Генрих V - Кристофер Оллманд

технике, например, в Саутгемптоне была создана специальная верфь для строительства королевских кораблей, что было большой редкостью в то время[818]. В период правления Генриха также была оказана поддержка в создании более крупных кораблей и применении на них новых для того времени технологий. Например, в эти годы были внедрены новые насосные системы[819]. Еще более важным было поощрение строительства многомачтовых кораблей, начиная примерно с 1416 года, что стало возможным благодаря введению косого паруса во втором десятилетии века и усовершенствованию техники строительства прочных мачт. Все это привело к появлению в 1420 году трехмачтового корабля Грейс Дье[820]. Хотя сегодня такое судно может рассматриваться как нечто вроде белого слона, как ненужную трату средств во времена столь жестких финансовых ограничений, его строительство несет в себе важный урок. Как и его брат, Хамфри, который был готов использовать технологии, связанные с артиллерией, с максимальной эффективностью, Генрих V был человеком, сочувствующим технологическому прогрессу, готовым экспериментировать с новым и необычным. Он не собирался отставать от других.

Глава 11.

Сигизмунд и Констанцский собор

История жизни и правления Генриха V не может быть ограничена только островом Британия. Война с Францией, одна из главных тем этого периода, была бы более чем достаточна, чтобы доказать обратное. Можно также утверждать, что Англия не могла остаться в стороне от другой череды событий, так называемого Великого раскола, начавшегося в 1378 году с избрания двух Пап, который в течение примерно сорока лет тревожил совесть христианства, а также его систему политических союзов. Кризис — кризис единства, который мог быть разрешен только единым Папой, чью власть признали бы все христиане, — разразился в правление Генриха. Король не мог игнорировать его. Не оставаясь в стороне, он стремился помочь разрешить его таким образом, чтобы это принесло максимальную пользу как Церкви, так и Англии.

Кризис начался вскоре после начала правления Ричарда II. Папство только что вернулось в Рим после долгого семидесятилетнего пребывания в Авиньоне. И без того уязвимое, оно получило страшный удар, когда после смерти Григория XI в начале 1378 года кардиналы выбрали итальянца Урбана VI, за избранием которого вскоре последовал выбор Климента VII группой тех же кардиналов, которые были недовольны своим первоначальным выбором; он был сделан, по их словам, под давлением римской толпы, которая требовала, чтобы итальянец занял кафедру Св. Петра. Так начался Великий раскол с двумя Папами, двумя администрациями (Римской и Авиньонской) и двумя альянсами, который расколол Европу на части, усилив разногласия и раздоры, подобные тем, которые уже были результатом длительного англо-французского конфликта. Вскоре стало ясно, что эти разногласия не могут быть легко разрешены. По мере того, как умирали сменявшие друг друга Папы, их сменяли на выборах те самые кардиналы, которых они сами назначили. Так, Урбана VI сменил Бонифаций IX в 1389 году, Иннокентий VII в 1404 году и Григорий XII в 1406 году, а Климент VII стал преемником Бенедикта XIII, избранного в 1394 году. Все христианство столкнулось с кризисом, который был одновременно политическим, правовым и моральным: политическим, поскольку раскол усиливался и усугублялся существующими политическими разногласиями, например, теми, которые делали Англию и Францию сторонниками соперничающих Пап и, следовательно, вряд ли позволили бы договориться о том, как разрешить кризис; юридическим, поскольку люди не имели практического опыта того, как разрешить такие разногласия в правовых рамках; моральным, поскольку раскол внутри этой власти, который многие должны были рассматривать как ересь, подрывал папское руководство и, прежде всего, духовную власть Церкви над верующими.

В последние два десятилетия XIV века были предложены и обсуждены два основных плана выхода из кризиса, планы, которые, по сути, были идеями академического сообщества и, прежде всего, Парижского университета, который на протяжении всего времени должен был играть ведущую роль в предложении и призыве практических решений раскола. Один из предложенных методов, Via cessionis, заключался в отказе в послушании обоим Папам в надежде, что они сами уйдут в отставку и можно будет провести новые выборы, приемлемые для всех. В 1398 году французы отказали Бенедикту XIII в послушания, но восстановили его пять лет спустя, тем самым проиллюстрировав практические проблемы, вызванные подобными действиями, если оставленный Папа отказывался склониться перед такой формой давления. Неудивительно, что в свете очевидного провала такой меры, более радикальные идеи, формировавшиеся почти с самого начала кризиса, стали рассматриваться как единственный эффективный способ разрешения ситуации. Уже недостаточно было угрожать или осуществлять отказ от повиновения, который король Франции, взяв пример с Парижского университета, провозгласил во второй раз осенью 1406 года. В 1407–08 годах пропагандировалось осуждение и низложение Пап, которые больше не считались достойными управлять верующими. Метод, который должен был использоваться для осуществления этого радикального шага, был хорошо известен Церкви — via concilii, или созыв собора, последний из которых собрался во Вьенне, во Франции, в начале XIV века.

Что касается Англии, то ее отношение к папству с момента начала раскола во многом диктовалось ее отношением к Франции. Поскольку Франция была национальным врагом, Англия становилась на сторону того Папы, который выступал против того, кто пользовался поддержкой Франции. Борьба между Римом и Авиньоном была отражением борьбы между Англией и Францией. И Ричард II, и Генрих IV в первой половине своего правления более или менее охотно поддерживали "римских" Пап, которых они считали законными преемниками более ранних понтификов, чьи претензии на признание были неоспоримы. Еще один фактор способствовал бездействию: за исключением периода правления Ричарда II, двум английским университетам было предоставлено относительно мало возможностей высказаться по поводу правд и неправд в споре, поэтому вклад английских ученых в дебаты, по сравнению, например, с французскими и немецкими, был невелик. Решение кризиса будет найдено не в Англии[821].

Это признавал и архиепископ Томас Арундел, когда в 1408 году писал, что "мы в Англии до сих пор не прилагали особых усилий к объединению, из-за чего наш престиж явно ослабел"[822]. В том же году, однако, произошло то, что должно было повлиять на будущее. Этот год стал началом десятилетия английского участия, временами интенсивного, в делах Церкви, которое должно было оказать значительное влияние не только на исход раскола, но и на политику Англии, в частности, на ее отношения с французами и Сигизмундом, королем римлян, или императором, как он был более известен.

Перемены были спровоцированы более ранним