Собрание сочинений в одном томе - Владимир Высоцкий

«Не впадай ни в тоску, ни в азарт ты…»

Не впадай ни в тоску, ни в азарт тыДаже в самой невинной игре,Не давай заглянуть в свои картыИ до срока не сбрось козырей.

Отключи посторонние звукиИ следи, чтоб не прятал глаза,Чтоб держал он на скатерти рукиИ не смог передернуть туза.

Никогда не тянись за деньгами.Если ж ты, проигравши, поник —Как у Пушкина в «Пиковой даме»,Ты останешься с дамою пик.

Если ж ты у судьбы не в любимцах —Сбрось очки и закончи на том,Крикни: «Карты на стол, проходимцы!» —И уйди с отрешенным лицом.

«Не гуди без меры…»

Не гуди без меры,без причины, —Милиционерыиз машиныВрутаж до хрипоты, —Подлецамсигнальте не сигнальте —Пол-лицавпечаталось в асфальте, —Тутне до красоты.По пути — обильныепроулки, —Все автомобильныепрогулкиВпредьнадо запретить.Ну а на моемна мотоциклеТесно вчетвером,но мы привыкли,Хотьтрудно тормозить.Крошка-мотороллер —он прекрасен, —Пешеход доволен, —но опасен —МАЗили «пылесос».Я на пешеходовне в обиде,Но враги народав пьяном виде —Раз! —и под колесо.Мотороллер — что ж,он на излетеОчень был похожна вертолетик, —Ух,и фасон с кого!Побежатьи запатентовать бы, —Но бежатьнельзя — лежать до свадьбыУСклифосовского!

«Водой наполненные горсти…»

Водой наполненные горстиКо рту спешили поднести —Впрок пили воду черногорцы,И жили впрок — до тридцати.

А умирать почетно былоСредь пуль и матовых клинков,И уносить с собой в могилуДвух-трех врагов, двух-трех врагов.

Пока курок в ружье не стерся,Стрелял и с седел, и с колен, —И в плен не брали черногорца —Он просто не сдавался в плен.

А им прожить хотелось до ста,До жизни жадным, — век с лихвой,В краю, где гор и неба вдосталь,И моря тоже — с головой:

Шесть сотен тысяч равных порцийВоды живой в одной горсти…Но проживали черногорцыСвой долгий век — до тридцати.

И жены их водой помянут;И прячут их детей в горахДо той поры, пока не станутДержать оружие в руках.

Беззвучно надевали траур,И заливали очаги,И молча лили слезы в траву,Чтоб не услышали враги.

Чернели женщины от горя,Как плодородная земля, —За ними вслед чернели горы,Себя огнем испепеля.

То было истинное мщенье —Бессмысленно себя не жгут:Людей и гор самосожженье —Как несогласие и бунт.

И пять веков — как божьи кары,Как мести сына за отца —Пылали горные пожарыИ черногорские сердца.

Цари менялись, царедворцы,Но смерть в бою — всегда в чести,Не уважали черногорцыПроживших больше тридцати.

«Я был завсегдатáем всех пивных…»

Я был завсегдатáем всех пивных —Меня не приглашали на банкеты:Я там горчицу вмазывал в паркеты,Гасил окурки в рыбных заливныхИ слезы лил в пожарские котлеты.

Я не был тверд, но не был мягкотел, —Семья пожить хотела без урода:В ней все — кто от сохи, кто из народа, —И покатился <я>, и полетелПо жизни от привода до привода.

А в общем, что — иду — нормальный ход,Ногам легко, свободен путь и руки, —Типичный люмпен, если по науке,А по уму — обычный обормот,Нигде никем не взятый на поруки.

Недавно опочили старики —Большевики с двенадцатого года, —Уж так подтасовалася колода:Они — во гроб, я — вышел в вожаки, —Как выходец из нашего народа!

У нас отцы — кто дуб, кто вяз, кто кедр, —Охотно мы вставляем их в анкеты,И много нас — и хватки мы, и метки, —Мы бдим, едим, других растим из недр,Предельно сокращая пятилетки.

Я мажу джем на черную икру,Маячат мне и близости, и дали, —На жиже — не на гуще мне гадали, —Я из народа вышел поутру —И не вернусь, хоть мне и предлагали.

«Не однажды встречал на пути подлецов…»

Не однажды встречал на пути подлецов,Но один мне особо запал —Он коварно швырнул горсть махорки в лицо,Нож в живот — и пропал.

Я здоровый, я выжил, не верил хирург,Ну а я веру в нем возродил,Не отыщешь таких и в Америке рук —Я его не забыл.

Я поставил мечту свою на тормоза,Встречи ждал и до мести дожил.Не швырнул ему, правда, махорку в глаза,Но потом закурил.

Никогда с удовольствием я не встречалОткровенных таких подлецов.Но теперь я доволен: ах, как он лежал,Не дыша, среди дров!

«Вы были у Беллы?..»

Вы были у Беллы?Мы были у Беллы —Убили у БеллыДень белый, день целый:

И пели мы Белле,Молчали мы Белле,Уйти не хотели,Как утром с постели.

И если вы слишком душой огрубели —Идите смягчиться не к водке, а к Белле.И если вам что-то под горло подкатит —У Беллы и боли, и нежности хватит.

«Препинаний и букв чародей…»

Препинаний и букв чародей,Лиходей непечатного словаТрал украл для волшебного ловаРифм и наоборотных идей.

Мы, неуклюжие, мы, горемычные,Идем и падаем по всей России…Придут другие, еще лиричнее,Но это будут — не мы, другие.

Автогонщик, бурлак и ковбой,Презирающий гладь плоскогорий,В мир реальнейших фантасмагорийПервым в связке ведешь за собой!

Стонешь ты эти горькие личные,В мире лучшие строки! Какие? —Придут другие, еще лиричнее,Но это будут — не мы — другие.

Пришли дотошные «немыдругие»,Они — хорошие, стихи — плохие.

«Рты подъездов, уши арок и глаза оконных рам…»

Рты подъездов, уши арок и глаза оконных рамСо светящимися лампами-зрачками…Все дневные пассажиры, все мои клиенты — там, —Все, кто ездит на такси, а значит — с нами.

Смешно, конечно, говорить,Но очень даже может быть,Но мы знакомы с вами.Нет, не по работе…А не знакомы — дайте срок, —На мой зеленый огонекЗайдете, зайдете!

Круглый руль, но и «баранка» — тоже круглое словцо,Хорошо, когда запаска не дырява, —То раскручиваем влево мы Садовое кольцо,То Бульварное закручиваем вправо.

И ветер гаснет на стекле,Рукам привычно на руле,И расстоянье счетчик меряет деньгами,А мы — как всадники в седле, —Мы редко ходим по землеСвоими ногами.

Лысый скат — так что не видно от протектора следа, —Сдать в наварку — и хоть завтра жми до Крыма.Так что лысина на скате — поправимая беда, —На душе она — почти неисправима.

Бывают лысые душой, —Недавно сел один такой.«Кидаю сверху, — говорит, — спешу — не видишь?»Мол, не обижу. Что ж, сидай,Но только сверху не кидай —Обидишь, обидишь!

Тот рассказывает утром про удачное вчера,А другой — про трудный день, — сидит усталый…Мы — удобные попутчики, таксисты-шофера, —Собеседники мы — профессионалы.

Бывает, ногу сломит черт,А вам скорей — аэропорт, —Зеленым светом мы как чудом света бредим.Мой пассажир, ты рано сник, —У нас час пик, а не тупик, —Садитесь, поедем!

Мы случайные советчики, творцы летучих фраз, —Вы нас спрашивали — мы вам отвечали.Мы — лихие собеседники веселья, но подчасМы — надежные молчальники печали.

Нас почитают, почитай,Почти хранителями тайн —Нам правду громко говорят, пусть это тайна, —Нам некому — и смысла нет —Потом выбалтывать секрет,Хотя бы случайно.

…Я ступаю по нехоженой проезжей полосеНе колесною резиною, а кожей, —Злюсь, конечно, на таксистов — не умеют ездить все, —Осторожно — я неопытный прохожий!

Вот кто-то там таксиста ждет,Но я сегодня — пешеход, —А то подвез бы: «Сядь, — сказал бы, — человече!»Вы все зайдете — дайте срок —На мой зеленый огонек, —До скорой, до встречи!

«Что брюхо-то поджалось-то…»