Вредина для мажора - Алекс Коваль

— Все равно не пойму, что в этом такого? Они и на приеме нас вчера видели, и до этого в твоей спальне они нас видели, и…

— Ну, как же, Макс! — округляет глаза Летта, перебивая и хлопая ладошкой меня по плечу. — До этого все было вроде как мимоходом и вскользь, а тут все. Нас поймали с поличным. Очевидно же, что ты не просто до дома меня подвез, а… ночевал здесь. И что мы… ну-у-у.

Боже, она просто очаровательно мила и смущена. У меня сейчас сердце остановится либо от умиления, либо от того, как моментально все вспыхивает внутри, когда ее ноготочки ползут по моей груди. Если она это не прекратит, родители могут нас застукать в еще более провокационном положении.

— В общем, Сим, я честно думала, что они вернутся позже из загородного клуба. И что нам теперь делать? Теперь надо им все-все рассказывать, да? Макс, а…

— Так, т-ш-ш, — заставляю остановить поток слов и накрываю ее губы своими за несколько часов жутко изголодавшимися по ней. — Доброе, — поцелуй, — утро, — прикусываю сладкую губку и сжимаю ладошки на ее соблазнительной попе, выдавая сдавленный стон и притягивая ближе, — это во-первых, — улыбаюсь такой растерянности на лице девушки и вижу, как стремительно розовеют ее щеки. — Глупо уже смущаться, это во-вторых. Ночью у меня было достаточно времени, я уже все рассмотрел и ощупал, пока ты сладко спала.

— Сим! — выдает Виолетта возмущенно, начиная хохотать и тут же ее взгляд теплеет. — Я просто не знаю… не знала… — выдает что-то неразборчивое девушка и в конец концов вздыхает, нежно улыбаясь, — доброе утро, зазнайка, — и ползет ладошками вверх по моим рукам и обнимает за шею. — Но ты, наверное, так спокоен, потому что не понял, что я тебе сказала, да?

— Почему же, прекрасно понял. Родители уже дома. Хотя этого и стоило ожидать.

— И что мы будем делать?

— Эм… знакомиться, наверное? — подмигиваю и улыбаюсь.

— Но вы уже знакомы, ты о чем?

— Теперь будем знакомиться по-другому. Что-то вроде: здравствуйте, дядя Максим, я парень вашей дочери и я ее люблю до потери пульса, — сам не замечаю, как признание само срывается с языка. Так легко и непринужденно, будто это само собой разумеющаяся вещь.

Хотя о чем это я? Так оно и есть. С того момента, как Летта оказалась в больнице, я принял свои чувства и смирился с тем, что тоже, как наши отцы, превращусь в ужасного подкаблучника. Шутка. Но не без доли правды.

А вот Виолетта, кажется, перестала дышать. Все это время сидит, смотрит на меня, округляя и без того большие чарующие своей глубиной глаза, и хлопает густыми ресничками.

— Ч-ч-что? — выдыхает, опуская взгляд на мои губы, — что ты сказал?

— Сказал, что я люблю тебя, Виолетта, — повторяю уже уверенней, потому что смысла отнекиваться и молчать дальше нет. У нас с ней на повестке дня еще один разговор. О будущем.

— Шутишь, да?

— Почему же?

— Не знаю, — пожимает плечами Летта, шмыгнув носом. — Все это так… неожиданно.

— Поверь, малыш, если бы это было не так, я бы не позволил вчера случиться тому, что было между нами. Я люблю тебя. Жить без тебя не хочу и не могу, и придется тебе с этим… ну, наверное, смириться, — улыбаюсь.

Она молчит, и только дрожащая губка и красные от подступающих слез глаза говорят, как сильно ее взволновали мои слова. Обхватывает своими маленькими аккуратными ладошками мои щеки, которые покрыла легкая щетина, и хлюпает носом, вызывая улыбку.

— Сим… — катится слезинка по щеке.

— Эй, ты же не будешь реветь, да? — пытаюсь разрядить обстановку, улыбаясь, хотя у самого резь в груди от того, что вижу. — Я скорее испугаюсь твоих слез, чем твоего бати, Летт, — предупреждающе сжимаю подбородок, заставляя посмотреть на меня. — Все будет хорошо, ладно?

Она молча кивает и обнимает за шею, утыкаясь носиком мне в плечо.

— Я боюсь, — слышу тихий шепоток и заваливаюсь на спину, в ворох подушек и сбитых простыней, увлекая ее за собой.

— Мы и так почти месяц прятались от предков. Да еще и так неумело, что вчера, кажется, наша новость стала совсем не новостью и надо отдать должное, они отреагировали очень спокойно, если не сказать обрадовались, — смеюсь, вспоминая довольные лица родительниц. — А так как Кати знала, надо было ожидать, что рано или поздно разговор с твоим отцом должен был состояться, — сжимаю в кольце рук свою трусиху.

— Уф-ф-ф, — фыркает Летта и, поднимая голову с моей груди, заглядывает в глаза, — вы же не подеретесь да? — такой искренний вопрос заставил расхохотаться, за что я и получил удар кулачков в плечо. — Я же за тебя и твое достоинство, что ниже талии находится, беспокоюсь, Стельмах!

— Не переживай, оно точно останется на месте, — подминаю под себя малышку и щекоча носом шею, ставлю смачный засос.

Топить себя, так уже окончательно.

Глава 50. Летта

Пока бегу в душ и пытаюсь привести себя в порядок, руки трясутся, а сердце все не хочет биться ровно. Оно после этой ночи вообще, кажется, сошло с ума и забыло как это — выдавать ровный ритм!

Безумные сутки. Ураган эмоций, лавина ощущений и чувств. Ноги до сих пор ватные после нашей умопомрачительно нежной и такой желанной ночи. Бабочки в животе не то что порхают — носятся, как ненормальные, а в голове до сих пор не укладывается мысль, что Сим… любит. И сказал это. А вот я струсила. Но скажу, обязательно!

Почти час проторчав в душе под горячими струями воды, улыбаясь по-дурацки и прокручивая в голове всю сегодняшнюю ночь, совершенно забываю про время. А потом вылетаю и попадаю прямо в раскрытые объятия парня.

— Я думал, тебя в канализацию засосало, вредина. Спасать пошел, — смеется Макс своим соблазнительным низким смехом. Его взгляд обжигает. А ощущение его близости волнуют все фибры души.

Мой. Идеальный и невероятный Сим.

— Да-да… именно спасать, угу, — шепчу и тянусь на носочках к его губам, но любимый негодяй оказывается проворней. Дергает за край полотенца и снимает его с меня, заставляя испуганно прикрыться руками.

— Сладкая, бесполезно, я ночью все рассмотрел, — снова с улыбкой напоминает мне Сим, проскальзывая в ванную мимо меня и получая ладошкой по своей упругой голой ягодице.

В общем, момент появления на кухне я оттягивала, как могла. Зато Сим был спокоен, как удав. Его вообще, кажется, нисколько не волновала вся эта