Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт - Фаня Шифман

Первыми взбрыньками они, между прочим, начали ораковение…" Максим вздохнул, помолчал, потом продолжил: "Но я ведь про Гиди… Короче, из ницафона Гиди они сами мало что могли вытащить, разве что дизайн – теперь не перепутают, увидев у кого-нибудь из наших такую смешную, вроде детскую игрушку…" – "Но Гиди ведь можно будет вылечить?" – спросил Рувик. – "Пытаются… пока безуспешно. Он даже был не в состоянии рассказать, что с ним делали. А нам это очень важно! На все вопросы отвечал односложно, не глядит на собеседника. Разве что о жене и детях иногда спрашивал с искоркой интереса. Нам удалось наладить его контакт со старшими мальчиками – Цуриэлем и Ореном. Цури всё бросил, добрался в Эранию, чтобы только быть с папой, ещё и нам помогает, чем только может… Умница, достойный сын своего отца!" "А Гилад и Ронен?" – спросил Шмулик. – "Никто не знает… – угрюмо покачал Максим головой: – Они же, вы знаете, уехали в Неве-Меирию, там как-то им удалось наладить дело. В Меирии всё разрушено, в лучшем случае, схоронено в недрах ораковения… – Близнецы и Цвика мрачно кивнули. – С колпакованием они крупно фашланулись, но когда у них появились взбрыньки… Одновременно – налёты дубонов и расправа с самыми упорными антистримерами!.. О чём говорить…" – Максим замолчал и долго сидел в раздумье.

"А про папу что-нибудь известно?" – заметно волнуясь, и ожидая, и боясь ответа, спросил Рувик. – "Нет, почти ничего. Только и удалось узнать, что он и Моти Блох оказались вместе в Шестом отделении. Много чего произошло, пока вы по виткам плутали!" – воскликнул Максим.

Цвика, запинаясь, спросил: "А почему они арестовали папу, а Амихая не тронули?" – "Могу только предполагать. Звено под командованием Галя действовало энергичней.

Может, твой папа что-то ему сказал, намекнул на родственные связи, а он этого очень стыдится – вот и пришёл в ярость! Что до Гая, то он вообще резко изменился, стал вялым и безынициативным – это уже многие отмечали в их кругу. Потом (уж ты извини, я тебя не виню…) у тебя в столе нашли целую охапку маленьких, детских шофарчиков. А для дубонов это улика против антистримеров. Вот твой папа и погорел на этом… Я об этом в "Silonocool-news" прочёл: уж очень красочно Офелия всё это расписала!" Хели кивком указала на плотного, черноволосого парня, нос картошкой, который с застенчивым интересом разглядывал близнецов и Цвику: "Вот кого надо благодарить! – нашего Влада… э-э-э… Зеэва. Это он шастал по интернатам Эрании, пока разыскал детишек".

Цвика благодарно улыбнулся сквозь слёзы незнакомому парню, тот ответил застенчивой ухмылкой. Максим сказал: "Мы вас с Нахуми, – разумеется, когда все соберёмся, – отвезём в наше убежище, где мы собрали всех Магидовичей. Ты же хочешь встретиться со своей семьёй?" – "Конечно! Но я не хочу и с ребятами расставаться!" – на лице мальчика отразилось мучительное смятенье от необходимости выбора между родными и друзьями. – "Что-нибудь придумаем!.. Учти – дедушка очень болен. Ты ведь хочешь его увидеть?" – "Ой, дедуля! Очень хочу!.." – глаза Цвики повлажнели, он закусил губу и отвернулся. Рядом с ним оказался Зеэв и что-то ему зашептал, ласково поглаживая его по плечу.

Хели рассказала о похищении из больницы отца Ширли и о роли в этом деле его сыновей. Рувик слушал молча, и по лицу его пошли красные пятна. Он сквозь зубы бормотал, что-то вроде "негодяи!", глядя в сторону. Наконец, он поднял голову и, слегка заикаясь, спросил: "А Ширли… она знает?" – "Вот-вот! Ей ничего не говорят, и вы не проговоритесь, когда встретитесь. Мне с трудом удалось её маму вызволить и переправить к Магидовичам…" Хели заметила предостерегающие знаки Максима и осеклась. Помолчав, она снова заговорила: "Там, рядом с матерью, она с головой ушла в заботу об отце, это немного… если и не успокаивает, то примиряет её с реальностью. Но она то и дело плачет, вспоминает своего Мотеле, обвиняет себя в том, что случилось. О своих детях даже говорить не хочет", – с горечью добавила Хели.

"Ну, ладно, мальчики, сейчас хватит разговоров. Устраивайтесь удобнее. Вам необходим отдых – после всего-то! Переночуем тут, а утром двинемся дальше, – прервал Хели Максим. – У вас есть ницафоны?" – "У близнецов. У меня только угав и флейта…" – промямлил Цвика. Он всё ещё не пришёл в себя от рассказа Максима и Хели и от возможной перспективы расставания с друзьями, с которыми он так сблизился за дни перенесённых испытаний, которых считал почти что братьями.

Шмулик проснулся поутру, и первые его слова были: "А всё-таки что с нашим папой, кто-нибудь знает? Можно поподробнее? Вчера я что-то ничего не понял!" Максим тут же повернул к мальчику голову: "Мы ищем его в лабиринтах Шестого отделения. По нашим предположениям, им занимается Мезимотес, пытается уговорить его продать принцип ницафона. Ведь когда его схватили и обыскали, в кармане нашли ницафон.

Но, как я уже говорил…" – "И Ирми тоже что-то об этом говорил…" – вставил со своего места Рувик; он проснулся раньше брата и ждал его пробуждения.

Максим ухмыльнулся и продолжил: "Ну, вот, вы понимаете. Ведь нам, вы знаете, удалось так запечатать информацию в ницафоне, что её может открыть только владелец аппарата, или тот, кому он доверит… да, лучше не скажешь – пароль.

Как вы знаете, он довольно сложен…" – "Да уж! У нас это, например, определённая мелодия, которую нужно… сыграть на клавиатуре. А дальше… музыкоды… Мы, "Типуль Нимрац", обычно в курсе…" – "То есть, как я понимаю, чтобы я мог воспользоваться твоим ницафом, Шмулон, мне нужно, чтобы ты мне его распечатал?" – "Точно! Иначе… это просто обычный та-фон, не более того. У других, например, у Ирми, Ноама, девчат, другие коды…" – "Словом, Мезимотес пытается заставить Бенци работать на них. Ведь фанфаразматикам нужны светлые головы после той фашлы! Бенци, судя по тому, что дело у них застопорилось, держится. Ещё мы слышали про негласный приказ Тумбеля: не давать ему кашерной пищи и посмотреть, как он выкрутится. Ведь теперь Тумбель всем заправляет! – с горечью выдохнул Максим, помолчал и заговорил снова: – Хотим надеяться, что сможем найти и вызволить и его, и Блоха…" Рувик вздрогнул и отвернулся.

Хели приготовила завтрак и пригласила ребят "к столу", которым в походных условиях оказался маленький пенёк. Мальчики накинулись на еду.

"А что у наших в Неве-Меирии?" – с набитым ртом спросил Шмулик. – "О! Там фанфаразматики тоже несколько раз пытались подключить фанфароботы! Вот только никак не могут понять, почему они то и дело из строя выходят…" – "Действительно!" – воскликнул Рувик, насмешливо вскинув голову. – "Да-да, всё ваши друзья из йешивы… И, сколько мне известно, рабанит Ривка, ваша бабушка, хорошо организовала женщин и девчат Неве-Меирии! Молодец!" – с удовольствием проговорила Хели. – "Даже рав Давид вроде понял, наконец, что к чему, и начал организовывать общие молитвы и пение хором, – улыбнулся Максим. – Сначала ни за что не хотел ни верить нам, ни понимать. Ну, ладно, ты ешь, знай… – неожиданно прервал себя Максим. – И больше никаких вопросов. Терпение! Я же сказал: всю важную информацию – только всем вместе, когда соберёмся в приличном уголке!"