Свирепый черт Лялечка - Владимир Черепнин

- Я согласен Печкиным... Только можно и Шустриком тоже оставаться?

- Конечно, можно. Печкин-Шустрик. Обыкновенная двойная фамилия. Да их пруд пруди: Соловьев-Водкин, Римский-Мариотт, Рабинович-Гимлер..., да, мало ли. Или, если хочешь, Шустрик будет твое имя, а Печкин - фамилия.

- Шустрик и так мое имя...

- Что же тогда ты мне голову морочишь? Понасмешивал тут, черт знает что?!

Пингвин испуганно зажмурился, ожидая неминуемого наказания.

- Эге-эй! - Лялечка вернула Шустрика в нестрашную реальность. - Слушай первое почтовое задание. Разошлешь во все крупные города по три пингвина. Одного из них назначай старшим. Он почтмейстером будет. Пусть всем расскажут, что здесь произошло, что Пахана больше нет, и все папики отменяются. Потом пусть подыщут себе домик. Назовут его почтамтом. Когда здесь электронные часы изобретут или хотя бы механические, чтоб над входом обязательно повесили. Но это потом. А сейчас, главное, всем людям объяснить, что теперь они могут друг дружке письма посылать. Вначале, естественно, у вас мало клиентов будет. Но когда распробуют, отбоя не будет. Станут не только письма, но и посылки с открытками отправлять. Вам еще придется коров нанимать. Почтово-багажных.

- А что такое посылки? - Шустрик смотрел на Лялечку зачарованным взглядом васюковского шахматиста.

- А это ящички такие, со всякой всячиной. С подарками. Например, баночка грибов для любимой тещи.

- А открытки?

- Это маленькие письма на красивых картинках. Только в них не доносы написаны, а поздравления с праздниками. Правда, у вас их пока нет, праздников-то. Но до одного общенародного человеки обязательно додумаются. И назовут его Пахановский Кирдык. А если не додумаются, не беда, я подскажу. Лялечка поняла, что Шустрику не терпится приступить к обязанностям главного почтальона, и отпустила его. - А теперь иди, если все понял.

- Кроме часов, все!

- Не бери в голову. Это еще не скоро будет. Ох, как не скоро.

- Я пошел?

- Иди.

Война или мир

К вечеру следующего дня город постепенно успокоился, и жизнь вошла не в прежнее, а совершенно новое, тихое и спокойное русло.

- Здесь устроим карнавал или поедем в Далдонию на свадьбу? Поинтересовалась утром Лялечка. - Там, небось, у Бабая ухо уже поджило, да и Злыгад, скорей всего, на подходе. Так что дядя Далдон сразу две свадьбы может устроить. Представляешь, только все за столы садиться, а тут мы гости дорогие, фьють, как незваные татары, всем на радость. Ну, так что, едем или остаемся? Карнавал или свадьба?

- Свадьба.

Я чуть не добавил: или война.

Мысль пришла совершенно неожиданно. Как-то совсем не задумывался над этой стороной вопроса, пока не услышал вместе имена женихов. Бабай и Злыгад. Вроде бы ничего, могущего вызвать конфликт, не наблюдается. По крайней мере, внешне. Два жениха, две невесты, причем абсолютно идентичные... Но стоило только вспомнить, как султаныч величал одну из сестер распрекраснейшей принцессой и, в тоже время, называл вторую, точно такую же, не скрывая отвращения, жирной уродиной, то становилось ясно, что магическая любовь, отличается от обыкновенной.

И теперь все зависело от Далдона. Точнее, теперь уже не зависело. Быть войне или миру уже определил давно совершенный царем поступок. И вряд ли в тот памятный вечер Далдон или кто-либо еще мог бы предположить, что судьбы и жизни тысяч людей определятся в ближайшем будущем тем, какую именно половину разделенного надвое портрета близняшек мне протянул пьяный монарх.

Мир-война. Фифти-фифти. Пятьдесят на пятьдесят. Итак, наилучший, оптимистический прогноз. Далдон вручил мне портрет вакантной от Бабая близняшки, кажется, Фрюси. И, соответственно, Амурерос влюблял Злыгада в свободную от обещаний царевну. Тогда все нормально. Отгуляв свадьбу, Далдон избавляется от обеих дочерей, взамен получая княжество и герцогство, в качестве компенсации. Максимальные неприятности, могущие возникнуть при таком развитии событий, - стычки на пьяно-религиозной почве между гостями со стороны женихов. Хотя и их не стоит сбрасывать со счетов, но они кажутся незначительными и мелкими, по сравнению с тем, что будет, если Злыгад, как и Бабай, влюблен в Хрюсю. Конечно, она не Елена Прекрасная, но и женихи мало походят на античных героев. Войне быть. Даже если конница вернулась в султанат, и король просто-напросто придушит конкурента. Или порвет пополам. Как бы не относился Бабахан к своему наследнику, но гибель последнего будет прекрасным поводом развязать войну, что скорей всего он и так попытается сделать и без повода, как только прознает про падение Паханата.

Но скорей всего, конница все еще при султаныче, и Злыгад отправился свататься не один. Армию прихватил.

И не стоит забывать о роли отдельной личности в истории, даже если эта личность не подкреплена военной мощью. Разобиженная Фрюся. Натворить может все что угодно. Начиная от банального мордобоя и заканчивая всеобщим отравлением. Что опять же может послужить поводом для развязывания военных действий.

И даже если Далдон будет придерживаться нейтралитета, так и так его царство пострадает. Так как возможные баталии будут происходить на его территории.

Надо было торопиться. Дорога через Проклятые земли экономила нам несколько дней пути, но влюбленный король был очень нетерпелив, значит он продвигается с максимальной скоростью.

Фантазии на тему халтуры

- Кабалка, - я постарался чтобы мой голос звучал, как можно более непринужденно, - ты наслала на Бабая любовные чары, а можно как-нибудь переколдовать его, например, чтобы он полюбил другую сестру?

- Ты пока подожди отвечать, а ты, Андрюшечка, выкладывай, в чем дело? Почему так торопимся? Сроду не поверю, что ты хочешь на свадьбе поплясать. И зачем Бабая переколдовывать? Только всю правду. Это чертям можно брехать человекам, а наоборот - нельзя. - Лялечка погрозила мне пальчиком. - Говори поскорей не задерживай добрых и честных людей, - она решила завершить свою тираду окончанием считалочки, которую ей тогда не дал продекламировать Лобадес, но оглядевшись вокруг, внесла коррективы, - а еще и коней, медведей. Ну а так же коров и ушастых зайчат и, естественно, злых и свирепых чертей, говори!

Делать было нечего. Я выложил все. И про портрет, и про Амурероса, и о собственных опасениях.

- Бабая переворожить, конечно, можно. - Сказала Кабалка после того, как я закончил.

- А Злыгада?

- Нет! Ты что! Мне ли с Амуреросом тягаться.

- А почему Злыгад после поражения любовной стрелой подобрел, а Бабай остался таким же пакостным паскудником?

- Амурерос - профессионал. Бог. Свое дело знает. Любовь высокое чувство. Он иногда добавляет сопутствующие. Но не всегда. У него разные стрелы имеются. Если Злыгад подобрел, значит бог любви применил самую мощную. А у меня что? Так, халтура.