Изначальное желание - Дмитрий Денисов

— Но мы его не просим, — нагло отметил долговязый. — Мы его возьмем.

— Ладно, я отдам, — неожиданно выдал я. Все пришли в замешательство от таких слов. Застыли, чуть наклонились вперед. Я польщенно улыбнулся и добавил, — только скажите, зачем оно вам?

— Мы всегда забираем свое, — резко бросил один из коренастых.

Я вызывающе похлопал по груди. Монеты отозвались приглушенным звяканьем. Люди недоуменно осматривали меня, словно пса, стерегущего добычу. Они смутно чувствовали силу. Только сильный осмелится дерзить трем вооруженным разбойникам. Но разумом понимали свое превосходство. Это давало силы им. Я усмехнулся. Ведь их силы передавались и мне. Дразнящим тоном я продолжал:

— Да, но золото у меня. Причем я его заработал. Причем очень даже честно. Почему вы считаете его своим?

— Потому что ты сидел на нашем месте, и использовал нашего Хвата, — яростно выкрикнул долговязый, выхватив из-за пазухи длинный кинжал с волнистым лезвием. — Ты обобрал его, как младенца, ты воспользовался его доверчивостью, его слабостью и безответностью. Без него, и без места на рынке тебе вовек не заработать тех денег. Не думай, что перехитрил всех, прохвост. Здесь мы — закон. Поэтому награбленное придется вернуть.

— Странно, но я никого не грабил, — возмутился я. — Грабите вы.

— А это уже неважно, — отметил долговязый, судя по всему глава шайки. — Важно то, что ты вернешь все золото нам.

Он принялся медленно раскачивать кинжалом из стороны в сторону. Холодные лунные блики бесстрастно заплясали на волнах клинка. Я потянул воздух. Да, сталь уже изведала вкус крови. Клинок пах чужой болью.

— Ладно, ладно, — примирительно вскинул я руки, показывая нешуточный испуг. — Я с удовольствием отдам его. Только скажите, куда вы его потратите…

— Да чего ты заладил! — снова прохрипел коренастый, вплеснув руками. — Тебе-то какое дело?!

— Просто, золото нужно потратить на какую-нибудь благую цель, — поучительно промолвил я.

— Чего? — переспросил долговязый, от удивления даже опустив кинжал. — Какая еще благая цель?

— Вот я и пытаюсь узнать, как вы им распорядитесь, — наконец-то пояснил я. — Чего вы желаете? Ведь не кругляки металла вам нужны, а те желания, которые вы жаждите удовлетворить, обменяв на них кругляки. Если вы потратите золото на благое дело, то я с удовольствием вручу его вам. Даже угроз никаких не потребуется. И тем более кровопролития…

— Ха, тоже мне, благодетель нашелся, — захохотал второй коренастый разбойник. — Такого еще не встречали.

— Да, второго такого не сыскать, — кивнул я. — Ибо нет в мире двух одинаковых людей. И в то же время все схожи.

Долговязый пренебрежительно взмахнул кинжалом, указывая на меня.

— Ладно, шут, хватит нам тут зубы заговаривать. Давай золото и пшел вон!

Коротко и ясно. Без лишних слов и витиеватых фраз. От замысла к сути. Молодец.

— Нет, не отдам, пока не скажете, куда его потратите, — с твердостью уперся я.

Трое разбойников недоуменно переглянулись. А через миг грянул дружный издевательский хохот. Из ближайшей кучки выскочила пара испуганных крыс. Лишь Хват озадаченно помалкивал, выглядывая из-за спин товарищей (или кем там они ему приходились?).

— Да ты смельчак, — тыкал в меня пальцем хриплый крепыш. — Точнее дурак. Ладно за золото умирают наемники. Хоть есть за что жизнью рисковать. Но лишь дураки готовы умирать за глупые убеждения.

— Нет, за золото, как раз таки умирают дураки, — поправил я невозмутимым голосом. — Если человек готов умереть за убеждения, пусть даже пустые, он уже выше того, кто готов умирать за золото. А если он жертвует жизнью во имя истины, то уподобляется Творцу.

— Ладно, мыслитель, ты нам тут голову не морочь, — долговязый выразительно погрозил длинным клинком. — Бросай кошель, да проваливай. И если еще раз увижу — уши проколю. Вместе с головой.

Разбойники вызывающе смеялись. Я задумчиво переступил с ноги на ногу и метнул на него осуждающий взгляд.

— Странно, а я думал ты умнее, почтенный.

— Чего?! — взревел он, сделав шаг вперед. Клинок кровожадно вспыхнул. — Чего ты там сказал?!

— На твоем месте я бы вышвырнул Хвата и стал иметь дела со мной, — самоуверенно посоветовал я. — Сколько, к примеру, за день приносит вам Хват? Я за один вечер заработал около тридцати гульденов. А он?

Все трое снова замерли с раскрытыми ртами и уставились на меня. Точнее — все четверо. Но если в глазах грабителей отражалось изумление, то в глазах Хвата зачинался страх. Холодный липкий страх, когда правда медленно выливается наружу. Когда обнажается дно, которое столь тщательно пытался скрыть от посторонних глаз.

Напряженное молчание перерождалось в тревожный звон. Хвата он бил по ушам, как раскаты набатного колокола, возвещающего тревогу. А для его сообщников то стал голос истины. Они единодушно развернулись в пол оборота, и пристально уставились на своего попрошайку. Глаза их сурово сузились. Лунный свет выхватывал из сумрака их темные фигуры, добротные одежды, плащи, длинные волосы. Да, сами они на попрошаек не похожи. Такие не просят, такие вымогают у тех, кто просит. Вернее нищие просто работают на них. Сам же Хват сжался и пригнулся у них за спиной. Даже завеса ночи и грязная кожа не могли скрыть смертельной белизны. Даже звуки и шорохи не сглаживали его дрожь. Разбойники (или деловые люди?) стояли и впивались в него выразительными взглядами.

— И то дело, — решительно прошептал долговязый. Но теперь в его голосе звучало озарение. — Ты за несколько лет столько не выпросишь. А этот за раз смог.

— Так слышишь, какой он болтливый, — оценил первый коренастый грабитель, кивнув в мою сторону. — Он же каждый день может столько собирать. А наш олух? У, смотри у меня!

Он погрозил большим волосатым кулаком. Хват отступил на шаг. В его глазах разгорался знакомый страх и покорность. А еще черная ненависть. Я вновь показал ему свое превосходство. Снова унизил, ткнул носом в положенное ему место. Хотя всего-то — непринужденно вернул к действительности. Но мне вдруг стало жаль его, пусть то и перечит моим правилам. И я спокойно сказал:

— Нет, дорогие мои, каждый день так не выйдет. Это случилось один раз. Второй раз скорей всего не получится. Понимаете?

— Почему? — с жадностью спросил долговязый. В глубине его глаз вспыхивал огонек алчности.

— Потому что я не просто просил милостыню, — уточнил я. — Я ведь давал в обмен на золото то, что дороже. Теперь же оно закончилось.

— Чего ты давал? — насторожился второй широкоплечий разбойник.