – Собирайтесь. Мы поедем… м-м-м… на своём транспорте. Вас повезут Зеэв и его друг, а мы – на другом "лягушонке"…" – и больше она ни слова не сказала, с загадочной улыбкой поглядывая на ошеломлённых ребят.

Максим помахал ребятам рукой, и они с Хели скрылись в зарослях. Послышался странный стрёкот, и ребята увидели, как по тропке, по которой они вышли из Радужных Дюн, катит автомобиль, и вправду похожий на лягушонка.

Зеэв подвёл мальчиков к такому же "лягушонку", но размером поменьше, красивого переливчатого темно-оранжевого оттенка. Ребята устроились на задних сидениях, и "лягушонок" быстро "поплыл" следом за первым, на котором уехали Максим и Хели.

Усаживаясь, Шмулик только робко спросил: "Это что, сюда тоже приспособили Ю-змейку?" – "Ага… – небрежно обронил Зеэв. – Как ты догадался? Не зря Макс говорил, что вы головастые! Но это – тс-с-с! – нельзя никому говорить. Тумбель и этот патент себе заграбастал. Фанфаразматики это приспособили в своих "ленд-дабурах", – знаете, транспорт, на котором по Меирии раскатывали дубоны! – наверняка, и в "Хипазоне"…" – "Но это же воровство! Ирми с Макси и наш брат купили этот патент у автора Ю-змейки!..

А оформить помог им папа Ирми…" – "Вы что, Тумбеля не знаете? – хмыкнул Зеэв.

– Ну, неважно… Короче, считайте, что это авторуллокат! Или… как-его-теперь… флайерплейт… Прошу любить и жаловать!" Покуда они ехали по сильно изрезанной местности, и "лягушонок" совершал головокружительные виражи на трассе-"серпантине", откуда-то издали были едва слышны мелодии из ранних "Петеков". Близнецы порадовались, что это хотя бы не силонокулл, который "достал" их в Радужных Дюнах. Все трое снова задремали.

Спустя час с небольшим дверцы "лягушонка" распахнулись. Рядом возник Максим, возле него сияла синими глазами Хели. За ними маячили Ирми, рука на плече Ренаны, Ширли и Нахуми.

Из темно-оранжевого "лягушонка" вышли Зеэв и Бени. Зеэв, ухмыляясь, указал внутрь машины, где на заднем сидении протирал глаза Рувик. Он в великом изумлении уставился на сестру, которую нежно приобнимал Ирми, но тут же увидел, как сбоку робко маячит Ширли, рядом с нею улыбается малыш Нахуми. Рувик завопил:

"Шмулон, хватит дрыхнуть! Приехали! Вот они, наши, все тут!" Встрёпанные, Шмулик и Цвика вывалились из машины.

Первое, что поразило всех троих – над головой всё тот же жутковато мерцающий полумрак, под ногами знакомый бугристый ракушатник. И само место, в котором они сейчас оказались, напоминало закручивающуюся вовнутрь гигантскую ракушечную спираль, если бы не выглядывающие тут и там остатки стен со слепыми оконными проёмами. Чуть поодаль – нечто вроде маленького домика. От места стоянки обоих "лягушат" было не различить, настоящий ли это домик, или декорация.

Ощущение невольного участия в каком-то сюрреалистическом спектакле (который ставит дружный коллектив тихой палаты сумасшедшего дома, отведя вменяемым людям роль подневольных статистов) давно уже не давало покоя всей их компании. Когда, наконец, троица вырвалась из Радужных Дюн и вдохнула немного свежего воздуха, когда вскоре они встретились с Максимом и его друзьями, им казалось: ещё немного, осталось только найти остальных – и они смогут покинуть Цедефошрию! А там и дорога в Неве-Меирию сама собой распахнётся перед ними…

Это же дикость какая-то: после злосчастного Турнира мальчики практически нормально не учились… Что будет с их учёбой? Спасибо Ноаму – он с ними занимался, но обрывочно, время от времени, без системы и программы. А сам Ноам…

А где он, кстати? Близнецы начали в тревоге вертеть головой, пока не увидели брата, который тихо стоял сбоку и улыбался болезненной улыбкой.

Ренана бросилась к близнецам, стала неистово тискать их и целовать, заливая слезами радости, так что они оба разом весело запротестовали: "Да ты что, сестричка? Что с тобой! Мы это, мы! Живы и здоровы – спасибо Максу и Хели… Это они нашли нас, пригрели, напоили, накормили и даже подлечили…" Цвика без слов бросился к Нахуми: "Братишка!" Ширли взяла Цвику за руку, глядя ему в глаза, гладила его руку и шептала: "Ты бы знал, как мы с Нахуми переживали за тебя, за всех вас…" В глазах её стояли слёзы, которые вдруг покатились по щекам. "Что с тобой, Шир?" – "Я никак не могу связаться с папой и мамой… И не знаю, где они и что с ними…" – "Не плачь! Мы теперь вместе, теперь мы их найдём! Нас же нашли!" – заговорил Цвика.

Ноам крепко обнимал братьев, с трудом "отбитых" у сестры, и грустно улыбался: "Я так за вас боялся!" – "Ничего, братик, мы – беседер! А вы-то как? – начали оба забрасывать его вопросами. – Что с Ренаной? Она на себя не похожа, то плачет, то смеётся…" – "Ничего… – отвернулся, густо покраснев, Ноам и бросил косой взгляд на Ирми. – Спросите у неё…" Близнецы озадаченно переглянулись и пожали плечами. Рувик вдруг спросил: "Это связано с Ирми?" – "В общем-то… да…" – нехотя пробурчал Ноам.

Ирми сидел на водительском месте в "лягушонке", на котором полчаса назад прибыли Максим и Хели. Сначала он с интересом рассматривал и щупал рычаги управления и приборы. Но скоро интерес несколько угас, хотя, конечно же, от "авто", снабжённого ю-змейкой, он бы никогда не отказался. Но сейчас его занимали другие мысли. Он до сих пор не мог придти в себя от пережитого в последние дни, постоянно раздумывал над тем, что произошло у них с Ренаной. Нет никаких сомнений – он очень любит её, давно мечтал назвать своей женой. Но… Неужели то, что произошло, чёрной кошкой пробежит между ним и Ноамом, между ним и Бенци… когда родные любимой девушки об этом узнают? Он представил себе глаза Бенци, и внутренности как скрутило от ощущения мучительной неловкости. Перед глазами снова и снова маячила его собственная рука, на которую внимательно, как бы изучающее, смотрел Ноам, отказавшись её пожать…