Тихушник - Александр Федорович Бабин

— Тебя не переслушать! Давай документы посмотрю.

— Пожалуйста, смотрите, у меня полный пакет, — хоть сейчас к прокурору на возбуждение уголовного дела. Я по пути ещё зашёл в администрацию города, — есть там у меня несколько людей, которые спят и видят, когда их шеф в ранге мэра уйдёт с поста. Они не любят его за богатства, которые он накопил за последние двадцать лет на этом посту. А какие могут быть у мэра «богатства»? Да никаких! Просто у его подчинённых обыкновенная зависть. Мэр же «на окладе» — взяток не берёт, коммерцией не занимается, живёт от зарплаты до зарплаты, «еле концы с концами сводит», — порядочный человек. Но если жена и сын имеют свой бизнес — он к этой коммерции «никакого отношения не имеет». Не помогает, не использует должностное положение, — ему это не положено по статусу госчиновника, ведь он давал народу присягу, да и совесть не позволяет. А вот мои помощники в администрации меня любят, как борца за справедливость, и всегда делятся ценной информацией по мэру. Вот и сегодня предоставили копии документов на реализацию икры в комбинат питания. Даже накладную о расчёте за неё не забыли в пакет вложить. Оказывается, администрация города в пятидневный срок рассчиталась с сыночком за просроченную икру, перечислив на его счёт аж 50 тысяч старыми деньгами (а если новыми — без калькулятора не сосчитать: миллионы). Представляете, сколько бы потребовалось времени ему реализовывать полтонны икры через коммерческие сети? Годы! А тут с помощью протеже-отца несколько тысяч школьников в обеденный перерыв за два дня её всю умяли. Некоторые ребятишки икру в жизни не пробовали — нет у родителей таких больших денег. А тут за бесплатно угощают — пять дней поели её вдоволь. А если серьёзно об этом говорить — я бы закрыл глаза на это нарушение и не стал делиться с вами информацией, если бы икра была качественная. У икры все сроки хранения и реализации были просрочены, и мэр был в курсе. Кто из его подчинённых позволил бы реализовать её через детские учреждения, кроме мэра? Никто — что дурака-то валять. Но жадность наживы, наверно, стала в их семье нормой. Пропади пропадом вся эта наша законность: куда ни сунься — везде вилы! Ещё раз, спрашиваю — какие будут ваши дальнейшие действия, шеф? Медаль на грудь или землю под гараж — что выберете? Знаю, отношения с мэром у вас нормальные, чуть не в друзьях ходите, — нужно будет принимать решения по этому материалу.

— Александр, ты поставил меня в тупик, — не знаю, что и делать…

— Решайте. Я по этому делу умываю руки: как скажете, так и будет. Мне скакать через вашу голову как-то будет не по-товарищески. Прокурору области не вздумайте сообщать — а то вас дураком обзовёт, как моего осведомителя — врача из травмпункта — главврач окрестил. Врач тоже, как и вы, попытался сообщить прокурору о случае с икрой — по своей тупости.

— А я-то подумал — съезжу к прокурору, покажу материал, посоветует, что с ним делать…

— Палыч, не хотел говорить, — но, думаю, скажу, хоть и понимаю: язык мой — враг мой. Мне недавно один директор крупнейшего завода сообщил, что к нему в кабинет лично приехал прокурор области и попросил денег на ремонт здания прокуратуры.

— Так что тут криминального? Сейчас спонсорская помощь по закону не запрещена.

— Я, то же самое сказал, но, видимо, мы с вами так далеки от реальной жизни, что не место нам в органах милиции. Наивные люди. Директор пошёл ему навстречу и предложил 250 тысяч рублей — из уважения. Он ведь совсем недавно пожаловал в нашу область прокурором — варяг, как все сейчас называют таких назначенцев. Так сказать, приехал на заработки. Но прокурор увеличил сумму в десять раз, напомнив директору, что деньги нужны на ремонт здания прокуратуры, а оно — «святое» место для каждого гражданина, — для всех, кто понимает пословицу: «от тюрьмы и от сумы не зарекайся».

— И директор что — отдал ему такую огромную сумму?

— А вы что предпочли бы — очередную прокурорскую проверку? Представляете — прокурор области и директор предприятия: слон и моська! Хотя завод у него — не из последних в рейтинге страны, производит мостовые конструкции. Директор — порядочный и уважаемый человек в нашем городе, можно сказать — икона. Делает всё для своих заводчан и их в обиду никому не даёт. Спонсорскую помощь оказывает всем подряд — особенно спортсменам. Мог бы на эти деньги жить в Швейцарии, но болеет за своё детище, — завод — это его жизнь. Таких людей сейчас мало осталось, вот и оказал прокурору спонсорскую помощь.

— Догадываюсь, о ком ты говоришь, — знаю его. Хороший мужик.

— Директор-то? Да. Вот прокурор редиской оказался.

— Что ты имеешь в виду?

— Я же по жизни человек такой, что все дела довожу до конца. Ну, и приказала мне моя честь офицера, будь она неладна, идти в прокуратуру.

— Ты что — к прокурору ходил? Вообще страх потерял! Тебе лечиться надо!

— Я, Палыч, и сам подумал, что «немного болен», войдя в здание прокуратуры… А причина такого поведения — моё любопытство. А ваши слова о лечении решил отложить — время ещё у меня терпит, успею встретиться с врачом, назовусь ему «Александр Македонский». Думаю — дай в здании прокуратуры немного похожу, поброжу по кабинетам — повстречаюсь с друзьями-прокурорами. Половина её сотрудников в нашей доблестной милиции работала ранее, — может, что-то и расскажут о ремонте здания и новом шефе… Вижу — ремонт идёт полным ходом, да так активно, что я сразу решил: могу помочь! Я ведь в строительстве дока, гараж построил своими руками, — цемент месил и кирпичи клал. Главное, считать умею, — строительные материалы на сегодняшний день в коммерческих структурах всем известны, а мне тем более. И прямиком направился к подрядчику — поговорю, думаю, с ним с помощью разведопроса. Он меня не подвёл. Конечно, пришлось подрядчика обмануть, что в город поступила партия некачественного цемента, а шестой отдел проверяет эту информацию, и ещё наговорил кучу всего, — так он, выслушав меня, побежал и принёс копии накладных не только на цемент, но и на кафельную плитку, клей, линолеум, краску, двери, на асфальтовое покрытие и впридачу на курилку.

— Что за курилка такая?

— Это, Палыч, у них такое строение во дворе прокуратуры. Состоит из пятнадцати оцилиндрованных брёвен. Не поленился, сосчитал — стоимость вышла аж девяносто тысяч, так написано в документах.

— Это дорого или дёшево? Я вот, к примеру, не