Сумеречный дозор - Сергей Лукьяненко

— Как он упокоил Витезслава? — спросил Завулон. — Версии есть?

— Теперь — есть, — кивнул Эдгар. — У вампиров существует своя иерархия. Мальчик вызвал его на поединок за лидерство. Это… не очень зрелищно. Схватка разумов, поединок воли. Что-то вроде игры в гляделки. Несколько секунд — и один уступает, полностью покоряется чужой воле. Когда Инквизиции приходилось сталкиваться с вампирами, Витезслав легко подчинял их себе. Но в этот раз он проиграл.

— И погиб, — кивнул Завулон.

— Это не обязательный финал, — заметил Эдгар.

— Костя мог сделать его своим рабом. Но… либо побоялся потерять контроль, либо решил идти до конца. В общем — он приказал Витезславу развоплотиться. И тот был вынужден подчиниться.

— Способный мальчик, — с иронией сказал Гесер. — Не стану врать, окончательная гибель Витезслава меня не огорчает… Ладно, Константин стал сильнее Витезслава. Оцени его силу?

Эдгар пожал плечами:

— Как? Он сильнее меня. Предполагаю — сильнее каждого из вас. Возможно, сильнее всех нас вместе взятых.

— Не гони панику, — пробормотал Завулон. — Он неопытен. Магия — не соревнование силачей, магия — это искусство. Если в твоих руках шпага, то важно нанести точный укол, а не ударить со всей дури…

— Я не паникую, — мягко сказал Эдгар. — Я лишь оцениваю его силу. Очень высока. Я применил «хрустальный щит» — Костя его едва не продавил.

Великие переглянулись.

— Хрустальный щит не продавливается, — заметил Гесер. — Да и откуда у тебя… впрочем, понимаю. Снова артефакты из спецхрана.

— Он едва не пробил щит, — повторил Эдгар.

— Ты-то как выжил? — спросил меня Гесер. То ли мне почудилось, то ли в его голосе и впрямь появилась нотка сочувствия.

— Костя не хотел меня убивать, — просто сказал я. — Он пер на Эдгара… я вначале ударил «серым молебном»… — Гесер одобрительно кивнул, — …а потом под руку подвернулась водка — плеснул в лицо. Костя завелся. Но все равно не хотел меня убивать. А тут отвлекся на инквизиторов, разметал их — и ушел.

— Чисто русский способ — решать проблемы при помощи стакана водки, — мрачно сказал Гесер. — Зачем? Зачем ты его дразнил? Он же не новичок. Неужели непонятно было — не справишься? А мне потом везти Светлане твои останки?

— Я и сам завелся, — признался я. — Слишком все неожиданно было. А уж когда Костя стал звать — «пошли со мной, я зла не хочу…»

— Зла он не хочет, — горько сказал Гесер. — Вампир-реформатор. Прогрессивный властелин мира…

— Гесер, надо что-то решать, — тихо сказал Завулон. — Я могу поднять истребители с военного аэродрома.

Маги замолчали.

Я представил себе, как реактивные истребители гоняются в небе за летучей мышью, паля по ней из пушек и пускают ракеты…

Фантасмагория.

— Тогда уж вертолеты… — задумчиво сказал Гесер. — Нет. Это ерунда, Завулон. Людей он сметет с пути.

— Все-таки бомба? — с любопытством произнес 3авулон.

— Нет! — Гесер замотал головой. — Нет. Не здесь. Да и не выйдет уже… он настороже. Бить надо магией.

Завулон кивнул. И вдруг тонко захихикал.

— Что такое? — спросил Гесер.

— Всю жизнь мечтал, — сказал Завулон. — Веришь, старый враг? Мечтал поработать с тобой в паре! Видно и впрямь… от ненависти до любви…

— Все-таки ты полный отморозок, — тихо сказал Гесер.

— Мы все на голову ушибленные, — хихикнул Завулон. — Ну, что? Ты и я? Или подтянем наших? Пусть покачают силу, мы встанем на остриё удара.

Гесер покачал головой.

— Нет, Завулон. Нам к Константину соваться не стоит. У меня есть другое предложение…

Он посмотрел на меня.

Я пощупал языком осколок зуба. Как неудачно вышло…

— Я готов, Гесер.

— Шансы есть, — одобрительно кивнул Завулон.

— Раз уж у Кости остались какие-то сентиментальные соображения… вот только сможешь ли ты ударить, Антон?

Я ответил не сразу. Я действительно задумался.

Речь не об аресте. Бить придется наверняка и насмерть. Стать остриём, центром силы, которую будут качать в меня Гесер, Завулон, Эдгар… может быть — и другие маги. Да, я менее опытен, чем Великие. Но у меня есть шанс приблизиться к Косте без боя.

Исходя из тех самых «сентиментальных соображений».

Альтернатива простая — Великие соберут все силы в кулак. И даже сила Надюшки им потребуется — и Гесер будет требовать от Светланы инициировать нашу дочь…

Альтернативы нет.

— Я убью Костю, — сказал я.

— Не так, — тихо произнес Гесер. — Не то говоришь, дозорный!

— Я упокою вампира, — прошептал я. Гесер кивнул.

— И не рефлексируй, Городецкий, — добавил Завулон. — Не жуй свои интеллигентские сопли. Нет на свете хорошего мальчика Кости. Да и не было никогда. Пусть он не убивал людей ради крови, но он — вампир. Нежить.

Гесер одобрительно кивнул.

Я на миг закрыл глаза.

Нежить.

У него нет чего-то, что мы для простоты называем душой.

Какой-то составляющей, неуловимой даже для нас, Иных. С самого раннего детства — спасибо родителям-вампирам. Он рос, участковый врач слушала его сердце и восхищалась здоровьем мальчика. Он превратился из мальчика в мужчину и ни одна девушка не сказала, что его губы холодны при поцелуе. Он мог бы иметь детей — самых обычных детей от самой обычной человеческой женщины.

Но все это — не-жизнь. Все это взаймы, все это украдено — и когда Костя умрет, его тело мгновенно рассыплется в прах… потому что оно давным-давно мертво.

Мы все приговорены к смерти с самого рождения.

Но мы, хотя бы, можем дожить до смерти.

— Оставьте нас с Антоном, — произнес Гесер. — Я попробую его подготовить.

Я слышал, как встали Завулон и Эдгар. Вышли в коридор, закрылась дверь. Что-то зашелестело — видимо, Гесер прикрыл нас от наблюдения. А потом спросил:

— Переживаешь?

— Нет, — я покачал головой, так и не открывая глаз. — Размышляю. Костя ведь, все-таки, пытался вести себя не как вампир…

— И до чего додумался?

— Он не выдержит, — я открыл глаза и посмотрел в лицо Гесера. — Он не выдержит, сорвется. Физиологическую потребность в живой крови он сумел погасить, а вот все остальное… он не-живой среди живых и тяготится этим. Рано или поздно Костя сорвется.

Гесер ждал.

— Он уже сорвался, — сказал я. — Когда убил Витезслава и инквизиторов… один из инквизиторов был Светлым, верно?

Гесер кивнул.

— Я все сделаю как надо, — пообещал я. — Мне жалко Костю, но тут уж ничего не поделать.

— Я в тебя верю, Антон, — сказал Гесер. — А теперь спрашивай то, что ты действительно хотел спросить.