Короли Керни - Навесса Аллен

его на талии, каким-то образом одновременно подчеркивая и скрывая изгибы, которые сводили меня с ума с того самого дня, как она появилась в городе. Если бы она знала, как давно я хотел ее, как сильно я хотел ее, она бы никогда не позволила мне забыть об этом.

Солнце клонилось к горизонту, и маленький домик, в котором мы остановились, был погружен в тень. Она направилась ко мне, покачивая бедрами, и я окинул ее взглядом с головы до ног. Ее темные волосы волнами ниспадали до талии. Обычно она не пользовалась косметикой, но сейчас немного накрасилась. Я понял это по тому, что ее глаза были подведены черным, а рот выглядел полнее обычного, губы выглядели так, словно она только что отсосала у меня. Она еще не сделала этого, и я был уверен, что это как-то связано с коварной ухмылкой на ее лице.

Я чуть не зарычал. Мы еще ничего не сделали, кроме того, что закинули наши сумки в спальню, и, если она в ближайшее время не коснется меня, я начну проверять эти веревки.

Я полушутя предложил ей связать меня, даже после того, как купил веревку. Я подумал, что это, может быть, просто еще одна из наших игр, но потом, после того как мы избавились от наших сумок, она понизила голос до хриплого мурлыканья и вежливо попросила меня, и вот я здесь, голый, стою посреди гостиной, вытянув руки над головой. Она привязала меня к чертовой балке. И в итоге я стал помогать ей, потому что она была недостаточно высокой, чтобы сделать это самой.

Так что да, я влюбился в эту женщину. И мне следует перестать притворяться, что это не так. Последние две недели я безуспешно пытался дать ей то пространство, о котором она просила. Мне удалось удержаться от того, чтобы не позвонить ей или не поехать к ней домой, но каждый вечер я все равно оказывался в баре. Я продолжал уговаривать себя остановиться, отступить, но потом я увидел, как она смотрит на меня сквозь толпу, и подумал, что, может быть, просто, может быть, она была достаточно извращенной, чтобы ей тоже нравились наши маленькие игры.

— Ты собираешься что-нибудь сделать? — Я спросил ее. — Или просто оставишь меня здесь, пока у меня не онемеют руки?

Она остановилась в нескольких футах от меня, склонив голову набок, и оглядела меня.

— Неужели я не могу просто насладиться твоим видом хотя бы минуту, чтобы ты не злился?

Я раздраженно выдохнул.

— Я не злюсь. Я в нетерпении. Ты, наверное, голая под этим халатиком, и я не могу прикоснуться к тебе. Чем скорее мы разыграем твою маленькую фантазию, тем скорее я смогу трахнуть тебя так, как мы оба этого хотим.

Я получил желаемый ответ. Ее полные губы приоткрылись, глаза потемнели, а зрачки расширились. Черт, она была великолепна. Мужчины из «Королей», и, черт возьми, немало женщин тоже были в бешенстве, когда она начала работать у «Чарли». Она отшивала их всех одного за другим. Но она не отшила меня, и это заставило меня почувствовать себя намного лучше, чем, вероятно, должно было быть. Это заставило меня почувствовать себя собственником по отношению к ней больше, чем следовало бы. Я чувствовал себя гребаным пещерным человеком каждый раз, когда кто-то другой улыбался ей.

Она была сильной. Родит красивых детей. МОЯ. Улыбаюсь ей, и получаю удовольствие.

Может быть, именно поэтому мне так понравилось тянуть ее за волосы в тот первый раз, когда мы трахались.

Она ухмыльнулась мне.

— Мне следовало подумать о том, чтобы взять кляп. Ты такой же болтливый, как и я.

Я приподнял бровь, глядя на нее.

— У тебя, случайно, не завалялся кляп? Тебе правда нравится это дерьмо с бондажом? — Я не был в восторге, но, если бы она была, я мог бы попытаться попробовать.

Она покачала головой.

— Нет, и не совсем. Мне просто нравится идея дразнить тебя, но при этом ты не можешь обращаться со мной грубо.

Я понизил голос.

— Тебе нравится, как я обращаюсь с тобой.

Она вздрогнула.

— Да, это так. Но мне почти так же нравится сводить тебя с ума.

Ее руки потянулись к поясу халата. Легким движением пальцев она развязала его. Она пожала плечами, и черный шелк соскользнул с ее плеч на пол позади нее. Я сделал глубокий вдох, от которого у меня перехватило дыхание. Под халатом она была обнажена. Ее глаза встретились с моими, когда она стояла там, беззастенчиво, великолепно обнаженная. Солнечный свет падал в окна под острым углом, окутывая ее наполовину тенью, наполовину светом. Я не знал, куда, черт возьми, смотреть. Она была стройной и подтянутой. Было очевидно, что женщина тренировалась, и у нее все еще были какие-то убийственные изгибы. Ее полные груди и пышные бедра манили меня, как песня сирены.

Она шагнула вперед, и я понял, почему она надела каблуки. Теперь мы были почти одного роста. Все, что мне нужно было сделать, это наклонить голову, чтобы дотянуться до ее губ. Я сократил расстояние между нами и накрыл ее рот своим. Она прижалась ко мне, ее мягкая грудь прижались к моей груди, пальцы уперлись в мой живот. Наш поцелуй был целомудренным, мы целовались, не разжимая губ, и когда я попытался углубить его, она отстранилась. Рычание, вырвавшееся из моего горла, было животным. Она отступила на шаг и рассмеялась. Я проигрывал ей этот раунд, но, черт возьми, я не мог прикоснуться к ней две недели, и это чуть не свело меня с ума. Она была так близко, но я не мог сделать то, что хотел… Должно быть, она еще большая садистка, чем я думал, раз наслаждается этим. Наверное, меня это не должно было так возбуждать, но мой член напрягся между нашими телами, словно у него был свой разум.

Она отвернулась от меня, и я застонал. Эта задница. Черт возьми.

Я наблюдал, как она, почти не запинаясь, направилась к дивану на своих высоких каблуках. Это было хорошо, что она стала лучше относиться к себе, бережнее относиться к своему телу. Это хорошо для нее, но, с эгоистической точки зрения, хорошо и для меня. Это означало, что мы, вероятно, сможем больше трахаться. У меня были недели, когда нужно было выплеснуть накопившееся напряжение. Если бы ее нога начала беспокоить ее в середине выходных, это не имело бы значения. Я бы нашел какой-нибудь способ носить ее с собой по дому, чтобы