Отторжение - Инна Тронина

Мы отправились на кухню в сопровождении Инессы. Кот так и сидел около неподвижного тела, выразительно смотрел на нас. Что-то в этом животном было мистическое — и не только чёрный цвет. Инесса, между прочим, заметила, что зверь обладает способностью моментально снимать боль и даже лечить.

Жадно затянувшись, мы с Падчахом некоторое время просто наслаждались процессом курения. Потом он опять усмехнулся, дёрнув шрамом, и взял меня за локоть.

— Андрей, хочешь, выгоню на тебя Ковьяра? Как волка на стрелка? Дело, начатое Оксаной, надо закончить.

Я посмотрел на Падчаха внимательнее и подумал, что мы, по сути, свояки. Мало того, что спасли друг другу жизнь, так ещё и спим с родными сёстрами.

— Голова Никиты Зосимовича стоит дорого, — согласился я. — Но я не хотел бы связывать это с помощью Мохаммаду.

— Да нет, Андрей, что ты! Это не плата в прямом смысле, а просто желание помочь в трудную минуту.

Падчах ещё раз сильно затянулся. На сей раз, в табаке не было примеси анаши.

— Да и я не хочу, чтобы Оксана шарахалась от каждой тени. Если увидишь её, передай, что помню и люблю. Как только смогу, заберу её — вместе с девочкой. Обещаешь?

— Безусловно. Я рад за вас. Только постарайтесь вернуться.

— Моя судьба в руках Всевышнего. Но стараюсь понапрасну не обострять отношения. Кстати, сестре и братьям своей жены я тоже помогу. Они ведь стали моими родственниками, членами семьи. Невинные дети не должны страдать из-за своего сиротства. Они имеют право на беззаботное детство. Разумеется, всё это произойдёт не без ведома украинской родни. Младшие дети пока не могут решать за себя.

— Спасибо, что разделили со мной ответственность. Эта несчастная семья заслуживает лучшей участи. А я, получается, добавил им проблем, отправив Оксану на задание. Впрочем, не было бы счастья, да несчастье помогло. Ведь она встретила вас.

— Ещё неизвестно, счастье ли это, — признался Падчах. — Но детей нельзя бросать одних. Я бы мог принять их в семью. Кто их опекает?

— В том-то и дело, что Оксана так и не успела оформить опекунство, — признался я. — Это — слишком долгая и громоздкая процедура. Кроме того, ей ведь приходилось скрываться в Питере. Хотели всё сделать потом, когда время пройдёт, шум уляжется. Да, боюсь, такой молодой девчонке не доверили бы ребят. Оксана боялась, что их заберут в детский дом.

— Ну, теперь будет проще. Всех прокормлю, — утешил меня Падчах. — Только вот забрать мелкоту в Турцию вряд ли сумею — разрешение на выезд подписать некому. Но ничего, придумаем что-нибудь. Ты не смотри, что у меня другие жёны есть. Оксана будет содержаться точно так же, как остальные. Ведь многожёнство — это возможность принять как можно женщин в свой дом, защитить их, обеспечить. Гораздо лучше, чем иметь столько же любовниц, ни за одну из них не отвечать.

— Вообще-то правильно, — согласился я, вспомнив разом Фрэнс, Арину и Липку. — По крайней мере, я не против, раз Оксана сама этого хочет. Кому такое дело, в натуре? Надо детей вырастить.

— Так вот, я навёл кое-какие справки о Ковьяре, — вернулся к главной теме Падчах. — Меньше всего ему нужно, чтобы в руки органов или конкурирующих группировок попался такой осведомлённый человек, как Эдуард Косарев…

— К сожалению, он мёртвым попался, Падчах.

Значит, Оксана ему всё рассказала. А уж потом добыть данные — не проблема. Эфендиев знает, конечно, и о Прохоре Гае, и о нашем теперешнем проблематичном положении. Интересно, какие у Падчаха мысли на сей счёт? Такой помощник, разумеется, никогда не помешает.

— А откуда это известно? — с наивным видом поинтересовался Эфендиев. — В курсе мы с тобой, мои ребята, хозяева этой квартиры. Думаю, что никто из нас сор из дома не вынесет. Косарев ведь мог быть только ранен. Поставь себя на место Ковьяра. Ты знаешь, что вместо сестры начальнику твоей охраны подсунули агентшу ФСК. А ты ещё раньше, ещё считая её Дайаной Косаревой, сильно разозлился из-за убийства Вадима Гуляева. Наркоманка, психопатка, не отвечающая за свои поступки должна была исчезнуть с глаз долой. Эдуард сообщает тебе, что продал сестру в турецкий бордель. Удовлетворившись этим, ты занимаешься своими делами. Всё время вспоминаешь о Вадиме Гуляеве, которого убила эта мерзкая девчонка. Без него твой бизнес не клеится…

— Очень ярко представляю себе это! И что дальше? — Я усёк главное, но этого было недостаточно.

— И вдруг выясняется, что Дайана, проданная в Турцию, вовсе не сестра Косарева, а человек Прохора Гая. Не знаю пока, откуда Ковьяр взял эту информацию. Но примем её как факт. Тогда выходит, что Гуляева она уничтожила не в аффекте, не в наркотическом опьянении, а вполне сознательно. А потом улизнула! Причём не сама по себе, а именно по твоей собственной инициативе…

— Да, Оксана говорила, что специально надела художнику икорницу на голову. Боялась, что её запрут в доме этого самого Веденяпина. Решила хоть так, да вырваться из Владивостока. Кстати, оказалась права.

— Так вот, ты начинаешь подозревать теперь и Эдика, — продолжал Падчах. — Кто знает, упущение это было с его стороны, или злой умысел? А вдруг он тоже работает на «контору»*? Ведь об их вражде с Гуляевым знала там каждая собака. Не может же брат настолько плохо знать свою сестру! Но уличить Эдуарда пока не удаётся. Ты в тихой панике. Если Косарев — «валет краплёный», то всё пропало. И за границей не скроешься — он много знает. А ведь ты, то есть Ковьяр, связан и с японской, и с китайской мафией. А ну как Эдик и об этом расскажет? А уж «якудза»* и «триада»* тебя в этом случае не помилуют. Видишь картину?

— Прекрасно вижу, — подтвердил я. — Но, просите, делать-то что? Мне по голове Эдик дал несколько раз, так что плохо соображаю.

— Надо ещё учесть, что Косарев попросил Гуляева сопровождать его лже-сестру из Москвы, сославшись на неотложные дела. Этим он обеспечил их знакомство. Девочка надавала Гуляеву авансов, а потом пристрелила его — якобы за домогательства. И какова во всём этом роль Эдуарда?

— Ужасная ситуация, — согласился я. — Ковьяр загнан в угол. От Косарева у него не было тайн. Продолжаю ставить себя на место хозяина. Остаются два варианта. Надо или пустить себе пулю в висок, или ждать ареста, а то и жестокой расправы. В Стамбуле Оксаны, то есть Дайаны, не оказалось. То, что её нашли и выкупили, лишь утверждает Ковьяра в жутких догадках. Почему Эдик отправил девчонку именно в Стамбул? Ведь это — собственная инициатива. Тогда Ковьяру было наплевать. Теперь — нет. Не обеспечил ли начальник охраны, таким образом, эвакуацию агента? В такой обстановке ничего не остаётся делать, как взять Эдика в оборот. Конечно, Ковьяр на Косарева утюги ставить не будет. Легче проверить его «под химией». Мы с вами не знаем, было ли это в реальности. Допустим, Косарев доказал свою невиновность. Тогда хозяин поставил ему условие — найти агентшу и убить её. Если получится, похитить. Вполне возможно, что Ковьяр уже знает имя Оксаны.

— Безусловно. Произошла крупная утечка информации, — подхватил Падчах. — Но от такого никто не застрахован, даже Прохор Гай. Я не знаю тонкостей, поэтому не стану обсуждать эту тему. Ясно одно — хозяин и его верный страж исчезают из Владивостока для того, чтобы обезопасить себя и прояснить ситуацию. Но Эдик-то знает, что он, так или иначе, прокололся. Например, слишком много болтал в бане. Хозяину об этом говорить нельзя — сразу язык отрежет. Остаётся загасить Аверина и положиться на волю Божью.

— И вдруг на берегу Финского залива находят несколько трупов, — перенял я эстафету. — Это — люди Косарева, плюс Клара Шаманова. Но самого Эдика, который хотел заткнуть рот девице, там нет. Никто не подумает, что его увезли мёртвым. Значит, взяли в плен. Кто? Неизвестно. В этом и есть фишка, Падчах?

— Да, именно в этом, — согласился тот. — Тела, как правило, никто не трогает. От них нет никакой пользы. Но это только на первый взгляд. Андрей, попроси у хозяев ненужный полиэтилен, простыню, желательно — ковёр. Нужно вывезти труп в укромное место, где бы он подольше сохранился. Новогодняя ночь для этого — самое лучшее время. Мы поможем упаковать тело, но больше ничего сделать не успеем. Если бы всё случилось годом раньше! А сейчас мы кругом стеснены. Придётся тебе искать других компаньонов. Но ты ведь имеешь обширные знакомства, так что справишься. Агентура-то и сейчас работает? — доверительно спросил Падчах.

Щёки его уже заросли синеватой щетиной, и рубец выделался особенно ярко. Устал человек, не выздоровел ещё. Да и за сына тревожится. А тут опять на войну ехать…

— А как же! — бодро ответил я. — Конечно, работает. Тем более что я оплачиваю её не по девятой статье бюджета милиции, как прежде. Есть и постоянные сотрудники, и разовые. Думаю, что мы сумеем сохранить тело достаточно долго. Возможно, забальзамируем, превратим в мумию. Только ради чего? Чтобы нервировать Ковьяра, достаточно просто забрать труп и похоронить его в лесу. Муки от неизвестности хозяину обеспечены.