Педология: Утопия и реальность - Арон Залкинд

В действительности подросток наряду с половыми проявлениями, выросшими преждевременно, за счет других качеств, наряду с ними формирует также и начальные элементы своего дальнейшего, здорового любовно-полового содержания. Ведь эта любовная половая область возникает у него не внезапно, а нарастает постепенно.

Пока она достигнет полной зрелости, ей придется пройти ряд подготовительных стадий, где половое еще и на половое не похоже, где половые проявления еще сильно напоминают собой обычный тип детского поведения. Глушить эти хрупкие ростки зреющей любовно-половой системы человека значит вызвать тяжелый конфликт в человеческой личности. Этим мы либо грубо отбросим ее целиком в объятия половой «доминанты», либо же искусственно задержим нормальный ход полового развития, что кончится лишь тяжелым неврозом. Ни то, ни другое нам не нужно, и поэтому в подходе к подростку мы должны зорко учитывать естественные, начальные элементы растущего полового «я». В чем же они сказываются, чем они выражаются?

Я знаю отряды (очень хорошие по существу), где суровые «моральные вожаки» настойчиво требовали одинаковых костюмов для мальчиков и девочек (постоянно), настаивали на одинаковой обуви для них — «мужицких» сапогах («незачем поддразнивать нас линиями женских ног»), требовали стрижки волос девочек «по-мужицки» и т. д. Нечего и говорить, что большинства они не собрали, причем в протестантах оказались ребятишки обоих полов. Откуда такой спор?

У «моралистов» цель была: приглушить естественный процесс половой дифференциации (полового отличия) у растущих ребятишек. Оппоненты, не боясь этого законного и в общем вполне спокойно идущего процесса (если среда его не уродует), требовали тех оттенков разницы в поведении и навыках, которые, естественно, соответствовали возрастным особенностям.

Меня, пожалуй, больше смущают первые — «моралисты», так как их суровость похожа на страх соблазниться: очевидно, они действительно уже далеко зашли в своем половом развитии, и обычное товарищеское общение с другим полом дается им не без напряжения, которое они и хотят смягчить костюмными «рогатками». Более правы вторые, не боящиеся законной разницы в костюмах, поведении и пр.: очевидно, они развиваются нормально.

Более того: возможно, что этими противоестественными костюмными «запретами» мы вызвали бы именно у второй группы ненужную напряженность, добавочное любопытство, которое и послужило бы толчком к раннему появлению обостренных половых интересов.

Можно ли «запрещать» девочкам выявлять в переходном возрасте некоторую мечтательность? История человечества, история развития человеческих организмов такова, что мужчины и женщины кроме общих качеств имеют в ряде областей также и некоторые отличия. Таким отличием в переходном возрасте является у девочек повышенная в сравнении с мальчиками мечтательность. Будем ли мы высушивать, глушить эту черту? Или же осторожно направим ее на общественно-полезный путь, используя где можно, переключая где надо? Конечно, второй прием — единственно допустимый.

В итоге, развиваясь без насилия, девушка к стадии зрелости будет крепкой общественницей, но не лишится и присущих ей черт так называемой женственности.

С другой стороны, будем ли мы давить на мальчишескую манеру петушиться? Элементы хвастовства, самовыставления, «эгоцентризма» («я» в центре мира) присущи мальчику-подростку сильнее, чем девочке; это как бы является его частичным половым отличием. Тактика наша в этой области будет столь же осторожной: отвлечь от избытка, от увлечения этой тягой, разумно использовать эту тягу, направив ее на полезные цели — работу на виду, героические усилия и т. д. В итоге — общий рост личности и нормальное развитие половых качеств.

Как законны, естественны эти черты полового отличия, так же законны и элементы некоторого мягкого предпочтения, которое обнаруживают иногда подростки к товарищам другого пола. Тянет, положим, мальчика не только к мальчикам, но и к девочкам, притом к девочкам тяготение приобретает еще и добавочный оттенок, но очень мягко выраженный. И в этом влечении 15–16-летних детей нет ничего противоестественного, ничего опасного, так как начальный этап полового инстинкта именно в этой мягкой тяге и сказывается.

Надо лишь следить, чтобы не создалось устойчивого, длительного предпочтения к товарищам другого пола, чтобы не появились устойчивые избранники (-цы), так как в пионерском возрасте в подавляющем большинстве случаев такие прочные «романические» установки преждевременны, т. е. вредны.

С точки зрения развертывания возрастных элементов любовно-полового чувства в основном весь пионерский возраст можно разделить на два неравнокачественных периода.

Первая половина пионерского возраста обычно не содержит выраженных половых предпочтений у ребят, и группировки детей создаются главным образом по товарищески-деловому принципу. Если в отряде в младшей половине ребят замечаются «лагерные», «классовые» обособления мальчиков и девочек, то обычно это явление наносное и обусловлено либо влиянием одного — двух подростков, чрезмерно обостривших свои половые впечатления, либо же это явление вырастает из давления обывательской среды, не терпящей, как мы знаем, полового равноправия.

Самим детям первой половины пионерского возраста таковое половое обособление — особые предпочтения к детям другого пола — не свойственны. Это возраст, когда с чрезвычайным успехом можно провести идейно-деловые объединения детей и тем в значительной степени отдалить дальнейший прорыв избыточных, излишних половых интересов.

Вторая половина пионерского возраста получает уже несколько иные половые качества, причем в зависимости от хорошей пионерской работы первого возраста эти качества выступают и на вторую половину в смягченном виде, не выпячиваясь, не создавая сильных воспитательных затруднений…

Качества эти сказываются в слегка намечающемся напряжении при товарищах другого пола, иногда в повышенном к ним интересе, любопытстве, иногда в застенчивости или особом возбуждении в их присутствии. До окончания пионерского возраста эти нарождающиеся половые черты при нормальных условиях не оформляются резко, не создают преград для ровного товарищеского общения, не требуют устойчивой любовной привязанности к одному (-ой), не меняют качественно всего психического облика ребят, накладывая на него лишь отдельные дополнительные штрихи.

Из этих дополнительных элементов детской личности можно с успехом извлечь ценные добавочные приемы для воспитательного влияния, усилить элементы соревнования, повысить моральный самоконтроль, добиться усиленного волевого нажима и т. д., тем более, что именно эти ценные возможности заложены в самих особенностях возраста.

Повторяю и настаиваю: ни устойчивой влюбчивости, ни стойкого общего переключения на другие любовно-половые установки в возрастных качествах пионерского периода не содержится, и там, где они замечаются, — это либо наносное явление («прилипло»), либо индивидуальное исключение ранней, т. е. паразитной половой доминанты, которую следует преодолеть и переработать особыми приемами (о них дальше).

13. Общая тактика

Ответственность вожатого в отношении начальных черт полового развития детей чрезвычайно велика. Он является крупным орудием в системе воспитательных влияний на подростков. Он ближе связан с идейно-этической и повседневно-бытовой стороной ребятишек, чем школьный педагог, отделенный от детей учительской комнатой, школьной доской и школьными скамейками.

На глазах у вожатого развертываются самые разнообразные общественные, бытовые, деловые тяготения детей, и если вожатый не заметит их, не учтет, мимо него пройдет наиболее серьезная стадия детского оформления — стадия вызревания половых влечений. Вожатый должен быть всегда начеку — и не только в области своего педагогического поведения, но и в области своих лично-бытовых проявлений.

Лишь при этом условии будет обеспечена всесторонняя непрерывная органическая связь его с детьми при полном их доверии к нему во всех областях их интересов и быта. Полное взаимное доверие и уважение, полная взаимная искренность — вот основное условие, без которого в пионеротряде нельзя осуществить системы здорового полового воспитания.

В половой области наше социально-эксплуататорское наследство оставило чрезвычайно много гнили. С половой жизнью в обывательской среде, даже в среде трудящихся, связано много нелепых кривотолков, предрассудков, ханжества. Столько ложного стыда, столько нарочитого и неумелого скрывания связано в массе с половым вопросом, и эта «тайна» так цепко переплетена с самым гнусным цинизмом, с неприкрытой грязью, что ребятишки, тем более чуткие, наблюдательные подростки, стихийно запутываются, захлебываются в этом непролазном обывательском болоте.