Аватара - Пол Андерсон

— Но сумеем ли мы изготовить все необходимое ему? — спросил Вейзенберг.

— А сумеешь ли ты построить стометровый рефлектор на орбите, если тебя отбросит назад во времена Галилея? — кольнула Джоэль. — Конечно, нам по силам кое-что усовершенствовать, в особенности в части программирования. А пока нам необходимо получить все нужные данные. Провести самое очевидное: измерить массы, получить спектрограммы и так далее. Нам в любом случае придется это сделать. Когда оборудование для Фиделио будет готово, он сумеет сказать, какая именно дополнительная информация потребуется нам и какую часть ее следует подавать на нас непосредственно и непрерывно. А теперь оставь нас, чтобы мы могли проконсультироваться. Можешь заняться своими делами: я скажу тебе, что и когда делать.

Ничего не говоря, Бродерсен приподнял бровь. Джоэль узнала его старое выражение. «Боже мой, неужели эта лошадка настолько высока, что у тебя голова закружилась?! Он никогда не пользовался им в отношении меня, — холодком пронзило ее. — Он всегда слишком уважал мой интеллект. Что преобразило Дэна? Стресс… экспедиция? Или авантюристка Кейтлин?»

Вопрос этот мучил Джоэль все последующие дни. Не то чтобы он особо докучал ей: она была занята работой, как и все другие. Тем не менее недоумение возвращалось к ней снова и снова, и острее всего, когда Джоэль пыталась уснуть.

Это теперь частенько делалось с трудом: Джоэль так и не привыкла к невесомости. Для нее удовольствие от свободного полета не могло скомпенсировать скучные часы, проведенные на тренажерах, чтобы разогнать кровь и укрепить кости. Остальные разговаривали, пели, что-то смотрели… ей было неинтересно. Этически она могла бы удалиться внутрь себя, где обитала математика и память о Ноумене, как часто делала на досуге. Но скучное тупое потение слишком уж раздражало. Хуже того, когда засыпая она все чаще и чаще внезапно пробуждалась, ощущая себя падающей в бездонную яму. И тогда, чтобы успокоиться, ей приходилось плыть в темноте до конца привязи, качаясь на волнах нежеланных дум.

«Почему меня так ранит безразличие Дэна? Он ведь никогда не был для меня больше, чем животным, — смышленым, сильным и великолепным в постели самцом… но всего только животным, помогающим мне провести те часы моей жизни, когда я хотела быть самкой. Мое тело хочет, и Дэн обещал удовлетворить его желание — скорее всего не сейчас, когда положение наше чересчур неопределенно и опасно, — когда-нибудь. Или же я могу обратиться к… Руэде, наверно. Подобный человек сумеет кое-что разглядеть за моей сединой и сделает это красиво. Нечего думать о достоинстве. Секс — просто телесная необходимость, подобная дефекации.

Так ли? Эрик, Эрик!

Тихо. Подожди. Я не испытываю необходимости. Почти девять лет я обходилась без секса и лишь изредка ощущала небольшую потребность. Неужели это страх смерти заставляет меня чувствовать одиночество? Мы можем умереть здесь. Шанс найти дорогу назад… даже нельзя рассчитать. Забавно… Но если мы предпримем разумные меры, и при удаче — у нас будет примерно десять лет, пока не окончится запас пищи. Поскольку на борту нет гориатра, тело может отказать мне даже раньше, и я умру.

Только я давно научилась не страшиться смерти. Увидев собственными глазами реальность… не знаю, может ли потеря своего эго устрашить меня. Временная ассоциация митохондрий, эвкариотических клеток, кишечной флоры и тому подобного… уходящая корнями в породивший нас загнивающий мир система симбиоза, служащая лишь генетическому возобновлению организма. Если бы мне предложили личное бессмертие, я бы отказалась. Слишком ничтожен человек среди атомов, ионов и галактик.

На самом деле я должна быть рада беспримерной возможности исследовать, испытывать и учиться. Жаль только, что я не смогу сообщить о своих открытиях коллегам. Впрочем, с моей точки зрения, потеря этого тривиального удовольствия ничтожна по сравнению с тем, что ожидает меня в ближайшее десятилетие.

Тогда почему мне хочется, чтобы кто-нибудь обнял меня? Почему так долго тянется ночь и работа?»

Работа поглощала, невзирая на все потуги нулевой гравитации и закона Мерфи. Необходимо было приспособить голотевтическую систему «Чинука» для Фиделио. Начали с механических работ: нужен был шлем, подходящий для его головы, и контакты для остальных частей тела.

Это была легкая задача. Потом пошли труды посерьезнее: следовало изготовить электронные контуры, способные резонировать с нервной системой, созданной несколькими миллиардами лет независимой эволюции. Потребовались бы серьезнейшие исследования, однако все было уже проделано на Бете. Большая часть требований была известна, но тем не менее Сью Гранвиль и сама Джоэль часами писали программы, а потом, подключившись к машине, отлаживали их, пока Вейзенберг поставлял новый массив информации, полученный его приборами. Чем-то помогал Лейно, остальные были на подхвате, когда требовали обстоятельства В основном они занимались астрономией и космической физикой. Впрочем, всем нужно было есть, одеваться в чистое и спать на чистом, и Кейтлин не покладала рук ради общего выживания. А еще она часто пела им за едой, во время упражнений. Им было не до других развлечений.

Истинный вызов возник, когда уже было сделано «железо»: следовало создать основную программу, которая соединит Фиделио с компьютером. Даже среди людей каждый голотевт представлял уникальный случай. Фиделио же не был человеком. Более того, бетанские компьютеры значительно отличались от земных. (Тем не менее, насколько было возможно такое сравнение, оказалось, что в сравнении голотевты обеих рас не обладали ни более глубоким, ни более широким видением мира.) Бетанские машины, конечно, представляли многочисленные преимущества, но, подключившись, Джоэль функционировала более или менее как дома. Неужели мозгу разумных созданий присущи равные ограничения? Или же так проявляется Предельное?

Когда речь зашла о совместной работе членов обеих рас, дело можно было бы счесть абсолютно безнадежным, если бы все уже не было совершено на Бете. Джоэль и Фиделио просто пытались воспроизвести то, что уже существовало на «Эмиссаре», они помнили устройство достаточно хорошо, — только ничего простого там не было. Необходимость заставила создать новый компьютерный язык, совершенно независимую семантику, сложную программу для перевода на язык, с которым могла справиться машина «Чинука», плюс программа обратного перевода, плюс разомкнутая система специальных инструкций.

Джоэль и Фиделио помнили общие принципы, в общих чертах знали, как воспроизвести детали грубой силой логики, расчетом, экспериментом.