Собрание сочинений. Том 1. Второе распятие Христа. Антихрист. Пьесы и рассказы (1901-1917) - Валентин Павлович Свенцицкий

Картину чарующую нарисовали. Но театр и прочее – это дело отдалённое, будущее… для правнучков, так сказать, хе-хе-хе… А вот о первом-то шаге, относительно журнала, надо потолковать. Я человек торговый, хе-хе-хе-хе-хе… простите меня, и всё свожу на мелочи, как вы изволили выразиться…

Подгорный. Нет, пожалуйста, я и деловую часть считаю важной.

Титов. Так вот-с, печататься журнал будет, разумеется, в моей типографии. Формат, бумага и прочие издательские вопросы… в это мы вас путать не будем. Конторская часть, разумеется, перейдёт к нам: подписка, контрагенты и прочее…

Подгорный. Вообще вы, как издатель, будете полным хозяином материальной стороны дела. Я так и имел в виду. Но, отдавая журнал в ваши руки, я должен знать, смотрите ли и вы на него как на первый шаг? То есть, в случае успеха, пойдёте ли вы с нами дальше и возьмётесь ли осуществить наши планы во всём объёме?

Титов. Хе-хе-хе-хе-хе… то есть во всей, так сказать, идеальной картине, вами нарисованной?

Подгорный. Да. Вот принимая в соображение всё, что я вам сказал.

Титов. Загадывать не люблю… Дело коммерческое, сами знаете, требует соображения с обстоятельствами, с вопросами. Да вы что торопитесь, Андрей Евгеньевич? Спеху нет. Вот о журнале спервоначалу столкуемся. А там поживём – может, и до фур доедем, хе-хе-хе-хе… О журнале-то мы не всё кончили, Андрей Евгеньевич. На тираж я не надеюсь. Вот что. Нынче конкуренция большая. Он за пятачок-то и все новости даёт, да, извините, и баб голых в придачу, хе-хе-хе-хе… заманить, приучить читателя надо-с. Вы – имя, Андрей Евгеньевич, слов нет-с, да народ-то вас знает мало… Ему занимательность нужна… Так вот я и хотел о литературной, так сказать, стороне переговорить…

Подгорный (несколько изумлённый). То есть что же, собственно?..

Титов (поспешно). О гонорарах за статьи, за редактирование и за другие статьи – об этом речь особо. Я бы хотел два слова о самом направлении…

Подгорный. Но позвольте… я полагаю, что направление вам наше известно… И вообще, литературная сторона дела будет всецело предоставлена нам… Мне казалось, что это само собой разумеется…

Титов (весело). Ну конечно, конечно, Боже ты мой. Да я не о том совсем. Какой я литератор. Вам и книги в руки, хе-хе-хе-хе… Я не об этом-с. Я вот о чём-с. Необходимо для оживленьица, чтобы в журнале карикатурный отделец был. Нынче без этой самой юмористики журнал не пойдёт. Верьте мне. Ну-с, а потом в журнале обязательно должны принять участие Маневич и Рукевич-Краморенко. Это потому-с, что они сотрудники нашей газеты и большие пайщики всего дела. Неудобно их обойти. А потом, читатель их знает, и ваши три имени успех журналу обеспечат, уж как дважды два… Вы читателя душевностью возьмёте за рога, хе-хе-хе-хе… а они бойкостью-с… я только об этом… (Живо.) А теперь о гонорарах…

Общее движение.

Подгорный (в сильном волнении). Нет, позвольте – вы, кажется, шутите… Карикатуры… и потом… Маневич и Краморенко… но что же между нами и ими общего?.. Простите, они могут писать в вашей газете и кому-нибудь нравиться… но начинать общее дело с Маневичем и Краморенко, которых как писателей я не люблю, как людей не уважаю… И вы отлично понимаете, почему… Нет, тут какое-то недоразумение… Если вы поняли, о чём мы мечтаем, то как вы можете говорить об их сотрудничестве?..

Титов. Я не о любви и уважении говорю, стерпится-слюбится, это дело житейское, хе-хе-хе-хе… Я знаю, о чём вы мечтаете. Очень даже понял. Да не пойдёт это. Надо лёгкости подпустить. Читатель глуп – поверьте мне. Миллионное дело имею…

Сергей Прокопенко (не выдержав). Ну и проваливайте со своими миллионами. Вы с нами как лавочник разговариваете.

Иван Трофимович. Полно, голубчик, так нельзя.

Сергей Прокопенко (отмахивается и возвышает голо с). Я, по крайней мере, заявляю, что продавать свои убеждения не намерен. Да-с, не намерен, господин миллионер. И ни с какими бульварными юмористами вместе работать не буду. Пусть другие соглашаются, отказываюсь. Да, отказываюсь.

Николай Прокопенко. Великолепно. Только не ори. Считай за мной двугривенный.

Титов. Хе-хе-хе-хе… горячи-с, очень горячи-с… Без торговли никакое дело не делается: поторгуемся – столкуемся.

Подгорный. Нет, столковаться, очевидно, мы не можем. Ваши условия абсолютно неприемлемы.

Титов. Напрасно-с. Подумайте, Андрей Евгеньевич. Дело хорошее. Мешать вам ни Маневич, ни Краморенко не будут. Это больше для самолюбия их. Все мы люди, хе-хе-хе-хе… А карикатурки – на самой последней страничке, так, в заключение… Ведь мечту – что же издавать-то её. Мечту читать никто не будет. Не для себя же её издавать. Она денег стоит.

Подгорный. Как угодно. Но наши условия неизменны: полная автономия. В издательство мы не вмешиваемся, в редактирование – вы.

Сергей Прокопенко. Какие тут разговоры. Раз господин Титов сейчас предлагает нам согласиться на измену, он через месяц потребует, чтобы мы…

Иван Трофимович. Перестаньте, голубчик, дайте вы им столковаться.

Титов. Ох, горячи-с, хе-хе-хе-хе… (К Подгорному.) Подумайте, Андрей Евгеньевич, подумайте, журнал пой дёт. И обставим мы его как быть должно. Рынок у меня есть. Рассую по провинции. О гонорарах спорить не будем…

Подгорный. Гонорары тут не при чём. Я и мои друзья никогда не примут такие условия.

Титов. А вы извините меня за простоту – вы бы без друзей, хе-хе-хе-хе… Они люди молодые…

Общий гул.

Сергей Прокопенко. Договорился.

Николай Прокопенко. Уж это слишком.

Доктор. Да, разговор, кажется, можно кончить.

Татьяна Павловна. Изумительно.

Сниткин. Терпение, собственно говоря, у Андрея Евгеньевича…

Подгорный. Нет, простите, нам, очевидно, сойтись не придётся.

Титов (встаёт). Жаль, жаль… Подумайте, Андрей Евгеньевич. Дело верное. А мечты, что же-с? Мечты разные бывают. Это одно воображение, хе-хе-хе… Может быть, подумаете – завтра бы ответили…

Подгорный (сухо). Нет, это решительно невозможно.

Титов. Жаль, жаль… (Прощается.) А без участия Маневича и Краморенко мне никак невозможно… Ну, с карикатурами можно бы повременить. Это уступлю… Может быть, и вы уступите, хе-хе-хе-хе…

Подгорный. Нет.

Титов. Жаль, дело хорошее сделали бы. А ваш журнал не пойдёт, поверьте мне. (Весело ко всем остальным.) Честь имею кланяться…

Титов уходит, Подгорный провожает его до передней.

Сергей Прокопенко (вслед). Лабазник…

Общий шум.

Это чорт знает что такое. Это оскорбление. Его вон надо было выгнать!

Николай Прокопенко. Да, нахал первой пробы.

Татьяна Павловна. Я всегда говорила: надо больше самостоятельности, к чему нам издатели?!

Сергей Прокопенко. Я тоже говорю. Ну их к чорту. Будем идти смело к намеченной цели…

Николай Прокопенко. Не ори, не ори, не ори…

Сниткин.