Победа ускользает - Мошков Кирилл

Подошедший к стоящим Ёсио, полузакрыв глаза, покачался несколько секунд взад-вперед, мысленно ощупывая что-то невидимое, и сказал:

— Если нам нужно попасть на эту отделяющуюся часть, я не смогу. Я не вижу там точки выхода. Там толщина брони не менее трех метров, а вся внутренняя структура чем-то очень хорошо заэкранирована.

— Точно не сможешь? — вполголоса спросил его Ким.

Ёсио с сожалением кивнул.

Включились экраны связи. На них снова был Начальник Станции — неузнаваемо изменившийся. Его толстые щеки, встопорщив усы и бороду, расплывались в медовой, масляной улыбке так, что почти закрывались глаза.

— Любезнейший капитан Кригер, — сладким голосом начал Начальник. — Добро пожаловать на борт Станции Толиман. Мы ждем и Вас, и Ваш драгоценный экипаж, облеченный столь доблестными полномочиями. Предлагаем вам на выбор следующие стыковочные узлы…

— Начальник, — перебил его Реостат, — ты помнишь, что я тебе сказал на прощание в двадцать третьем?

— Не помню, — сахарным голосом проблеял Начальник.

— Так я тебе напомню, — мрачно каркнул рыжий капитан. — Я тебе сказал: «Fuck ya!».

И он отключил связь со Станцией.

— Мы так и будем смотреть, как эти уроды уходят? — сказал Йон в пространство.

— А что мы можем сделать? — пожал плечами Реостат. — Тут не то что нашей огневой мощи, тут всей флагманской эскадры Пантократора не хватит. Смотри сам, это же чистый экстрано-титан, Ёсио говорит — метра три толщиной. А размеры этой штуки? Длина около километра, диаметр у основания конуса — почти триста метров…Это, брат, настоящий дредноут, таких теперь уже не делают. Видишь газовую вуаль? Она светится. Знаешь, что это означает?

— Разгоняют прямоточный инерционник?

— Точно. Сейчас они часок будут раскочегариваться. За это время ни мы, ни кто-либо другой в этой части Галактики им ничего не сможет сделать, а они силой первоначального толчка отдрейфуют километров на сто-двести вниз к Югу, потом запустят машину, наберут подгиперную, и ищи-свищи.

Легин пожал плечами и расстегнул горловину скафандра.

— Да, похоже, что так. Придется их пока отпустить. Лех, что сердишься? Не на кого сердиться. Мы тут не справимся. Давай, вызывай своих. Надо, чтобы и ваши, и наши успели договориться с Объединенной Службой Слежения. Ничего, отследят, найдут, с того края мира достанут…

Не договорив, гренадер отошел в сторонку, проделывая какие-то манипуляции со своим браслетом-регистром, вытянул из-под воротника веббер, прижал к уху и углубился в мысленный разговор. Подполковник Гонта точно таким же жестом вынул из-под ворота сенсор цефалопада и отвернулся, устанавливая связь.

Ким Волошин подошел к просторному капитанскому креслу и присел на верхнюю, мягкую часть подлокотника, стараясь не задеть управляющие поля на его конце.

— Уходят, — сказал он, обращаясь к Реостату. — Опять они ускользнули, дружище. Это какой у тебя раз?

— Третий.

— И у меня.

— А что у тебя было вторым?

— Тролль Хо.

— А-а… ты и там побывал…

Ким кивнул и взглянул на Йона и Ёсио. Эти двое стояли почти у самой брони и уже не смотрели на медленно удаляющийся исполинский конус штаб-квартиры «Движения», отстыковавшийся от Станции Толиман. Ёсио показывал рукой куда-то далеко, вверх и вправо в сторону Галактического Запада.

Ким подошел к ним.

— Ищете Пеллинор и Акаи?

Они обернулись к нему.

— Только направление, — ответил Йон. — И то приблизительно. Отсюда не увидеть. Слишком далеко.

— Надо домой, — объяснил Ёсио. — С тех пор, как мы позавчера ночью побывали на Акаи, мне нет покоя. Как видно, мои земные и небесные пути слишком тесно связаны с этим миром, хоть он и находится так далеко отсюда.

— Мои тоже, — задумчиво сказал Йон. — Только, прежде чем лететь туда, мне надо купить дом-развертку. Или два. Или даже три.

Ёсио улыбнулся.

— Изнеженное дитя Космопорта. Как насчет того, чтобы срубить себе деревянный дом своими руками?

Они засмеялись.

Волошин долго смотрел на них и наконец проговорил себе под нос:

— Хорошо бы у вас и для меня нашлось место.

Он сказал это очень тихо, но они, конечно, все равно услышали.

Йону подсознательно не хотелось садиться сразу на «Северо-Западе». Он понимал, что прошло уже много времени — шесть недель все-таки. Но, когда его и Клю увезли с «Северо-Запада» боевики нарийи, а Реми и Ёсио отправились в погоню, события начали развиваться неудержимой чередой, в которой постигшая Клю и Реми беда, если и не растворилась совсем, то, во всяком случае, ее острота притупилась. Теперь же он побаивался, что, вернувшись к своему сожженному дому и могиле родителей, брат и сестра будут испытывать слишком сильное горе.

Поэтому в тот день, когда «Лось» вышел на орбиту Акаи, они сели не в Благодатной земле, а на каменистых плато в центре материка — там, где шесть недель назад приземлился десантный бот «Морская дева» покойного капитана Рафиза, а затем — яхта «Гром», на которой на Акаи прилетел Сардар.

«Грома» здесь уже не было, как не было и другой яхты, на которой в ночь с 30 на 31 марта на Акаи прибыло, чтобы наблюдать за учениями, руководство нарийи. Два гренадера УБ Конфедерации захватили все три корабля вечером 31-го и всех, кто находился на борту десантного бота и уцелел при захвате, перевели на борт одной из яхт. Потом, когда через пять дней вернулись на шлюпках те два гренадера, что уводили десантные транспорты нарийи на запрещенную планету, за четыре парсека от Пеллинора, яхты поднялись на орбиту, арестованных перевели на вышедший из маскировочного режима рейдер гренадеров, и гренадеры повели свой корабль на Землю, куда прибудут через три с половиной месяца. Состыкованные друг с другом, обе яхты — и Сардаров «Гром», и принадлежавшая нарийе «Валькирия» — продолжали сейчас обращаться вокруг Акаи по далекой эллиптической орбите с очень стабильными параметрами, не требовавшими коррекции в ближайшие лет десять-двадцать. Что же до десантного бота «Морская дева», то он остался на плоскогорье, пустой и мрачный.

Делать возле него было нечего: они только походили вокруг, поднялись на борт и обследовали корабль, с удовольствием обнаружив на нем множество полезных вещей, включая четыре флаера и два глайдера. Реми тут же заявил, что обязательно вернется сюда за этими машинами и перегонит их к дому, вне зависимости от того, как федеральное начальство впоследствии решит судьбу «Морской девы».

Неожиданно горячо его поддержала Дойт, которой не терпелось отправиться на побережье океана и вступить в контакт с потомками древних переселенцев, превратившимися в Ужас Космоса. Эвис, конечно, хотел быть с ней. Определенный интерес к будущей экспедиции проявил и Легин, который считал, что сможет отыскать у народца Ужаса Космоса вещи, отобранные шесть недель назад отобранные у него и его спутников. Вещи сами по себе его не интересовали: он только хотел получить обратно свой пистолет, с которым не расставался долгие годы.

К вечеру решили все-таки лететь на «Северо-Запад». «Лось» поднялся и на гравистатической тяге совершил суборбитальный скачок к Благодатной земле, лежащей в трех тысячах километров от каменистого нагорья.

Йон специально сажал корабль вслепую, по локатору — ему не хотелось еще с воздуха смотреть на черный прямоугольник, бывший когда-то станцией «Северо-Запад».

Он опустил «Лося» на бетонную посадочную полосу, и пятнадцатиметровая черная грушевидная махина джампера легко и точно встала у края бетона, где шесть недель назад еще таяли последние сугробы, а теперь пышно росла сочная яркая трава.

Все собрались в центральном холле, или твиндеке, как называл это помещение влюбившийся в корабельную терминологию Реми.

Маленькая Джоан, сильно соскучившаяся за время недельного перелета к Акаи, нетерпеливо подпрыгивала, держась за руку матери. Синтия стояла рядом с мужем. Легин был в отпуске, спокойный, немного уставший — но сейчас он полностью принадлежал ей.