Вредина для мажора - Алекс Коваль

перехватывает руку Ильи и, потянув на себя, буквально откидывает того на бетонный пол. А потом в два широких шага преодолевает расстояние до уже поднимающегося на ноги парня и с ходу впечатывает тому кулаком в нос, да так, что я слышу хруст. Хватает его за грудки и упирает спиной в балконные перила, едва не переваливая.

— Макс, хватит!!! — взвизгиваю и дергаюсь вперед, хватая Сима за плечи. — Слышишь меня, Стельмах? Прекрати! Отпусти его, Сим! — но тому мои потуги как слону дробина, он просто в ярости. В бешенстве. Его всего буквально трясет, а истеричный смех зажатого и практически свисающего с балкона Ильи его гнев распаляет еще больше. Буквально подзуживает скинуть этого придурка вниз с балкона.

— Тебе и твоей карьере конец, идиот! — орет Илья.

И в тот момент, когда Сим, ощутимо встряхнув парня за рубашку, занес руку для удара, а второй сжал шею так сильно, что парень уже начал хватать воздух ртом, я краем сознания слышу, как двери на балкон открываются:

— Макс, твою мать!

На балконе появляется дядь Артем.

Я охнуть не успеваю, как крестный меня отодвигает за локоть в сторону от парней, а сам схватив, дергающегося Макса за плечи, буквально оттаскивает того от Ильи, который валится на колени, откашливаясь.

— Пусти меня! — орет Макс, брыкаясь, но сил у крестного еще ого-го, и ему удается оттащить сына на другой конец балкона и встать между ним и корчащемся от истеричного смеха Ильей, который в этот момент был похож на настоящего безумца.

Мое сердце выдавало в груди истошное “тук-тук-тук”, и меня резко нагнал откат, и задрожала я вся от осознания произошедшего. Он же… он же чуть не сбросил его… Дурак!

— Ты какого хрена творишь, Макс?! — горят яростью глаза дядь Артема, а голос дрожит от злости. — Ты чуть не убил парня!

— Тебя не спросил!

— Сим! — выдыхаю я, прикрывая рот ладошкой, а на глаза наворачиваются слезы. Идиот.

— А вот и папочка, — сплевывая кровь, наконец-то усаживается на пол Илья, откидывая голову на перила. Из носа хлещет кровь, и на шее четко отпечатались пальцы ладони Макса, которая не так давно ее сжимала.

— Закрой рот! — рычит Сим.

Меня трясет так, что земля уходит из-под ног, а в глазах темнеет. Кажется, я сейчас свалюсь тут в обморок, но тут на мои плечи ложатся чьи-то заботливые руки, прижимая к себе. Тетя Лия. Я оглядываюсь, а на балкон уже высыпала пара-тройка зевак, и к нам с Лией спешит мама. Папа же замер между Стельмахами, чтобы, не дай бог, еще отец и сын тут не сцепились. Потому что оба насупились и прожигают дыру взглядом друг в друге.

— Ты объяснишь мне, что здесь произошло?! — дергает Макса за рукав рубашки Стельмах старший. — Ты чего творишь, девчонку перепугали, идиоты!

— Ничего, пап, — ухмыляется Макс, тряхнув рукой. — Просто дал тебе очередной повод дерьмом меня считать, а так все хорошо, — похлопывает по плечу ошалевшего от такого заявления дядь Артема Макс.

— Максим! — рычит мой отец, но тому хоть бы хны. Он просто обходит замерших в непонятках родителей и, потянув меня за руку, ведет за собой. А я что? Я в шоке, у меня сердце, кажется, от страха разлетелось на мелкие кусочки, а ноги дрожат и не хотят идти совершенно. Но и стоять на месте, отпустив Макса одного, я не могу. Оглядываюсь на маму, на которой лица нет, на тетю Лию и семеню следом за Симом, украдкой вытирая слезы со щек.

— Дурак! — бурчу я, всхлипнув, когда мы оказываемся за пределами балкона.

— Какой есть, — отвечает Сим и уже в лифте притягивает к себе, утыкаясь губами мне в макушку и шепчет, поглаживая по голове:

— Прости, мелкая. Прости, что напугал.

Напугал — это мягко сказано.

–Ты понимаешь, что они с отцом теперь не оставят это так?

— Плевать.

— Нет, не плевать Макс! Сплетни, слухи, ты можешь лишиться всего! Футбола, карьеры, диплома. Всего! Ты должен сказать отцу! Они с папой имеют больше веса, влияния и заткнут рот этой мерзкой семейке! — выдаю в сердцах, поднимая взгляд и заглядывая в полные усталости любимые глаза Сима.

Но он только сильнее прижимает меня к себе за талию и, улыбнувшись одними уголками губ, спрашивает:

— К тебе или ко мне?

— Ч..ч…что? — опешила я от такой резкой смены темы.

— Что слышала, вредина. Думать об этом юристике сейчас даже не хочу.

— А что тогда ты хочешь? — спрашиваю зло. Думать он, видите ли, не хочет! У него тут жизнь, карьера, отношения с родителями в тартарары летят, а он…

— Тебя, — шепчет Макс и затыкает мои возмущения жарким поцелуем, прижимая к себе что есть силы.

Глава 48. Летта

Как и почему мы оказываемся именно у нас дома, не знаю. Мы могли бы поехать в квартиру Стельмахов, там точно никто не помешал бы нам до самого утра, но…

В доме стоит полнейшая тишина, а за окнами уже ночь.

У меня внутри все замирает в томительном ожидании того, что будет дальше. Мне и страшно и любопытно.

Макс заносит меня на руках в спаленку, в которой в детстве было проведено столько дней бок о бок, за тем самым письменным столом, где сейчас стоит огромный букет шикарных белых пионов, которые утром мне от него доставил курьер. Заносит и ставит на ноги, разворачивая к себе спиной.

Я вздрагиваю, когда пальцы Сима касаются молнии на платье, а губы касаются моего плеча.

— Макс, — говорю чужим голосом, который дрожит, — давай… поговорим, м?

— Серьезно? — слышу смешок, а потом его губы начинают прокладывать неторопливую дорожку из поцелуев к ушку, заставляя зажмуриться от наслаждения и закусить губу. — Уверена, мелкая?

— Н…нет, — пропищала я синхронно со звуком расстегнувшейся молнии на моем платье, которое тут же норовит стремительным атласным облаком свалиться мне под ноги, но я его ловлю, прижимая к груди.

— Но… в машине ты не захотел…

Божечки, да почему так сложно собрать мозг в кучку?!

Да потому что я ждала этого момента столько лет!

— Твой отец… — делаю еще одну попытку вернуться к разговору, хотя уже сейчас вполне очевидно, что не получится у нас диалога. Тела наши вытворяют бесстыдную ерунду и останавливаться не собираются!

— Мой отец подождет до более подходящего момента, — говорит Сим, легонько кусая в шею и нежно проводя своими ладонями по моим плечам, добирается руками до моих прижимающих платье к груди ладоней и отводит их в сторону, заставляя позволить ткани упасть нам