Под маской хеппи-энда - Антон Леонтьев

– Отдам, когда смогу, – пообещала я, узнав, что Америке уже сообщили о новом убийстве, совершенном жуткими маньяками – то есть дядей Васей и мной. Как же легко манипулировать общественным мнением, как же легко сделать из простого обывателя монстра или, наоборот, героя! Особенно изгалялись газеты и телеканалы, принадлежащие Энтони делль'Амме, что было и неудивительно. Именно он и установил колоссальную награду за поимку двух «чудовищ».

– Джип зарегистрирован на некоего преподобного Дона Роуза, проживает в Питтсбурге по следующему адресу...

Я записала адрес и сказала дяде Васе:

– Похоже, теперь спецслужбы пользуются услугами киллеров-священников. Преподобный Дон Роуз, только подумайте! Укокошил Синтию, вызвал полицию, сам смылся...

– Преподобный Дон Роуз? – наморщил свой высокоинтеллектуальный лоб дядя Вася. – Так, так, так... без Кэтти здесь опять не обошлось! Конечно, твоему поколению о преподобном уже ничего не известно, но в свое время он был национальной легендой – еще бы, почти десять лет провел в плену во Вьетнаме! И, кроме того, он был первой и большой любовью Кэтти! Она до сих пор поддерживает с ним отношения, и он – частый гость в Белом доме.

Все стало на свои места, и я прошипела:

– Преподобный наверняка спит с Кэтти, а также выполняет ее приказания. У мадам президента имеется несколько личных киллеров – один начальник ее личной охраны, другой – ее любовник. Пока Миггс охотится за нами, преподобный устраняет опасную свидетельницу Синтию. Но теперь им не отвертеться, у нас имеются доказательства того, что преподобный был в особняке Синтии!

– У нас имеются доказательства только того, что возле ее дома был его джип, – возразил дядя Вася. – Священник всегда может заявить, что автомобиль у него украли. Чтобы обелить себя, мы должны выбить признания из преподобного – любой ценой!

– Если он провел десять лет в плену, то вряд ли испугается худосочную девицу и немощного старика, – пробормотала я.

– Спасибо за то, что вновь напомнила мне о моем возрасте, – огрызнулся дядя Вася. – А что ты предлагаешь? Преподобный Роуз, в конце концов, человек бога, а убийство – один из тягчайших грехов. Вряд ли он захочет, чтобы его карьера оказалась разрушенной, ведь достаточно даже намека на то, что он причастен к смерти Синтии, или на то, что он спит с Кэтти, и пиши пропало.

– В любом случае нам надо попасть в Питтсбург, – сказала я. – Ну что же, тогда вперед. Остается только надеяться, что нас не арестуют до того, как мы окажемся на месте!

Бэзил

Опасения Танюши были беспочвенны: несмотря на то что за нами охотились по всей Америке, а Энтони делль’Амма объявил за наши голову награду по сто тысяч долларов, нам удалось беспрепятственно и всего с одной остановкой на дозаправку добраться до Питтсбурга.

Я был здесь раза три или четыре во время своих литературных турне по Америке. Как же давно это было! Практически в прошлой жизни, как, собственно, и моя любимая Джинджер. Странно, что в последние дни я практически не думал о ней и, даже когда оказался в особняке Филиппа, стойко перенес неожиданную пытку. Ах, Джинджер, почему ты обманывала не только своего мужа, но и меня?

По дороге я рассказал Тане все, что мне было известно о преподобном Доне Роузе. Кэтти Кросби Форрест еще до того, как стать президентом, выпустила автобиографию, в которой посвятила немало страниц другу своей юности. Похоже, их связывало общее прошлое, в котором, не исключаю, таилось что-то ужасное – и это намного сильнее любви!

– Предлагаю взять преподобного в заложники, – резюмировала Таня. – Другого выхода у нас нет! Ошарашить, оглушить, связать – и заставить сознаться в убийстве. Главное, выбить из него признание в том, что именно мадам президент поручила ему устранить Синтию.

План показался мне сомнительным, но пришлось согласиться на него. На нашей стороне фактор неожиданности – преподобный не в курсе, что мы знаем о нем. Наверняка радуется тому, как ловко провел нас и сбежал из особняка убитой им Синтии. Вот они, служители культа! На вид все благочестивые, а если копнуть, окажется, что многие из них порочны и греховны. Впрочем, как и все люди, как и все люди...

Прибыв в Питтсбург под вечер, мы сразу отправились к дому преподобного, но прислуга сообщила, что тот ушел в церковь. Здание методистской церкви находилось неподалеку, и, заглянув туда, мы узнали, что преподобный, который не так давно вернулся из «важной поездки в Вашингтон», был в церкви недолго, а затем отправился в особняк миссис Деборы Кросби, матери мадам президента. Знали бы уважаемые прихожане, что за миссию выполнил их любимый преподобный во время «важной поездки»! В церкви же я узнал, что Дебора Кросби, которой сейчас под восемьдесят, не так давно исполнила свою давнишнюю мечту и начала изучать политологию в Стэнфордском университете – в том самом элитном университете, где штудировала экономику ее внучка Марша. Пожилая дама покинула около полугода назад Пенсильванию и переехала в Калифорнию, а за домом присматривал лучший друг семьи, преподобный Роуз.

Еле отделавшись от словоохотливых прихожанок, которые, как мне показалось, были влюблены в преподобного, я вернулся к скучавшей в салоне «Доджа» Танюше и сказал:

– Преподобный сейчас в особняке матери мадам президента, что даже и к лучшему. Он там один, и мы застанем его врасплох.

Особняк располагался на отшибе и производил гнетущее впечатление – неухоженный, пыльный, он походил на дом из триллера. Казалось, будто здесь обитает жестокий серийный убийца, любитель сдирать с девиц кожу и шить себе из этого необычного материала жилетки.

Соблюдая конспирацию, мы припарковали «Додж» подальше от особняка и осторожно подкрались к нему. Мне бросился в глаза небольшой фургон с раскрытыми дверцами, стоявший около гаража, а также моток веревки, лопата и канистра с бензином. Что задумал преподобный? Неужели он пришил старушку-мать мадам президента и теперь пытается избавиться от ее бренных останков? Ведь кто может подтвердить, что Дебора Кросби в самом деле переселилась на старости лет в Калифорнию, а не стала жертвой священника-психопата?

Дверь особняка была заперта, окна закрыты плотными шторами. Мы проникли в гараж – оттуда можно было попасть прямиком в подвал. Прислушались – откуда-то снизу доносились мерные удары, как будто кто-то пытался сокрушить кирпичную стену. Мне сделалось не по себе: вряд ли после убийства Синтии преподобный решил заняться благоустройством подвала в чужом доме. Я держал наготове камеру – вдруг увижу что-либо занимательное!

Танюша вооружилась массивным молотком, я же прихватил долото. Преподобный служил в армии, однако ему за шестьдесят, и, даже если он и находится в отличной физической форме, ему с нами двумя не справиться.

Мы осторожно спустились в подвал и снова прислушались – на какое-то время удары прекратились, а затем возобновились с утроенной силой. Не таясь, мы двинулись вперед – преподобный все равно не мог нас услышать.

Таня первой заглянула в небольшое помещение, откуда слышался стук, и, судя по ее выпученным глазам, стала свидетельницей чего-то небывалого. Я вытянул шею и увидел преподобного Роуза – в грязных, завернутых по колено джинсах, с голым, поросшим седыми волосами торсом (надо признать, что для своих шестидесяти с хвостиком он выглядел протрясающе – литые мускулы, ни грамма жира). Преподобный орудовал киркой, остервенело долбя в полу отверстие.

Священник остановился, вздохнул, оперся на кирку и вытер рукой потный лоб. Я, стараясь, чтобы он не заметил меня, отступил назад, натолкнулся на полки со всяким хламом, и на пол свалились несколько банок с краской. Звук от удара разнесся по всему подвалу, преподобный вздрогнул и, схватив кирку, обернулся – мы встретились с ним глазами.

– Преподобный, в церкви нам сказали, что мы можем найти вас в доме миссис Деборы Кросби, – пролепетал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более естественно. – Мы вообще-то по поводу крестин, но... Вы заняты, не будем отвлекать вас от... от столь важных работ по санации подвала... Мы заглянем к вам завтра или послезавтра. Всего хорошего, извините за вторжение...

Преподобный Роуз очень резво для своего почтенного возраста выскочил из ямы и, угрожающе держа кирку наперевес, приблизился к нам.

– Вы никуда не пойдете, – сказал он сипло, и я заметил в его глазах странные огоньки. – Никто не покинет дом без моего разрешения!

Преподобный безумен, мелькнула у меня шальная мысль, и я, заслонив собой Танюшу, произнес увещевающим тоном:

– Преподобный, мы ваши друзья, мы хотим для вас только добра. Так что будьте умницей и разрешите нам покинуть подвал...

– Еще чего! – заявил Дон Роуз и покрепче сжал рукоятку кирки. Приглядевшись, он вдруг побледнел.

– Черт, вы ведь и есть тот самый писатель, которого разыскивают по всей стране! И эту девицу тоже!