Кто тут хозяйка? - Вера Волховец

разговор без приглашения, – слишком близко к алтарному камню семьи Марьяны. Удар, нанесенный так близко к сердцу дома и семьи, может оказаться критическим.

– Ты позволяешь вампиру принимать за себя решения? – едко поинтересовалась Софик.

Я размышляла над ответом с минуту.

– Я не буду затыкать мужу рот, если он хочет что-то мне сказать. Если хочет предостеречь – выслушаю. И сейчас он прав. Один раз ты уже как-то навредила моей семье. Ничто не помешает сделать это снова.

– Я сделала глупость, – взвыла Софик, заламывая руки, – Улья скучала по ушедшей в другой мир сестре. Пыталась налаживать связи, писала письма. Многие из нас отнеслись к этому как к глупости. Общение с отреченками, ведьмами, ушедшими из ковена, всегда считалось чем-то запретным. 

– Но ты решила, что пообщаться с ней было бы неплохо?

– Решила, – Софик косо глянула на меня, – и все действительно было неплохо. Улья даже водила меня в гости. В этот дом. С дочерью познакомила, со Снежиной, моей, получается, пятиюродной сестрой. Ты, может, не знаешь, но для ведьм это очень близкое родство. Даже капля родственной крови многое для нас определяет.

– И когда же ты преисполнилась родственных чувств настолько, что решила подарить доброй тетушке порчу? Что такого случилось?

Софик молчала аж несколько минут, смотрела куда-то влево. 

– Ну? – поторопила я, замечая, что новая глубокая морщина прорезается на лице Софик аж на моих глазах. – Госпожа Елагина, я-то никуда не тороплюсь, но вы вроде как не располагаете большим количеством времени.

– Снежина привела к матери оборотня. Замуж за него собиралась. Щенков ему хотела нарожать. Так осквернить семью… Это ж надо только догадаться… – Софик так крепко стиснула подлокотники стула пальцами, – даже ты со своим упырем – что с тебя взять, ни воспитания, ни понимания. Ты чужая, росла черт пойми где. Но она-то… Она была наша. А Улья приняла эту псину как дорогого гостя. Я решила, что уж что-что, а свадьбу волчары с моей кровной сестрой не допущу.

– Довольно, – совершенно неожиданно я хлопнула об стол ладонью с размаху. Ладонь онемела, но и концентрированная яростная ненависть Софик перестала хлестать в мою сторону кипучим потоком. 

Она замолчала, явно не желая лишний раз со мной спорить.

– Она ведь не была вашей. Давно не была. Матильда разорвала связь с ковеном, заплатила выкуп.

– А зачем они так к нам лезли тогда? – тихо прошипела Софик, не глядя на меня. – Да и кровь не вода. Все знали, что ди Бухе вышли из ковена Елагиных. Их позор был бы нашим позором. Я и подумала, что… не допущу этого. Знала, что Улья не заметит порчу. Я прятала её под родственные связи, найти её можно было, только если знать, что ищешь. Она не знала. 

– И дочь её не знала. И бабушка моя, до которой аж в другой мир дотянулось. 

– До бабки до твоей мне дела не было, – Софик недовольно скривила губы, – ушла по мирам, и нечего о ней разговаривать. Но, видимо, Матильда разделила права на дом между обеими своими дочерьми, раз даже померли они примерно в одно время. В одно же?

– Примерно, – сухо отрезала я.

На этом разговор остановился. Замялся.

– Я могу предложить тебе мир на твоих условиях, – наконец глухо произнесла Софик, – ты позовешь того колдуна, который накладывал черное зеркало. Я назову место, где скрыта печать порчи. Он рассечет её и уничтожит. Вместе с этим рассеется и зеркало, которому будет нечего отражать. Я вряд ли долго протяну, но Ульяша останется жить. Колдовать правда вряд ли сможет, но это я уже не смогу поменять.

Это предложение я обдумывала минут десять. 

Посмотрела на Джулиана, который тоже встретил эту просьбу задумчиво. Поймав мой взгляд, красноречиво качнул головой.

– Я бы не стал, – шепнул он мысленно, – это их магия. Их карма. Им и расплачиваться.

– Девчонку жалко, – честно созналась я, – она, конечно, капризная дура, вся в мамашу, но… Это ведь не преступление. 

– Ну, в Вароссе капризной дурой быть можно, – Джулиан поморщился, – Марьяна, тебе не кажется, что ты чересчур добрая?

– Кажется, – серьезно кивнула я, – привечаю всяких. Вампиров в дом пускаю. А они на мне женятся, не спросив согласия.

– Мы с тобой друг другу были предназначены, – вампир критично сощурился, напоминая мне о крепком таком, ярко-красном отпечатке зубов на моем плече, – так что тут не сравнивай.  Рано или поздно, я все равно бы на тебе женился. Тут без вариантов. И не сравнивай. Это другое.

– Знаю, – мои пальцы снова прошлись по лежащей на столе салфетке, выглаживая складки на ней, – но девчонку мне все равно жалко. Если она не ворожила – не за что её наказывать.

– Да, но и щадить её мамашу тоже не стоит. 

– Хорошо, – произнесла я вслух, кивнув Джулиану. Повернулась к Софик, натянуто ей улыбнулась, – мы примем ваш вариант, госпожа Елагина. При одном условии. 

– И при каком же? – хрипло поинтересовалась Софик.

– Я сейчас позову сюда господина Кравица, – спокойно озвучила я, – думаю, ему и его ведомству будет очень интересно послушать про черную магию в вашем исполнении. Насколько я поняла – это запрещено законом. Вы делаете чистосердечное признание, я разрешу королевскому магу уничтожить печать порчи в моем доме. Вы отправляетесь в тюрьму или ссылку, доживать свою жизнь – не знаю, сколько вам там осталось. Ваша дочь останется жива. Сухари для вас сушить будет. Полезным делом займется.

Долгий взгляд, подаренный Софик, кипел от бессильной злости. И все же она пришла ко мне на холодном рассудке. Потому и кивнула.

– Я согласна.

За анимагом тут же послали, чтоб Софик не передумала. Ну, и чтоб она не рассыпалась в прах, пока его ожидает.

Питер явился в компании двух волшебников и магистра Одера, как я и просила. 

– Строго говоря, это все-таки немного не моего ведомства проблема, магесса, – предупредил он, чуть не с порога, – я занимаюсь делами, в которые вовлечены представители волшебных рас. Черномагия у нас идет через другой отдел.

– Куда мне стоит подать заявление? – я критично сощурилась, разглядывая развалившегося на моем диване анимага. – Кто захочет получить премию за чистосердечно покаявшуюся черномагичку?

– Поздно, –