Сборник Наше отечество - Опыт политической истории (Часть 2) - неизвестен Автор

Однако и в этих условиях было противодействие репрессиям. Против пытались выступать члены и кандидаты в члены ЦК партии. Так, в ходе работы июньского (1937 г.) Пленума ЦК ВКП (б) нарком внутренних дел Н. И. Ежов выступил с сообщением о разоблачении грандиозного контрреволюционного заговора внутри партии и государства. Он просил санкции пленума пролонгировать чрезвычайные полномочия органам государственной безопасности для окончательного выкорчевывания контрреволюционного подполья в партии и государстве. Сталин поддержал это предложение и предложил высказаться членам ЦК партии. Пленум проходил в сложной обстановке. Была уже фактически решена участь Н. И. Бухарина и А. И. Рыкова. На пленуме были исключены из состава ЦК и кандидатов в члены ЦК 38 видных деятелей партии и государства.

Неожиданно для Сталина и всех присутствующих против выступили Г. Н. Каминский и И. А. Пятницкий. Ярким и образным было выступление наркома здравоохранения СССР Г. Н. Каминского. "Так мы перестреляем всю партию",--сказал он. Он был арестован в ходе работы пленума начальником ГУГБ НКВД СССР М. П. Фринов-ским. Его обвинили в создании террористической организации правых в наркомздраве. Еще больший резонанс имело выступление на пленуме заведующего политико-административным отделом ЦК ВКП (б) И. А. Пятницкого. Долгое время он находился на работе в Коминтерне, а с 1935 г.-в аппарате ЦК партии. Он прямо заявил, что в работе органов государственной безопасности существует много недозволенных приемов и методов, что нужны не чрезвычайные полномочия, а комплексная проверка работы органов. Сталин прервал заседание пленума. В перерыве Пятницкого пытались уговорить Каганович, Ворошилов и Молотов. Однако он продолжал стоять на своем. После перерыва Н. И. Ежов высказал политическое недоверие И. А. Пятницкому. По решению пленума ему дали двухнедельный срок для объяснений с партией. Через две недели он был арестован самим Ежовым. Ему предъявили обвинение в создании контрреволюционной троцкистской организации в Коминтерне. Показания против него дали арестованные к этому времени Бела Кун, В. Г. Кнорин и другие ответственные работники Коминтерна.

На следующем пленуме в октябре (1937 г.) были исключены из состава ЦК еще 20 членов и кандидатов в члены ЦК ВКП (б).

В этих условиях сопротивление сталинизму, репрессивной политике принимало различные формы. Одной из таких форм были апелляции к международному рабочему классу. Это были в первую очередь советские разведчики и дипломаты. Одним из первых был И. Рейс (настоящее имя Н. М. Порецкий, псевдоним "Людвиг"). Летом 1937 года он отказался от сотрудничества с советской военной разведкой и передал в адрес ЦК ВКП (б) письмо и орден, которым был в свое время награжден. Он призывал к борьбе против сталинщины и звал назад к Ленину. Свои надежды он связывал с деятельностью IV Интернационала, созданного Л. Д. Троцким. В начале сентября 1937 г. он был убит сотрудником заграничного оперативного центра ГУГБ НКВД СССР. В октябре 1937 г. на положение невозвращенца перешел В. Г. Кривицкий. Занимая пост руководителя советской военной разведки в Запад

ной Европе, он был хорошо информированным разведчиком-аналитиком.

5 декабря 1937 г. В. Г. Кривицкий обратился с заявлением в рабочую печать с апелляцией на действия Сталина. Кроме этого он опубликовал серию статей в периодической печати с разоблачением внутренней и внешней политики сталинского руководства. В 1939 г. в США и Англии вышли его книги -- "На сталинской секретной службе" и "Я был агентом Сталина". Его особенно тревожил альянс Гитлера и Сталина. В феврале 1940 г. он был убит или застрелился сам в отеле "Бельвю" в США.

Тогда же осенью 1937 г. отказался вернуться в СССР советский полпред в Афинах А. Бармин (Графф). 1 декабря он опубликовал в газетах свое заявление в Комитет по расследованию Московских процессов, в котором решительно осуждал и порывал со сталинщиной. А. Бармин проживал в Париже, а затем перебрался в США. Им была подготовлена и опубликована книга "20 лет на советской службе".

Еще больший резонанс имело выступление против Сталина Ф. Ф. Раскольникова, бывшего полпреда СССР в Болгарии. Он обратился с открытым письмом к Сталину и опубликовал одновременно статью "Как меня сделали врагом народа", в которых разоблачил подоплеку не только судебных процессов, но и всей внутренней политики Сталина. По сути дела, это был обвинительный акт сталинщине. В отличие от Рейсса, Кривицкого и Бармина Ф. Раскольников был членом партии с дореволюционным стажем, активным участником социалистической революции. Его хорошо знали, и он пользовался большим авторитетом среди партийных и советских работников. Его выступление имело наибольший резонанс для мирового общественного мнения.

Тогда же сорвалась попытка организовать судебный процесс за рубежом. В качестве обвиняемого был выбран чешский коммунист Антон Грилевич, которого пытались представить агентом гестапо. Не состоялся также и процесс вредителей в Коминтерне. И. А. Пятницкий долгое время отказывался давать показания против своих коллег и товарищей по борьбе.

Против нелепых, необоснованных обвинений выступали и сотрудники НКВД. Так, начальник УНКВД по Дальневосточному краю Т. Д. Дерибас, ознакомившись с протоколом допроса арестованного председателя Дальневосточного крайисполкома Г. И. Крутова, составленным следователем

A. А. Арнольдовым, заявил: "Эти показания на "Крутова"

следователя Арнольдова", -- и отказался проводить аресты

по этим показаниям. Дерибас решительно пресекал какие

либо нарушения законности. Об этом было доложено

Ежову, и Т. Д. Дерибас был освобожден от занимаемой

должности и откомандирован в распоряжение наркома

внутренних дел. Позже он был арестован и расстрелян

за нежелание бороться с врагами народа. Такая же

судьба постигла начальника УНКВД по Винницкой области

Волкова и Джамбульской области Капустина. 74 военных

прокурора отказались дать санкции на аресты и были в

конечном итоге сами подвергнуты необоснованным репрес

сиям.

В октябре 1937 года "заслуги" Н. И. Ежова в борьбе с врагами народа были отмечены орденом Ленина. Он стал кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП (б). Репрессивная политика не ослабевала. Шло осуждение по спискам. Так, 23 октября 1937 г. в ЦИК СССР поступил список на 83 человека из числа руководящих советских работников с просьбой Ежова дать санкции на осуждение их по первой категории. Ровно сутки потребовалось Генеральному прокурору СССР А. Я. Вышинскому, чтобы проверить правильность предъявленных обвинений и подтвердить обоснованность вынесения приговора. Среди отделов внутри центрального аппарата, управлений краев и областей, наркоматов союзных республик проводилось даже своеобразное социалистическое соревнование по разоблачению и уничтожению врагов народа. Документы свидетельствуют, что в течение одного только 1937 г. в среднем 4--5 раз сменилось руководство краеобластных и республиканских партийных и советских органов.

Советские и партийные органы захлестнула волна доносительства и шпиономании. Все искали врагов народа и шпионов иностранных разведок. Пример в этом подавали сами руководящие работники. Так, по доносам Л. М. Кагановича, его запискам, направленным Ежову, летом и осенью 1937 года были арестованы, а позднее репрессированы почти все начальники железных дорог, руководители служб, ученые-железнодорожники. Многие смелые проекты объявлялись вредительскими. Такой же чистке подвергся и наркомат иностранных дел после прихода к руководству

B. М. Молотова.

Очевидно, желая еще больше укрепить свои позиции, Н. И. Ежов выступил инициатором переименования города Москвы в Сталинодар. Сохранившиеся документы свиде

тельствуют, что были "организованы" обращения трудящихся с письмами на имя Н. И. Ежова о переименовании Москвы. Соответствующие представления были заготовлены в ЦИК СССР и Политбюро ЦК ВКП (б). В честь будущего Сталинодара сочинялись стихи. Однако, по свидетельству М. И. Калинина, против этого выступил сам И. В. Сталин. Это было в конце 1937 -- начале 1938 г.

На январском (1938 г.) Пленуме ЦК ВКП (б) был осужден формально бюрократический подход к исключению из партии. Однако репрессии прекращены не были. В марте 1938 г. состоялся процесс 21. На скамье подсудимых были Н. И. Бухарин, А. И. Рыков, Г. Г. Ягода и другие. Обвинения были стандартными -- "контрреволюционные вредители", шпионы, диверсанты. К этому набору прибавилось обвинение в отравлении Горького, его сына, В. Р. Менжинского, В. В. Куйбышева. Прошение о помиловании Верховный Совет СССР отклонил. За осужденного по этому процессу доктора Плетнева ходатайствовал Ромен Роллан. Он отправил телеграмму на имя М. И. Калинина и И. В. Сталина. Однако и это не помогло. НКВД, набрав громадную силу, в отдельных случаях перестал считаться с мнением не только советских, но и партийных органов. Н. И. Ежов уже не считался даже с председателем Совнаркома В. М. Молотовым и летом позволил себе грубую шутку в отношении его.