Победа ускользает - Мошков Кирилл

Однако тем временем двое богов, которых еще не успели никуда унести, вдруг проснулись. Точнее, сначала проснулся один, и сразу за ним — другой. Видящий дорогу испугался: такая сила этих богов была неожиданна. Их даже не связывали, потому что сок белой ягоды — сильное колдовство, от него даже самые сильные люди спят от восхода до следующего восхода и дольше. И когда они просыпаются, то сначала могут только спать, уже обычным сном, и только потом открывают глаза. А эти двое сразу открыли глаза и смотрели на людей. Затем они встали: сначала один, потом другой. Тогда посланные, не дождавшись указаний видящего дорогу, подумали, что это и вправду очень злые боги, как те — в узких пещерах смерти — с которыми сражались предки, и начали сражаться с проснувшимися упырями. Но упыри оказались сильны, очень сильны. Совсем не как те бледные или даже человекообразные духи, что крались иногда вдоль далеких стен обители и в страхе бежали от посланных. Одного за одним они отшвыривали лучших из посланных, ломая и выбрасывая их оружие, самое лучшее оружие, какое было у народа. Страх охватил тогда посланных, и они воззвали к видящему дорогу. Тогда видящий дорогу, уже больше не пряча, что он баба, заплакал от горя и велел всем сдаться на милость сильным богам, чтобы они их простили. Видящий сказал, что они ошиблись и эти два бога на самом деле добрые, очень добрые, вот как они крепко дерутся, а никого не убили. И все попросили у богов прощения, и прощение было дано, хотя эти боги, как и те, у предков, не говорили по-человечески.

Тогда богам дали мяса, лука и самого лучшего лукового первача, и они, как полагается настоящим богам, немного поели мяса, совсем немного — лука, а первач пить не стали, потому что пить первач — это веселье народа, боги же не пьют первач.

И тогда все развеселились, и видящий дорогу разрешил устроить небольшое слушание, и все устроили слушание. Богам так понравилось, что один из них, самый некрасивый и от этого, наверное, самый добрый (у него даже волосы, до того как их сбрили, были такие же бледные, подводные, как и он сам), протянул к людям лапу с надетым на нее круглым зубом, как у отца камня, и стал каркать по-рыбьему, обращаясь к этому круглому зубу на своей лапе. Он каркал много раз и довольно подолгу, и всем понравилось, что он так своеобразно принял участие в слушании.

И все-таки в том, что произошло дальше, был почти точно виноват видящий дорогу, ведь он был не только баба, он был очень молодая баба, и столько лукового первача ему, конечно, пить не стоило, но кто отберет походную чашку у видящего дорогу? Он вдруг решил, что боги все-таки злые, и велел их убивать, и тогда боги просто вскочили, всех растолкали и побежали. Один бежал быстро, другой очень быстро, и оба в разные стороны. За ними погнались, но не догнали, и за это время шесть раз приближался приблизился плачущий зверь, и настала пора уходить. Все, кому было надо, облегчились, и пьяного плачущего видящего дорогу взяли под руки, и привели к дороге — он не должен был видеть дорогу назад, она и так была видна, его просто поставили первым и подтолкнули, он совершил правильный прыжок, и все цепочкой побежали по дороге назад, на землю, очень расстроенные, что два бога все-таки убежали, но очень довольные, что удалось этих богов убрать с земли обратно под воду. Когда дорога кончилась и все выпрыгнули на землю, там, выше камня, над городом, куда обычно выводила обратная дорога, они радостно встретили ждущего и дающего. Посланные даже подумали, что, может, от этого старое солнце вернулось на небо и их теперь там два, вместе с новым, но ждущий и дающий сказали, что ничего не изменилось, зато дым на востоке почти совсем пропал и новые боги из воды больше не вылезали.

Тогда все решили, что все сделано правильно, и пошли в город, но тут видящего дорогу стало тошнить от первача, и все поняли, что это очень плохой знак.

И вот прошло двадцать семь дней, и когда новое, но уже вполне освоившееся на небе солнце стало опускаться и опустилось почти к самой воде, тогда над городом, где начинается плоскогорье, открылся выход из дороги, такой же сильный, как когда возвращается видящий дорогу с посланными.

Из него вышли подводные боги. Много богов. Три знакомых и еще два незнакомых. Три знакомых были те самые, которых с такими трудами утащили в обитель подводных богов: один из тех, которых удалось замуровать, и те, которые убежали. Народ узнал их, хотя они отрастили новые волосы и кожу.

И тогда весь народ лег на землю и приготовился умереть. Это ведь было то самое, о чем говорится в сказе про дороги: гнев богов.

И только видящий дорогу, признавая свою вину, вышел к богам, снял шкуры, которые носил через живот, и наклонился, позволяя им оторвать свою голову. Хоть он и был молодой бабой, но он был настоящий видящий дорогу и был достоин остаться в народной памяти.

— Прошу знакомиться, — вполголоса сказал Легин Таук. — Легендарный Ужас Космоса.

— Никогда бы не подумал, — пробормотал Йон, вглядываясь в темнокожее сгорбленное существо, стоящее перед ними на коленях. Голова существа была покрыта густым слоем мелко вьющихся иссиня-черных волос, по которым было видно, что их неоднократно подрезали какими-то грубыми инструментами. Сильная, покрытая давними шрамами спина существа заставляла предположить в нем охотника и воина, однако по форме таза и скрытой сейчас склоненным телом груди было видно, что это очень молодая женщина. Существо, перед тем как склониться, сбросило волосатые нечистые шкуры, которые обматывали нижнюю часть туловища. Большинство тех, что лежали сейчас лицом вниз поодаль, ниже по склону, головами к пришельцам, тоже носили такие шкуры. Все лежащие были темнокожи, и все имели густую, мелко вьющуюся растительность на голове.

Лех Гонта вполголоса спросил:

— Это именно тот шаман, которого вы видели в Космопорте?

Легин кивнул.

— Она за что-то на нас здорово рассердилась тогда. Ёсио-кун высказал изящное предположение, что это произошло просто спьяну. Что и говорить, они тогда здорово нарезались своей сивухой. Но и погоняли они нас на славу. Среди них были очень здоровые типы, а мы же перед этим им еще и накостыляли. Мы с Ёсио бегали от них, наверное, часа три. Насилу нашли друг друга. При этом мы не могли просто так взять и выйти в город: мы же были голые. Правда, с этой проблемой Ёсио справился быстрее меня.

Ёсио тихо засмеялся, не открывая рта.

— Он отсиживался от них в раздевалке ремонтников, — объяснил Легин. — Там дверь не открывается, а сдвигается, и они не могли догадаться, как. Там было во что одеться. Целый шкаф одноразовых спецовок — причем некоторые там лежали еще со времен Берти-восьмого.

Гонта покивал.

— Да, в Космопорте можно найти много интересного. И вы наблюдали, как эти ребята ушли в канал?

— Да. Они стали стягиваться обратно к порталу, его было даже видно — лучше, чем сегодня; в тот день он выглядел, как эдакая туманная неправильность в стенной панели. Я к этому моменту нашел Ёсио и оставил на своем автоответчике сообщение для Йона — кстати, заметь: ни Ёсио, ни я не знали, что Йона и Мартенов они притащили в Космопорт вместе с нами, я только предполагал это. И мы решили проследить за ними. Они построились в цепочку, их шаманша сделала тот трюк с прыжком, и их буквально внесло в портал.

— Так ты полагаешь, что они перестали появляться на рейсовых кораблях потому, что нашли это местечко в Космопорте?

Легин кивнул. Йон пояснил всем:

— Я почитал ту книгу Мориты, «Проницаемая Вселенная», после того, как Легин и Ёсио мне все рассказали — пока мы дрейфовали, перед заходом в Космопорт. Там есть одно любопытное место. Используя уже известный тогда феномен образования устойчивых природных гиперканалов, попадая в которые на значительных скоростях, корабли могли самопроизвольно совершать прямой гиперскачок, Морита утверждает, что канал может поддерживаться очень протяженное время, если его подпитывает стабильный источник микроизлучения.