Супермодель в лучах смерти - Михаил Рогожин

Вынырнув, граф постарался отплыть подальше от нависавшего над ним исполинского носа корабля. Сначала, после утомительного спуска, плыть было довольно приятно, но постепенно он почувствовал, что вода действительно холодная. Только тонкий верхний слой достаточно прогрелся на солнце, поэтому приходилось не плыть, а как бы скользить по воде, что, разумеется, замедляло движение.

Тем не менее к тому моменту, когда он обогнул нос корабля, катер только начали спускать на воду. Павел почти вплотную подплыл к борту, чтобы его никто не увидел сверху. Достаточно любому зеваке крикнуть:

— Человек за бортом! — и все его старания будут напрасными. Но пассажиры и команда корабля были захвачены действием, развивавшимся на второй палубе.

Воркута не стоял на месте, а ходил кругами и зигзагами, толкая перед собой Татьяну. Их передвижения походили на замысловатый трагический танец — танго смерти. Партнеры не смотрели друг на друга, но чувствовали малейшее движение другого. На почтительном отдалении от них с поднятыми руками прохаживался Янис, готовый перевести любое требование бандита.

Наконец капитан Папас сообщил в мегафон, что катер готов для спуска в море. Все облегченно вздохнули, хотя самое страшное для Татьяны оставалось впереди. Воркута подтолкнул Татьяну, и они направились к катеру. Вышла небольшая заминка. Пришлось ждать, пока матросы закрепят трап, чтобы они могли, прижавшись друг к другу, залезть в катер. Но Воркута нашел решение. Отпустив волосы Татьяны, он подхватил ее одной рукой, легко поднял и прижал к своей груди.

Павел этого не мог видеть. Он наблюдал за висящим раскачивающимся днищем катера, парившим в воздухе, подобно огромной рыбе, выпрыгнувшей из моря. В нем сидели в обнимку Воркута и Татьяна. То, что бандит был прикован к своей жертве необходимостью держать револьвер, вставленный дулом ей в рот, давало Павлу некоторую возможность для маневра.

Только катер коснулся воды, граф поднырнул под него и всплыл у самого борта, схватившись рукой за веревки, идущие по всем бортам. Эти веревки, наличествующие на спасательных катерах, находились довольно близко к воде, поэтому он оставался почти полностью под водой.

Воркута вообще не видел ничего вокруг себя. Он командовал действиями Татьяны, которая должна была сама завести движок. У нее ничего не получалось. Он выругался и принялся объяснять снова.

У Павла стали замерзать ноги. Но он не имел права выдать себя. Оставалось уповать на сообразительность Татьяны. С корабля тоже внимательно следили в бинокли за ее усилиями.

И все-таки мотор заработал. Воркута не выдержал. Схватил одной рукой руль и, сделав вираж, стал набирать скорость. Павел намертво сжал пальцы. Его голова разрезала волну, а тело прилипло к борту катера. Он не мог даже пошевельнуться, хватал воздух открытым ртом, в который захлестывала вода.

Воркута не собирался расставаться с Татьяной и гнал бы катер и дальше. Но нервное напряжение заставило его застопорить двигатель. Он оттолкнул Татьяну и сел на боковой пластиковый диван.

— А чо? Нормально получилось? — устало спросил он. — Теперь могу делать с тобой все, что душа пожелает.

Татьяна не отвечала. Ее тошнило. После столь долгого пребывания с пистолетом во рту сознание затуманилось и уже не воспринимало угрозы Воркуты. Рвота подступила к горлу. Она инстинктивно перегнулась через борт, но ничего, кроме тягучей жидкости не вылилось из нее. Зато в воде Татьяна увидела лицо графа. Она хотела вскрикнуть, но лишь громко икнула, чем вызвала смех Воркуты. Павел высунул из воды голову и приложил палец к губам.

Татьяна не верила своим глазам и на всякий случай продолжала имитировать рвотные позывы. Одной рукой Павел показывал ей, что надо обласкать Воркуту. Это она поняла сразу и скрылась за бортом.

— Проблевалась? — с издевкой спросил Воркута.

— Да. Ты же хотел меня отпустить?

— Прыгай, — предложил он.

— Я не умею плавать.

— Это твои проблемы. Или надеешься, что я повезу тебя обратно?

Татьяна откинула слипшиеся волосы, взяла у него сигарету, закурила и покорно согласилась:

— Тогда уж лучше с тобой. Ты помнишь, что обещал?

— Чо? — не понял Воркута.

— Эх, ты… Сам же говорил, что первым делом трахнешь? Или забыл?

— Во, баба. Ну, дамочка, вы даете. Только сейчас не время. Гнать надо отсюда, пока полиция не прилетела.

Но Татьяна с какой-то сумасшедшей страстью бросилась ему на шею и принялась целовать лицо, шею, грудь. Воркута со смехом ее стал отталкивать. Но не тут-то было. Она повисла на нем и повалилась на диван. Воркута потерял равновесие и упал на нее.

Шум, созданный ими, послужил Павлу сигналом. Он поглубже нырнул и, подобно снаряду, выскочил из воды. Благодаря росту граф сумел ухватиться за борт и, вытянувшись на руках, перемахнуть внутрь катера.

Воркута мгновенно вскочил. Он был явно растерян. Рукой старался нащупать револьвер, оставшийся лежать на панели приборов. Татьяна, видя, что он сейчас до него дотянется, с криком бросилась на панель и успела завладеть им раньше. Но Воркута развернулся и выбил револьвер из ее руки. Описав дугу, оружие упало в море.

— Хорэ, граф, придется задавить тебя руками.

Павел молчал. Он вспоминал, как Воркута ведет бой. Татьяна попыталась рвануться к графу, но одного толчка бандита хватило, чтобы она перелетела за борт.

— Спасай, граф, свою суку. Она плавать не умеет, — крикнул Воркута.

— Умею, умею! — послышалось с моря.

Этого было достаточно, чтобы граф пошел в атаку. Сил обоим противникам не хватало. Поэтому каждый точный удар мог стать последним. У Павла закоченели ноги, и на работу ими рассчитывать не приходилось. Воркута, наоборот, чувствовал, как отекли его руки после долгого прохода по палубе с Татьяной.

В результате противники сцепились друг с другом, стараясь осуществить захват поудобнее. Воркута выигрывал в массе, Павел в росте. Ухватив бандита за подбородок, он медленно отрывал его от себя. Но тот умудрился снизу нанести не сильный, но точный удар. Павел закачался, из последних сил рванул Воркуту на себя и пригнулся, крепко ударившись головой о пластиковый диван. Однако он рассчитал точно, потому что бандит перелетел через него за борт. Граф с трудом встал на ноги и сначала не понял, куда делся противник. Крик Татьяны вернул его к действительности. Она не могла влезть в катер.

Павел протянул ей руку, но в этот момент подплыл Воркута и обхватил ее за талию.

— Либо прыгай в воду, либо я ее утоплю! — крикнул он.

Ничего не оставалось делать. Пришлось прыгнуть. Воркута отпустил Татьяну и поднырнул под графа. Схватил его за ноги и потянул на глубину. Но Павла спасли порвавшиеся брюки. Они легко соскользнули с него. И он отплыл в сторону, следя за Воркутой. Тот вынырнул и получил оглушительный удар по голове. Павел стукнул по его лысине, как по наковальне. Воркута снова ушел под воду. Граф воспользовался этим и вернулся к катеру. Легко влез в него и протянул руку Татьяне. Она рванулась изо всех сил, и он успел ее перетащить на борт. Воркута крутил головой, с трудом соображая, что еще можно предпринять.

Павел бросил ему кусок спасательного каната и завел мотор. На малой скорости развернул катер в сторону корабля. Там их уже ждали.

Воркуту подобрала спущенная на воду шлюпка. Ему сразу надели наручники и дали выпить виски от переохлаждения. Павла встречали как героя. Татьяна гордилась собой и своим спасителем.

Лавр отвернулся и сказал Маркелову:

— Лучше бы они все трое утонули…

Апостол ос ликовал. Он стоял рядом с Егором Шкуратовым и обнимал его за плечо. Издалека за всем наблюдала бледная и совершенно трезвая Пия.

Граф спустился на палубу и понял, что еще немного, и последние силы покинут его. Он шел в свою каюту, почти не разбирая дороги, пожимая тянущиеся к нему руки. Возле двери он остановился и понял, что ключ потерян. От злости ударил по ней ладонью, она распахнулась.

На постели сидела зареванная Люба. Она подняла на него детское личико и укоризненно сообщила:

— Я тебя так давно жду.

Павел развел руками.

— Извини, дела задержали. А вообще-то больше тебе бояться нечего. Можешь идти к себе. Воркута пойман.

— Не пойду. Я уже привыкла с тобой, — заупрямилась Люба.

Павел тяжело опустился в кресло. Его тело била лихорадка.

Голова пылала. Реальность исчезла в тумане.

Люба заботливо сняла с него рваный, мокрый костюм и уложила графа рядом с собой. Он заснул тяжелым сном.

Часть третья

Пир красоты на родине богов

Глава девятнадцатая

Пирей бурлил слухами, сплетнями и опровержениями. Газеты и телевидение подогревали интерес к приходу в порт судна, на борту которого произошло кровавое преступление. По заданию Апостолоса реклама круиза раскручивалась вовсю. Основные заголовки гласили: «Греческий бизнесмен противостоит русской мафии», «Попытка русской мафии сорвать греко-российские деловые контакты». Полиция города готовилась к проведению серьезных акций по выявлению среди пассажиров членов преступной группировки, возглавляемой бандитом по кличке «Воркута». Интерпол предоставил на него досье. Консульский отдел российского посольства не переставал успокаивать общественность, хотя был наименее информированным о происходящем на греческом корабле «Орфей».