Повестка в космос - Максим Лучинин

Ари — не человек. Эта мысль застревала в голове, резала слух своей чудовищностью. Я обнимал теплое тело, чуть не дрожа от восторга прикосновения, а холодный ум тупо долбил в голове: «Это — не человек. Это нечто другое. Совсем, совсем другое…» Я сморщился как от боли.

— Гри-и-ша? — Ари почувствовала мое состояние, повернулась. Я ощутил волну тепла, хлынувшую на меня. — Что?

— Ничего. — Я через силу улыбнулся. — Все хорошо.

— Ты плохо, я чувствую тяжело…

— Не волнуйся, все нормально. — Я не хотел грузить ее своими страшными мыслями. — Все хорошо. Тут просто… Просто я с ен-чуном этим говорил, хотел что-нибудь разузнать. Но он ничего не знает. Они словно вй Средневековье живут. — Я помолчал. — По большому счету тут и есть Средневековье. Уж не знаю, откуда они космические корабли взяли, но во всем остальном тут дыра дырой. Никто ничего не знает. Даже капитаны кораблей знают только порт отбытия да порт прибытия. Словно у них мозги обрезанные: знаю то, что вижу, а больше и нет ничего. Ума не приложу, куда мы можем податься…

Больной вдруг дернулся под покрывалом. Я отпрянул, так как сидел, чуть не касаясь его. Неведомое тело вспучилось дугой, заскрипело мучительным напряжением. Ари метнулась к нему. Я отвернулся, не в силах смотреть, как она прикасается к этому куску темной чужой плоти, что-то давит, что-то делает.

Но все быстро закончилось. Существо замерло, Ари отвела руки.

— Хорошо. — Ари обратилась к двум ен-чунам поодаль: — Ему лучше. Я могу сделать только это.

Они приблизились. Два маленьких размытых китайца. Как близнецы.

— Саниба-ра спасибо! Идт-ста жить, хорошо! Сани-ба-ра всегда уважать!

— Идем! — Я потянул Ари за руку. — Мне невыносимо здесь.

Китайцы засуетились.

— Саниба-ра всегда уважать! — Один протянул большой темный предмет. — Саниба-ра взять спасибо!

— Что это? — спросил я. — Подожди-ка… Черт, сало!

— Надо взять. — Ари поклонилась китайцам. -

Спасибо.

— Сало! Меня тошнит от него… Какого черта! Эй, слушайте! — Я показал на огонь. — Такую штуку хочу! Сало ешьте сами, сало полезное, вкусное! Огонь хочу!

А китайцы даже обрадовались. Шмат сала тут же исчез. Один из них отошел в дальний угол и вернулся, протягивая мне что-то. Из размытости, режущей глаза, проступили пальцы, ладонь. Прищурившись, я разглядел темный кусочек в руке ен-чуна. На ощупь он оказался как пластилин, мягкий, чуть масляный.

— Что делать-то? — спросил я.

— Сжать! — ответил китаец, и тут же у меня в руке вспыхнул свет.

— Клево! — Я обалдел. Пластилин горел неярким огнем, слепящий ореол окутывал его поверхность. — А выключить? — Но я сам догадался, размял кусок пальцами, и он мягко погас. — Шикарно! — Ну, теперь у нас с Ари дома будет люстра.

— Он как, на батарейках? Или от трения? — спросил я ен-чунов. Они непонимающе молчали. — Ладно, — махнул я рукой. — Забудьте. Потом, если что, зайду к вам, отремонтируете. Спасибо огромное! Видала? — обратился я к Ари. — Вот это вещь!

— Ты ребенок, зачем огонь? Я хорошо вижу.

— Ты видишь, а я — не вижу. Мы вечно в темноте, как кроты, сидим. А сейчас люстру повесим, можем даже новогоднюю гирлянду сделать: нашинкуем эту фиговину и развесим на нитке. Ого!

Ари сморщилась, глаза ее сузились. Смеется, что ли? Я никак не мог научиться различать ее мимику. Правда, чувствовал, что настроение у нее сейчас хорошее.

— Ладно, идем! Надо еще выспаться до завтра. — Мы затолкались ко входу.

Дождь по- прежнему строчил мелкими стежками. Кисель тумана покрывал низкие строения почти с головой. Стоя на высокой веранде, нисколько не хотелос спускаться в мокрую темноту улиц.

— Мин-са домой проводить! — Один из близнецов показал на нашего проводника. Тот ждал у лестнице вниз.

— Угу, — пробормотал я, поеживаясь. — Сейча пойдем…

Шумели капли, с навеса текли струйки воды. Сквозило сыростью. Оттягивая момент окунания в промозглую ванну непогоды, я спросил близнецов:

— Слушайте, а может, вы знаете, куда отсюда податься, а? А то здесь не больно весело: океан у вас наклонный, неправильный, дыры в космос непонятные. Да и сало здешнее не слишком хорошо, я знаю места, где его лучше делают… А? Где тут ближайший порт международный? Не в курсе?

— О чем говоришь? — спросил один из ен-чунов. — Что хочешь?

— Места хочу, где людей много. Много людей разных. Чтобы из разных миров люди были. С разных планет. Где у вас международные порты? Как я понял, здесь у вас какой-то местный порт, локальный. Мне нужно место, где бы со всего космоса корабли встречались.

— Это место правильно! — ответил китаец. — Одно место, отсюда ушел — сюда пришел…

— Дьявол вас разбери! — пробормотал я.

— …Куда хочешь? — продолжал ен-чун. — Можешь уйти. Сюда вернешься потом.

— Да не хочу я возвращаться, что пристали? Если в ничего, кроме этого места, не знаете, то это не означает, что других мест нет. Неужели не понятно?

— Боги знают, — промолвил близнец. — Ен-чун знает только то, что есть. Мир есть, ничего другого — нет. Не знаем, что ты хочешь. Ты уйдешь — вернешься, зачем уходить?

— Да чтоб вас больше не видеть, — тихо сказал я и взял Ари за руку. — Идем!

— Подожди! — остановил меня второй из близнецов. — Т-ли в городе, можешь его спросить.

— Т-ли? — удивился вдруг проводник. — Давно? не слышал. — Давно, — ответил ему близнец. — С сезона больших отвалов. — Спроси Т-ли, Беспокойный, возможно, Т-ли знает, — посоветовал мне и проводник. — Это я, что ли, беспокойный? — не понял я. — Сами вы беспокойные! С вами понервничаешь, еще как… Что за Т-ли? Рыбак, что ли? — Бог. Он тебе отвечать точно. — Кто? — переспросил я. — Бог, — ответил китаец. — Сходи к нему, боги знают. — То есть как бог? В каком смысле? — Что хочешь? — Ен-чун снова не понял меня. — Ты говоришь, Т-ли — бог. Это что значит? — Т-ли — бог. Он ответит. Это и значит. — Вы тоже больные, что ли? — удивился я. — Может, вас тоже лечить надо? — Гри-и-ша. — Ари прокралась мне в сердце. Китайцы сразу забыли про меня и обратились к ней: — Саниба-ра! Беспокойный к Т-ли сходить, мы не помогать ему. — Сами вы… — буркнул я, но Ари остановила меня. — Мы хотим увидеть Т-ли, — сказала она. — Где его найти? — Здесь, — ответил ен-чун. — Мин-са, — обратился близнец к проводнику, — проводи Саниба-ра. Т-ли в Предгороде. Ари обернулась ко мне. — Мы идем? — Да, — отрезал я. В эту ночь выспаться не суждено. С близнецами я даже прощаться не стал. Надводный город терялся во мгле. С портового причала окраины не просматривались, дальние окрестности тонули в дымке. Сейчас же мы очутились прямо там, и это место очень походило на ад. Океан здесь был черный, как тушь. Матовые волны навевали ужас. Отсветы неба доходили досюда, но тонули в сплошной стене мрака, поглощавшей мир в этой части пространства. Еще одна «милая» особенность здешней страны! Сзади — стена вздыбившегося океана, спереди — дыра в космос, где обрывается вода. А справа оказался мрак! Просто мрак, беспросветный и безликий. Что там было и было ли вообще что-нибудь? Последние строения города с трудом выскальзывали из липкой темноты, съедались пучиной мрака, а дальше — бездна. Хорошо еще, что дом Т-ли был не на самом краю. Я думаю, мне бы не хватило смелости вступить на последний причал. Неимеющая границ бездна раздавливала даже в отдалении.