Иноземия, или туда и снова туда - Михаил Высоцкий

О чем говорил лучший воин страны и ее правитель — неведомо, однако после этого разговора Ажау, нарушая все возможные традиции, вместо того, чтоб наблюдать со своего места за дальнейшими выступлениями, поднялся с трона и пошел на сцену. Было это неожиданно и для его охраны, однако туда попадали не тормоза, и после микросекундного замешательства за спиной Ажау образовался его привычный кортеж.

Тут уже тот факт, что происходит нечто из ряда вон выходящее, дошел до всех, и на площади воцарилась тишина. Казалось, что тут было не сто тысяч человек, а вообще пусто, и даже дыхание ничье не было слышно. Лишь поступь Ажау, звонко выбивающая ритм металлических каблуков на деревянном настиле сцены. Почему именно металлических? Потому что Ажау любил, чтоб о его приближении знал всякий даже тогда, когда не мог увидеть заранее. По звуку.

Дойдя до середины сцены правитель Южного мира остановился, и, обозрев толпу, красивым и звучным голосом, которому бы и оперный певец позавидовал, сказал:

— Тот, кто называет себя Заком, подай знак!

Конечно, могло случиться и так, что тут Заков было больше, чем один, однако то ли остальные слишком запуганные были, то ли понимали, что это не их зовут, но единственным, подавшим знак, был именно Менский.

— Это вроде как я… А что?

Взгляд Ажау обратился к Менскому.

— Выйди сюда, — то ли попросил, то ли приказал он, и Зак так и поступил.

Отодвинув секцию заграждений и пройдя сквозь расступившихся стражей, он запрыгнул на сцену и подошел к Ажау. Ни обыскивать его, ни что-либо еще делать охрана Ажау не решилась, понимая, что сейчас за любую инициативу может лишиться не только поста, но и головы. Ажау бросил незаметный взгляд в сторону Йодола, и, получив в ответ кивок, повернулся опять к толпе и представил ей Зака.

— Это — Зак, тот человек, который смог устоять против Йодола Тсерка, моего лучшего воина.

Аплодисментов не последовало, все боялись прерывать речь Зака, хоть вздох удивление и прокатился по толпе, особенно среди тех, кто хоть что-то смыслил в сражении на мечах. А Ажау, театрально выждав несколько секунд, повернулся к Заку и продолжил.

— Я знаю, что ты искал встречи со мной. Ты слишком молод, и потому амбициозен. Ты не мог искать встречи со мной только для того, чтоб мне служить, и хоть это и неправильно, я признаю за тобой такое право. Ты — великолепный мечник, однако ты слабее Йодола Тсерка, и ты не мог жаждать встречи со мной ради поединка. Скажи, что привело тебя сюда? Только ли желание поступить в гвардию?

— Тогда уж лучше в генералы, — буркнул Зак, однако Ажау, в отличие от Йодола, его прекрасно услышал.

— Ты мнишь себя великим полководцем?

— Ну, великим, или не великим, а получше некоторых, что я знал… — Зак решил все же пока не раскрывать легенду, хоть Ажау явно и стоял на прямом разговоре. Вот только почему именно сейчас, перед стотысячной толпой…

— Хорошо, я назначу тебя руководителем всей нашей армии, однако для начала ты должен сказать — что ты хотел получить от встречи со мной?

— Ладно, если ты так хочешь… Я слышал, что ты любишь горы, а Убийственная тебе так и не далась. Вот я и хотел предложить на спор, кто из нас сможет на нее выше подняться… Я говорю, что доберусь до вершины, — передумал вести отвлеченные разговоры Зак, и выложил все как есть.

На этот раз уже ахнула вся толпа. Ажау, выдержав очередную паузу, еще более длинную, обратился к своим поданным.

— Этот юнец именем Зак сказал правду! Он мнит себя непобедимым, и хочет испытать то, что способно бросить ему вызов!

Ажау повернулся к Заку.

— Я принимаю твой вызов, — просто закончил свою он свою речь.

Менский совершенно ничего не понимал. Все пошло совершенно не так, как он планировал. Конечно, Ажау должен был заинтересоваться его персоной, однако его должны были вызвать к правителю после праздника, надо было поговорить по душам, немного похвальбы и лести, легкие намеки… Ажау должен был сам прийти к выводу, что надо бы с Заком посоревноваться, да и то далеко не сразу, после их близкого знакомства. А произошло все совершенно не так. Хотя… Результат один и тот же, а причины, побудившие Ажау к таким странным действиям… Что же, еще одна галочка. Где-то между конем и подземным лабиринтом. Так нормально? Нормально. А теперь…

— Слушай, Ажау, а может и на мечах все же сразимся? Йодол говорил, что он против тебя пятнадцать секунд выстоял…

— Тринадцать с половиной, — поправил Ажау, — Я согласен. Ты готов?

— Да.

— Тогда к бою!

Поединок с правителем Южного мира начался столь же внезапно, как и с Йодолом. И только тут Зак наконец понял, что значит действительно непобедимый воин. Казалось, что только что руки Менского отражали первый удар, и вот он уже сбит с ног и у его груди лезвие меча Ажау. Впрочем, и собственный меч пока еще оставался у Зака в руке, и будь этот поединок до смерти — еще не известно, смог бы Ажау отразить предсмертный удар Зака. Вполне вероятно, что нет, и вполне вероятно, что Ажау это прекрасно понял. А потому и спрятав свое оружие в ножны протянул Заку руку и помог ему встать.

— Ладно, Ажау, не получилось, ну да ладно, — успокоил сам себя Зак, — В принципе, меня предупреждали, что ты непобедим, но ты, надеюсь, не сильно в обиде… — закончить Зак не смог, потому что краем взгляда заметил толпу, и понял, что тут что-то не так. Не так смотрит толпа на того, что только что бесславно проиграл их правителю… Да и вообще, что-то вокруг не так… Почти так, но все же не так…

Неправильно смотрел на Зака и сам Ажау. Казалось, он потрясен до глубины своей бессмертной души такими словами. Уразумев, что Зак действительно ничего не понимает, он на всякий случай спросил:

— Зак, сколько времени мы бились?

— Мы? Я, честно говоря, не засекал, но, думаю, пару секунд я против тебя продержался… Или нет?

— Зак, я не мог пробить твою защиту более двух с половиной часов.

И только тут до Менского дошло, что именно не так. Солнце. Оно стояло совершенно не там, где должно было, а там, где ем предстояло оказаться только через несколько часов. Впрочем, если Ажау говорит, что эти несколько часов уже прошли…

— Да быть того не может! — на всякий случай отговорился Зак, поставив в своей памяти еще одну галочку.

— Зак, пошли, мы должны о многом с тобой поговорить, — предложил Ажау, однако Менский отказался.

— Не, я сам не пойду. Тут где-то должны быть мои друзья, Ав и Она… Ав, Она, эй! Подайте голос! — где-то далеко замаячили четыре руки, — Вон они! Пробирайтесь сюда! Ажау, ничего, что я тут командую? Это, конечно, твое право, но…

— Об этом мы тоже поговорим, — заверил Зака Ажау, — Твои друзья уже тут? Это те самые, кого Йодол назвал твоими слугами? Хорошо, теперь ты уже можешь идти? Зак, пошли.

Зак, Ав, Она, Ажау и охрана последнего покинули площадь. Менский был совершенно уверен — этот праздник народ Южного мира запомнит навсегда…

По логике событий теперь нашим героям предстояло пройти настоящий допрос с пристрастием, на котором хотя бы часть из тайн Ажау должен был открыть. Однако правитель Южного мира не собирался поступать так, как предписывает рассудок, логика и хороший сюжет, а потому, выехав с площади, обратился к Заку.

— Ты готов сегодня устроить наше соревнование?

— Всегда готов! — подтвердил Зак.

— Хорошо, тогда после сборов…

— Мне собираться не надо, я так полезу, — несколько не стесняясь, перебил Ажау Менский.

— Даже так… Хорошо, однако я все же возьму свое снаряжение. Подождите меня возле дворца.

— Ажай, а на лошадке нельзя в это время покататься? — на всякий случай спросил Зак, — А то я уже давно не ездил на таких, хотелось бы вспомнить старые добрые времена…

Любого другого взгляд, брошенный правителем Южного мира, превратил бы в камень, однако Зак — это не любой другой, и потому он даже глазом не повел. Естественно, что мысль о полном несоответствии его легенды с умением кататься верхом на конях ему в голову тоже не пришла. Тем более, что лично он свою легенду Ажау пока не говорил, а что передал ему Йодол… Ну так он же человек, мог и ошибиться, сказать что-то не то…

— Нет, так как мой скакун, если ты имеешь ввиду его, мне будет нужен во дворце. Однако по дороге к месту нашего соревнования я дам тебе возможность продемонстрировать свои умения.

— Это хорошо! Правда, по-моему, в пустыне гроомбаны все же лучше подходят, но если конь выносливый, то тоже можно доехать…

— Вы были уже возле этой горы? — на всякий случай уточнил Ажау.

— Естественно, надо ж было потренироваться, убедиться, что это реально… Я никогда не хвастаюсь просто так, и хоть особо высоко я пока не забирался, уверен — до верха смогу добраться. Впрочем, сам увидишь.

Сам того не осознавая, Зак только что признался в нескольких преступлениях, за которые вполне можно было и смертную казнь получить. Однако не осознавал он того, что своим рассказом, своей непосредственностью да и всей своей личностью так заинтересовал Ажау, что тот, признайся Зак в намерениях его свергнуть, не особо бы за это Менского наказал.