Закалка клинка - К. Паркер

– Ну, вот и я, надеюсь, этого тебе хватит, – заявил Геннадий, с грохотом поставив кувшин на стол, и неуклюже опустился на скамью напротив. – Позволю себе заметить, что, если ты хотел напиться дешевым вином, мы могли бы отправиться в погреб Академии и сделать это абсолютно бесплатно

– Могли, – миролюбиво согласился Патриарх, – но какое в том удовольствие? И, как я уже сказал ранее, я здесь по делу. Я убедился, что в целом горожане сохраняют присутствие духа, нет ни малейших признаков отчаяния или паники. Очевидно, что мораль в городе остается удивительно высокой.

Геннадий шумно втянул воздух.

– Эти идиоты просто еще не осознали, в какой заднице мы оказались, либо решили, что самое страшное уже позади. Осмелюсь напомнить, что еще не так давно они бушевали на улицах и громили лавки.

– Я помню погром, учиненный в третий год моего новициата, – мечтательно пробормотал Патриарх. – Группа первокурсников стащила с рынка поросенка, они раскрасили его синей охрой, нарядили в форму надзирателя за справедливой торговлей, а затем преследовали несчастное создание по улицам до тех пор, пока их не арестовал патруль. Вероятно, на этом дело бы и закончилось, если бы мы – я имею в виду компанию беспутных студентов, напившихся до чертиков по случаю сдачи экзаменов за третий курс, – не заметили, что собратья попали в руки врага, и не поспешили на помощь. Никто серьезно не пострадал, – добавил Алексий смущенно. – Орден оплатил ущерб, а стража получила хороший урок, как следует вести себя в отношении избалованных юных пьянчуг.

– Понятно, – сухо ответил Геннадий. – А что бы ты предпринял, если бы такое пришло в голову нашим первокурсникам? Объявил выходной и устроил банкет в обеденном зале?

– Нет, конечно, – живо отозвался Алексий, – я бы вышвырнул их из Ордена и передал в руки гражданских властей. Мы не имеем права смотреть сквозь пальцы на такое вопиющие нарушение порядка.

– Твои слова меня радуют, – заметил собеседник и, отхлебнув вина, скривился. – Если хочешь, можешь выпить и мою долю. С меня хватит, и без того голова раскалывается.

– Как, и у тебя тоже? – Алексий выглядел действительно озадаченным.

– Что? И ты…

– С тех самых пор, как мы пришли сюда, Я решил, что это из-за дурного вина и шумной компании, но если у тебя возникли те же проблемы…

– Думаешь, наши друзья с Острова? Только не сейчас, пожалуйста. Я сейчас не способен к борьбе…

– По-моему, их здесь нет.

Геннадий подозрительно оглядел помещение.

– Никого не вижу, должно быть, это все-таки вино. Иногда головную боль вызывают и естественные причины. Мне кажется, – добавил он, – что сорт винограда и качество дрожжей имеют очень мало отношения к тому, что в конечном итоге окажется в кувшине.

– Вероятно, ты прав, – с улыбкой облегчения ответил Алексий. – Вино и разыгравшееся воображение сыграли с нами злую шутку. Давай-ка собираться домой.

Собеседники встали, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Таверна – неподходящее место для желающих сохранить инкогнито. Чем быстрее они окажутся на улице, тем больше шансов остаться вне подозрений.

Вероятно, так бы и вышло, если бы Алексий не споткнулся о небольшой кожаный мешок, оставленный кем-то в проходе между столами. Патриарх неловко взмахнул руками и упал на спину посетителя, который нес в руках кувшин горячего сидра с пряностями. Тот качнулся, кувшин накренился, и его содержимое выплеснулось ему на ногу. Покупатель взвыл от боли и в ярости обернулся.

– Идиот, – выдохнул он, – посмотри, что ты наделал.

Алексий принялся бормотать извинения, которые потонули в общем гаме.

– Посмотри, что стало с моими штанами, закричал он, поднося тяжелый кулак к носу Алексия, – кто будет за них платить?

– Не волнуйтесь, – ответил Архимандрит самым миролюбивым тоном, на который был способен.

К сожалению, Геннадию не пришло в голову, что дипломатические интонации, отработанные в бесчисленных диспутах на собраниях Ордена, плохо сочетаются с его нынешним внешним видом. Посетитель, естественно, не мог не заметить несоответствия. Ситуация усугубилась еще и тем, что Геннадий, не переставая мурлыкать извинения, потянулся за кошельком, припрятанным в рукаве. Однако посетитель не стал дожидаться исхода и, схватив обидчика за руку, болезненно заломил ее за спину.

– Кто, к дьяволу, вы такие? – требовательно спросил он.

Голова, казалось, сейчас расколется.

– А какая разница?

Алексий обернулся, недоумевая, кто произнес эти слова, и сразу позади недовольного посетителя увидел высокого, широкоплечего, совершенно облысевшего мужчину, который говорил с иностранным, но странно знакомым акцентом. Чрезвычайно знакомым, нужно заметить.

– Джентльмен сказал, что заплатит, – невозмутимо продолжил чужеземец, – так что следи за своими манерами.

Буян отпустил руку Геннадия и схватился за висок, словно его свело болью.

– Хорошо-хорошо, – пробормотал он, – а кое – кому вовсе не обязательно лезть не в свое дело, как только я получу назад мои деньги…

Геннадий молча протянул сумму, на которую можно было облачиться в горностаевые меха от макушки до пят, схватил Алексия за локоть и выволок на холодный ночной воздух.

– Проклятие, я знал, что добром не кончится, – выдохнул Архимандрит. – Нас могли легко узнать…

– Нас узнали, – устало ответил Алексий. – О, не беспокойся, над нами не будет потешаться весь город, если ты этого боишься, но нас действительно узнали, имей в виду.

Заметив, что стоит в луже совсем не воды, о чем свидетельствовал запах, Патриарх брезгливо поморщился и сделал шаг в сторону.

– Идем домой, пока не случилось чего похуже.

Патриарх развернулся и стремительно пошел по улице. Его шаг оказался быстрее и тверже, чем Геннадий мог предположить, словно старец, погруженный в тяжелые размышления, позабыл о собственной слабости. Геннадий торопливо семенил за ним.

– Тебе хорошо говорить, что нас узнали, – прошипел он. – Но ты же не можешь оставить это так… Хотя бы скажи кто!

– Наш спаситель, – через плечо бросил Алексий, – высокий, лысый мужчина, если помнишь. Честно говоря, я было подумал, что мои трудности постепенно улаживаются сами собой, – вздохнул он, – но, похоже, это еще цветочки.

– Алексий, если ты собираешься играть в прорицателя, делай это с кем-нибудь еще. Объясни, что все это значит, либо разбирайся со своими проблемами сам.

Губы Патриарха сложились в угрюмую усмешку.

– Геннадий, ты удивляешь меня, я всегда считал тебя весьма наблюдательным человеком. Неужели ты не узнал его?

– Кого? Лысого иностранца? Если не ошибаюсь, ты сказал, что это он узнал нас.