Шаг змеи - Юрий Воробьевский

9 декабря 1901 года в своем орловском имении Золотарево С.А. Нилус закончил перевод текста ПСМ на русский язык. Сергей Александрович решил предупредить русское общество о грозящей ему опасности путем издания документов. Но его опередили. Вначале, в 1903 году, журналист Паволакий Крушеван напечатал документ в петербургской газете «Знамя», а затем другой молдаванин, Георгий Владимирович Бутми де Кацман издал текст ПСМ отдельной книжкой под заглавием «Корень наших бед». Всего вышло шесть петербургских изданий Бутми с 1905 по 1907 год под названием «Обличительные речи. Враги рода человеческого», в Казани — одно издание в 1907 году под названием «Выдержки из древних и современных Протоколов Сионских мудрецов». Были и анонимные издания.

В декабре 1905 года Нилусу удалось опубликовать текст в Царском Селе на средства местного отделения Красного Креста в составе книги «Великое в малом и антихрист как близкая политическая возможность». Текст ПСМ был снабжен подзаголовком и отличался от изданий Крушевана и Бутми четкостью и стройностью в расположении материала. Скорейшему выходу книги в свет тиражом 2000 экземпляров помогла фрейлина великой княгини Елизаветы Федоровны Е.А. Озерова, ставшая вскоре женой Нилуса. (Публикация Протоколов в книге «Великое в малом» была благословлена св. Иоанном Кроштадтским, св. Старцем Оптинским Варсонофием. — Ю.В.).

В 1911 и 1917 годах ПСМ снова выходят в свет в составе книг Нилуса «Великое в малом» и «Близъ есть, при дверехъ» тиражом 3000 и 5000 экземпляров, однако судьба последнего издания трагична. В конце февраля 1917 года 5000 экземпляров, только что отпечатанные в типографии Троице-Сергиевой лавры, были приготовлены к отправке в Москву. В Петрограде свершилась Февральская революция, масонское Временное правительство князя Г.Е. Львова, занятое тысячью дел, сумело в числе первых вспомнить об антимасонской книге и отдать распоряжение уничтожить ее тираж.

2 марта 1917 года на станции Лавра появился вооруженный отряд. Тюки с книгами были вытащены из вагонов, сброшены на землю и сожжены. Чудом сохранилось 600 экземпляров, которые позднее поступили из типографии Лавры в книжные магазины Петрограда и Москвы, а также в личные библиотеки, в том числе заграничные. В июле 1917 года Временное правительство А.Ф. Керенского приказало изымать из книжных магазинов и коллекторов библиотек крамольную книгу и уничтожить ее. Позднее, по закону об антисемитизме, подписанному В.И. Лениным 27 июля 1918 года, за хранение книги Нилуса полагался расстрел. Неудивительно, что позднее в крупнейших российских библиотеках власти предержащие провели массовое изъятие («утерю») почти всех изданий ПСМ.

Вывезенная из страны русскими эмигрантами книга Нилуса «Близь есть, при дверехъ» начала распространяться по Европе и Америке. С 1919 года текст ПСМ стал переводиться на иностранные языки. Первым это сделал один из сотрудников генерала Людендорфа. Теперь Протоколы переведены на 80 языков.

В 1911 году, после выхода второго издания ПСМ, Нилус обратился с посланиями к восточным Патриархам, к Святейшему Синоду, к Папе Римскому, требуя созыва Вселенского собора для принятия согласованных действий для защиты христианства от грядущего антихриста. После Духова дня в 1912 году Сергей Александрович — на Валдае. Всем и всюду он проповедовал о пришествии антихриста в 1918 году.

Вместе с Россией испил горькую чашу и наш страдалец. Аресты 1924 и 1927 годов, высылки, преследования, обыски, перемены мест жительства… Подвижник же молился и писал, писал до конца дней своих вторую часть книги «На берегах Божьей реки». На 68-м году жизни, 14 января 1929 года, в селе Крутец, в четырех верстах от Александровой слободы, скончался С.А. Нилус. Он умер своей смертью, и некоторых до сих пор смущает: почему враги не уничтожили такого человека. Однако из биографии Нилуса известно, что в застенках он пригрозил своим мучителям: если я буду убит, для всего мира это послужит доказательством подлинности Протоколов. Видимо, это и сработало. Кстати, часть архивов Нилуса за рубеж попала через Германию. Сейчас все эти документы, среди которых подлинники, с которыми работал писатель, находятся в Канаде.

Миф о Сергее Александровиче как о мистификаторе или как о легковерной жертве мистификаторов возник с легкой руки французского иезуита, есаула русской службы, графа Александра дю Шайла. Последний в 1909 году приехал специально в Козельскую Введенскую Оптину пустынь, чтобы встретиться и поговорить с жившим там Нилусом. Однако примерно за 10 лет до издания Нилусом ПСМ рукопись Протоколов уже находилась в распоряжении Филиппа Петровича Степанова. И по двум губерниям, по крайней мере Тульской и Орловской, ходили издания ПСМ 1895 и 1897 гг.

Любопытно признание бывшего прокурора Московской Синодальной конторы Степанова, сделанное для Бернского процесса в городке Старый Футог в Югославии 17 апреля 1927 г. и заверенное нотариусом: «В 1895 году мой сосед по имению Тульской губернии отставной майор Алексей Николаевич Сухотин передал мне рукописный экземпляр «Протоколов Сионских мудрецов». Он мне сказал, что одна его знакомая дама (не назвал мне ее), проживавшая в Париже, нашла у своего приятеля (кажется, из евреев) и перед тем, как покинуть Париж, тайно от него перевела их и привезла этот перевод, в одном экземпляре, в Россию и передала этот экземпляр ему — Сухотину. Я сначала отпечатал его в ста экземплярах на гектографе, но это издание оказалось трудно читаемым, и я решил напечатать его в какой-нибудь типографии без упоминания времени, города и типографии; сделать это мне помог Аркадий Ипполитович Келеповский, состоявший тогда чиновником особых поручений при Великом Князе Сергее Александровиче; он дал их напечатать губернской типографии; это было в 1897 году. С.А. Нилус перепечатал эти протоколы в своем сочинении со своими комментариями». (Речь не идет о рядовых провинциальных помещиках. Сухотин был сыном генерала, коменданта Царского Села, вхожего в высшие слои общества. Да и сам Алексей Николаевич Степанов впоследствии станет ставропольским вице-губернатором, камергером, действительным статским советником. Так что мы имеем дело с государственными людьми высокого ранга. — Ю. В.).

В настоящее время мы не располагаем ни одним экземпляром тульских изданий. Известно, что по крайней мере до 1960-х годов один гектографированный экземпляр хранился в собрании Пашуканиса в рукописном отделе Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина, а затем таинственно исчез. В 1934 году фотокопия четырех страниц с этого экземпляра посылалась советскими властями Бернскому суду. Немецкий перевод текста был сделан для судопроизводства и сохранился до наших дней в Вейнеровской библиотеке в Лондоне. Существует и еще одно доказательство в пользу существования второго издания 1897 года: в американском секретном документе от 13 ноября 1918 года ПСМ дважды цитируются именно по этому изданию, которое могло попасть в США через Б.Бразоля, русского эмигранта, сотрудничавшего с Госдепартаментом.

Отыскивается и «одна… знакомая дама». Это — Юлиана Дмитриевна Глинка (1844–1918), дочь русского дипломата, посла в Лиссабоне, фрейлина императрицы Марии Федоровны, которая жила то в Петербурге, то в Париже, то в Ницце; одно время она была близка к лондонскому Теософскому обществу Е.П. Блаватской. Когда и при каких обстоятельствах мадам Глинка раздобыла рукопись ПСМ, отчасти раскрывается из публикации Михаила Осиповича Меньшикова (расстрелян 20 сентября 1918 года): «Протоколы этого заговора и толкования к ним хранились в глубокой тайне, — записал он со слов Глинки. — …В последнее время они были спрятаны в Ницце, которая давно избрана негласной столицей еврейства. Но — такой уж наш легкомысленный век — эти протоколы были выкрадены. Они попали в руки одного французского журналиста, а от него каким-то образом к моей элегантной хозяйке (т. е. к Глинке. — Ю.В.). Она, по ее словам, с величайшей поспешностью перевела выдержки из драгоценных документов по-русски и сочла, что всего лучше вручить их мне».

Если быть более точным, ситуация развивалась так.

В 1884 году Юстиния (Юлиана) Дмитриевна Глинка была направлена в Париж генералом Оржевским, секретарем министра внутренних дел. Ее заданием был сыск в отношении злокозненных замыслов супостатов Императорской России. Она подкупила члена ложи «Мизраим» Иосифа Шорста-Шапиро с целью сбора полезных сведений. Шорст был зол на весь мир, так как за два года до этого в Лондоне был пойман и осужден как фальшивомонетчик его отец. Кажется, того «подставили» масонские круги. Шорст предложил Глинке приобрести у него важный документ за 2500 франков. Глинка запросила Петербург и получила согласие. Когда Шорст получил деньги, он передал Глинке документ на одну ночь для снятия копии. Это были вырезанные бритвой из какой- то книги ПСМ на французском языке. Сионские мудрецы все-таки узнали о пропаже и заподозрили Шорста. Тому пришлось бежать. Но его нашли в Египте и убили. Так свидетельствует французская полиция. Глинка поспешно выехала в Петербург и там предъявила документ генералам Оржевскому и Черевину для ознакомления с ним царя Александра III. Однако до императора документ не дошел. Черевин, опасаясь мести богатых евреев, испугался и оставил ПСМ у себя. Позднее, после его смерти в 1896 году, по завещанию, экземпляр ПСМ был вручен царю Николаю II. Завещание Черевина сохранилось. Сами же тексты, которые держал в руках Николай II, возможно, находятся в архивах III отделения в Москве. Но только описи этого хранилища составляют 250 томов. Думаю, оно еще ждет своих исследователей.