Короли Керни - Навесса Аллен

определенно было не для меня. Я имею в виду, что она дразнила меня до чертиков, но теперь мои запястья чертовски болели, и в этом не было никакого удовольствия, только раздражение.

— Развяжи меня, — сказал я.

Она не сопротивлялась. Проведя большим пальцем по блестящим губам, она поднялась с колен и взяла на кухне ножницы. В конце концов ей понадобился стул, чтобы дотянуться до веревки, и она встала на него рядом со мной, так что мой нос оказался на уровне ее пупка. Я приподнялся на цыпочки, но ее сиськи были слишком высоко, чтобы я мог дотянуться до них. Ладно, я мог приспособиться. Вместо этого я наклонился, но и до ее киски дотянуться не смог.

— Быстрее, Криста, — прорычал я, член уже начал возвращаться к жизни.

— Я пытаюсь, — сказала она обеспокоенным голосом. — Что за хренову веревку ты купил? Ножницы никак не могут ее перерезать.

— Я не знаю. Та, о которой мне сказала секс-леди.

Склонившись надо мной, она поперхнулась.

— Секс-леди, — сказала она, захихикав.

Я поднял голову, чтобы сердито посмотреть на нее, и забыл, что, черт возьми, собирался сказать. Теперь я понимал всех тех людей, которые были одержимы сиськами.

— Я все время представляю, как ты в секс-шопе просишь у бедной продавщицы веревку, — сказала она, взглянув на меня сверху вниз. — Она, должно быть, чуть не упала в обморок при мысли о том, что ты весь связан, как подарок.

— Она определенно покраснела больше, чем я ожидал от человека с ее работой.

Криста снова залилась смехом, забыв о ножницах.

— Клянусь Богом, — сказал я. — Я перевернусь вверх тормашками и перегрызу эту веревку своими чертовыми зубами, если ты не поторопишься.

Она слегка отдала мне честь.

— Да, сэр!

Чертова всезнайка.

Через несколько полных проклятий минут веревка, наконец, поддалась. Мои руки безвольно опустились; они потеряли всякую чувствительность. Кровь болезненной волной прилила к моим онемевшим конечностям. Я стиснул зубы и обнажил их, затем освободился от пут, как только ко мне вернулся контроль над руками.

И тут я набросился на нее. По дороге сюда у нас состоялся замечательный разговор. Она принимала противозачаточные, и мы оба недавно сдали анализы и были чисты, так что мы согласились отказаться от презервативов. Я хотел участвовать. Сейчас. Мысль о том, чтобы засунуть свой член в ее горячую, влажную киску, когда между нами ничего не будет, мучила меня сильнее, чем она когда-либо могла.

Несмотря на то, что она только что заставила меня кончить так сильно, что я чуть не потерял сознание, я был более чем готов ко второму раунду. Спальня была далеко, но диван был прямо здесь, так что я уложил ее на него. Падая, она вскрикнула, но это перешло в смех, когда она приземлилась на спину, на мягкие подушки, и уже потянулась ко мне. Я накрыл ее своим телом, стараясь не раздавить своим весом. Наши губы встретились в быстром, обжигающем поцелуе, а затем я опустился ниже, покусывая и облизывая ее кожу. Я так изголодался по ней, что, казалось, мог бы поглотить ее целиком.

Она ахнула, когда я втянул в рот ее сосок.

— Джейкоб.

Я перешел к другому соску и ласкал его языком, пока она не начала извиваться подо мной.

— Ты мне нужен, — сказала она.

Я получил столько отсроченного удовлетворения, сколько мог вынести за ночь, поэтому приподнялся над ней и вошел в нее одним сильным, зверским толчком.

Она вскрикнула, впиваясь ногтями мне в плечи.

— Еще.

Я вышел, а затем снова вошел в нее, по самые яйца. На этот раз мы оба застонали. Боже, это было даже лучше, чем я мог себе представить. Она была такой теплой и влажной, ее маленькая тугая киска сжимала меня, словно ее тело пыталось втянуть меня глубже.

Находясь внутри нее, я чувствовал себя так, словно вернулся домой.

Она крепче сжала мои плечи.

— Иди сюда, — выдохнула она.

Я опустился, упершись локтями по обе стороны от ее головы. Она приподняла бедра, и угол наклона изменился. Когда я в следующий раз подался вперед, низ моего живота скользнул по ее клитору. Судя по тому, как она ахнула, это было именно то, что ей было нужно. Я запустил пальцы в ее волосы и начал трахать ее по-настоящему, вспоминая устойчивый, неумолимый ритм, который заставил бы ее кончить.

Она смотрела на меня снизу вверх, пронзая своими глубокими карими глазами, даже когда они начали терять фокус. Она нахмурила брови, и между ними образовалась небольшая морщинка. Я вошел в нее и наблюдал с расстояния в несколько дюймов, как она начала раскрываться. На лбу у нее выступили капельки пота. Ее руки опустились на мою задницу, пальцы сжали ее, побуждая меня двигаться дальше.

Ее пухлые губы приоткрылись в стоне.

— Джейкоб, о Боже.

Она зажмурила глаза, и глубоко внутри ее внутренние мышцы тоже сжались. Звуки, которые она издавала, были хриплыми, отчаянными и неразвитыми, и я больше не мог сдерживаться. Я приподнялся, когда она кончила, проникая глубже. Она царапала мою спину, как дикая кошка, и кричала. Я схватил ее за здоровое бедро одной рукой и в последний раз вошел в нее, изливаясь.

— Черт, — выдавил я из себя. Другие слова срывались с моих губ, но я понятия не имел, что, черт возьми, я сказал. Я был почти в бреду. Войти в нее было все равно что увидеть Бога.

Я почти рухнул на нее сверху, прижавшись щекой к ее груди. Ее грудь вздымалась подо мной. Грохот ее сердцебиения отдавался у меня в ушах.

Она вздрогнула, и я понял, что она смеется.

— Словно увидел Бога, да? — спросила она.

Черт, я сказал это вслух.

Я кивнул в ответ. Я не был уверен, что не выдам себя, если снова открою рот. Я не был уверен в себе, что не попрошу ее избавиться от ее новенькой квартиры и переехать ко мне, чтобы она могла заставить меня видеть Бога двадцать четыре часа в сутки, пока мы оба не умрем с голоду, потому что будем слишком заняты сексом, чтобы вспомнить о еде.

Она поцеловала меня в макушку, обвила руками, прижимая к себе. Нам нужно было привести себя в порядок. Черт, мы, наверное, только что испортили диванные подушки. Но ее тело было таким теплым, и я вдруг почувствовал такую усталость, что закрыть глаза и вздремнуть на ней показалось мне отличной идеей. Она не смогла бы снова убежать от меня, если бы я держал ее в такой ловушке.

Может быть, мне