Одержимость шейха - Миша Рейн

— Черт возьми, — раздается очередной хрипловатый стон, когда твёрдая головка врезается туда же. Он повторяет это снова, раз за разом попадаю в ту самую точку. Я дрожу от каждого проникновения еще сильнее, царапая мускулистые плечи, кусая губы и обжигаясь яркими стонами.

Мужские пальцы вновь зарываются в мои волосы и в следующее мгновение силой толкают мою голову вперед. И вот я уже тону в черных омутах, в которых сейчас отражаются звезды. Сотни звезд, напоминающие мне о том, что над нами открытое ночное небо.

— Ты в порядке?

Его губы напротив моих, наше дыхание одно на двоих, а тела сливаются воедино от плавных движений наших бедер.

— Хочу быстрее…

Аль Нук-Тум испускает сдавленный смешок, и я не сразу понимаю, что автором этих слов оказываюсь я сама. А когда смысл сказанного доходит до нас обоих, становится слишком поздно стыдиться их, потому что Джафар впивается в мой рот затяжным поцелуем. Долгим. Сладким. Яростным. Первобытным. Таким же, какими становятся его толчки, один за одним выбивающие из меня звуки, которые теряются в его собственническом рычании.

До ушей доносятся влажные шлепки ударов по коже. Движения становятся еще более нетерпеливыми, но сейчас я и сама нуждаюсь в этом нетерпении. Сейчас я готова принимать всю сущность этого мужчины, пусть даже порой его проникновения граничат с болью. Сегодня это другая боль. Тягучая. Сладкая. Необходимая. Я теряю его губы, но мои соски обретают их, когда он поочерёдно втягивает горошины в горячий рот, не прекращая брать меня. Управляя моим телом. Моим наслаждением. Я почти его достигла.

Задыхаясь от хаоса, пронизывающего меня насквозь, пальцами царапаю его затылок, ища облегчения в том, чтобы причинить ему боль. Мне нужно сжать его. Поцарапать. Укусить. Хоть что-нибудь. Надвигающаяся внутри буря грозит стереть меня с лица земли. Это что-то страшное. Манящее и пугающее одновременно.

Я не разбираю слов, что шепчу в каком-то бреду ему на ухо, полностью приникнув к мужской груди своей, совершая дополнительное трение, пока его губы выжигают следы поцелуев на моей шее. Грубый толчок, вслед за которым его зубы впиваются в мою кожу, и я выгибаюсь под звук дикого крика. Моего крика. После чего начинаю сокращаться от бесконтрольных спазмов, сжиматься вокруг него и извиваться в мужских руках подобно змее. Я схожу с ума...

Джафар совершает еще череду быстрых проникновений, продлевая мой оргазм, и снова кусает меня, отправляя с новым криком прямо в звездное небо, которое размывается перед моими закатывающимися глазами. В то же мгновение он достигает своего пика, сдавливая меня в руках, и обжигает мой рот продолжительным сдавленным стоном. А потом наступает тишина, нарушаемая лишь рваными вздохами сплетенных воедино тел. Он все еще во мне. А я изредка сжимаю его, раскачиваясь на угасающих волнах экстаза, чувствуя, как по бедру стекают густые тёплые капли.

ДЖАФАР

Она первая из женщин, которая посмотрела на мои шрамы не как на уродство, первая, кто принесла многолетней зарубцевавшейся боли ласку. Чистую и настоящую, без фальши. Наверное, поэтому у меня совершенно не возникло желания закрыть глаза этой девушке повязкой. И позволить ей больше, чем кому-либо. Потому что с ней все иначе.

Я боялся, что не смогу справиться со своей жаждой, которая вскружила мне голову, стоило добраться до желаемого. Боялся, что напугаю и оттолкну от себя Джансу еще дальше.

Но в первую очередь я все же желал ее саму. И я взял свое, несмотря на то, что сдерживаться было настоящей пыткой.

И Всевышний вознаградил меня, когда Джансу доверилась мне. Более того, ей понравилось. И ни одно из ее прикосновений не несло притворства. Как не было притворства и ни в одной секунде, пока я целовал ее, вдыхал запах кожи и облизывал ее сантиметр за сантиметром. Пока я находился с ней, позволяя привыкать к себе и надеясь на то, что моя ласка сотрет из ее памяти то, о чем я буду жалеть еще слишком долго. Слишком долго, чтобы рискнуть забыть о своей ошибке.

Я смотрю на спящую принцессу, огненные волосы которой разметались вокруг нас в небрежном хаосе. Она так прекрасна и безмятежна, что мне хочется выжечь эту картину у себя на подкорке. Точно так же, как и понимание того, что я наконец сделал ее своей. Целиком и полностью.

Сглатываю и носом зарываюсь в мягкость медных прядей. Вдыхаю в себя ее нежный аромат, позволяя фантомному воспоминанию прокручиваться в моей голове.

Стоны, испытывающие мой контроль. Стройное, упругое тело, двигающееся на мне. Мое имя, вылетающее из ее рта. Последнее было для меня особенным наслаждением. Я хотел эту девушку больше, чем мои легкие нуждались в глотке воздуха. И я брал ее так, что в конечном счете мой оргазм настигло тотальное истощение.

— Ты не был грубым…

Я почти заснул, прижимая к своей размеренно вздымающейся груди притихшую принцессу. После нашего безумия никто из нас не обмолвился и словом. Я даже не понес ее в душ, решив остаться в ее тепле до самого рассвета. Я не хотел делать лишних движений, потому что она желала этой близости точно так же и я сам. Мне казалось, она заснула еще в тот момент, когда я утянул ее следом за собой и, заключив в объятьях, позволил устроиться на моей груди, как на подушке. Позволил ее губам прижиматься к моим шрамам, пока ее дыхание не стало ровным и тихим. Но сейчас я понимаю, что все это время она не спала. Я даже не хочу думать о том, что происходило в голове Джансу, какие сражения она вела там?

Подцепив подбородок Джансу, я поднимаю ее лицо так, чтобы у меня была возможность видеть ее.

— Нет. Не был. Я ведь обещал, что сделаю тебе только хорошо, — надавливаю подушечкой пальца на нижнюю губу, разделяя тепло ее дыхания. — Я больше не причиню тебе боли, Джансу.

Ее глаза по-прежнему пристально царапают мое лицо.

— Мы не предохранялись…

— Так и есть, — откидываю прядь волос ей за ухо. — Ты моя и принадлежишь мне.

— Могут быть последствия, — будто не слышит меня. — Я хочу, чтобы ты понимал, что я не кукла. И не буду пускать себя…

— Джансу. Ты сейчас замолчишь и подумаешь о своих словах. А потом вспомнишь обо всем, что я сделал для тебя в последнее время. Когда ты выполнишь мою просьбу, подумай еще