Поэзия социалистических стран Европы - Андон Чаюпи

Йозеф Кайнар

{98}

После войны

Перевод И. Инова

Я видел сам, как нашу землючужие армии топтали.И каждый раз — другой покрой мундира,другая речь…Но оставалось после их уходаодно и то же:могилы неглубокие в поляхи ненависть, глубокая, как пропасть.

В моравском солнце много сил и жара,на юге давят дерзкое вино,и гонят электричество турбины,чтоб нам светлей жилось,когда насядет ночь —ручной и черный зверьс алмазными глазами.

Лишь об одной из армиймы будем вспоминать добром.Танк, возвестивший о ее приходе,я до сих пор храню в своей душе…

Танк, полновесный, словно радость,что громыхалапо родным проселкам.

А надписи на звездных обелисках,на придорожных кладбищах и в скверах —вот основная грамота, которойя стану обучать своих детей!

Карманные часы

Перевод И. Инова

Часы в кармане —прекрасная штука!

Как будто бы ночью идем вдвоем —я и… — придумай, ну-ка! —обитель страны белоснежек,что легонько тикают каблучками,словно часы в кармане.

Ресницы у них — циферблат.И, совсем как часы, белоснежки твердят:«Допивай же! Пора домой!Тарра Бугда Бас —лексикон этих милых девических уговоров!Правда, пора домой!Мой хороший, родной…»

Часы в кармане —прекрасная штука!

Мой дед, путевой обходчик и браконьер,жил в зеленой сторожкеи все паровозызнал поименно:«Агата», «Стелла», «Люцифер»…И как раз перед носом у венских господопускался шлагбаум!

Часы — превосходная штука!

Но если находит хандраи я на диване лежу до утра,то вот что я думаю, бросив пиджак на стул:Когда я залягу где-нибудь навсегда —не в гипсе, не там, где пьянит резеда! —а просто где-нибудь навсегда, —

Что станется с вами,часы мои, тикающие в кармане?..

Молодой шофер

Перевод Л. Друскина и О. Малевича

С упрямым чубом, взглядом едким,идет — ни дать ни взять — корсар,насупился, как сыч на ветке:знать, сердце ноет по соседке —не уберег от женских чар.

Напропалую всех ругает,машине от него беда:в шофере ревность закипает,а в радиаторе — вода.

Ах, если б встретить на путиту — с озорным и милым взглядом:«Пожалуйста, садитесь рядом…Нет, почему ж не подвезти?»

Но жизнь, мечты развеяв в пух,увы, смеется над любовью.Он возит лишь одних старух,спешащих на базар с морковью.

Краюха

Перевод Б. Слуцкого

Так у нас заведено:Кто, когда бы к нам бы ни пришел, —Свой, чужой, из недалека или же издалека, —Сразу ставим крынку молока,Рядом с ней краюха выставляет брюхо.

Таково-то, привыкать не статьГостя-человека уважать.Потому что все, кто на земле живет,Плачут и смоются, знают, чей ботинок жмет,Потому что всем когда-нибудь придется помирать.

Да, обычай наш таков.И недаром в мире он царит,Там, где хмурое, и там, где голубое небо,Даже там,Где запрещают гостю дать краюху хлеба.

Запрещают, но не запретят.Наш обычай отзовется эхом грома.И куда б ты ни пришел —Будешь там как дома.Где б ты ни был, а за стол посадят,Слаще жизни молоко поставятИ краюхой дружбы угостят.

Блюз о ее слезах

Перевод Т. Глушковой

Когда — капают слезы? Когда — рекою струятся?..__________________________________Это лишь в книжках страшно.И когда б ты на миг затихнуть могла,Я сказал бы: все вздор,Что ты нынче прочла,И нечего тут бояться!____________________________________Но знаю, если плачет она,Сжавшись в комочек,Прижав к подбородку колени, —Эта печаль — глубока и сильна,Эти слезы — струятся.

Снегопад

Перевод И. Инова

Нападал снег,исподтишка нападал ночью снег, —и что куда девалось?!

Такое не приснится и во сне!Снег стер дворыи превратил их в братские могилы.Он трубы стер,они теперь — скульптуры.Крольчатник стал семейным склепом.И крестики — следы вороньих лап —благословили благолепноокругу, где остался только я,единственный, кто может что-то вспомнить…

Нападал снег,на все нападал снег…И что со мною будет?

Какой там приговор!И кто, и в чем повинен,когда истицы нету и в помине,когда меня перевернули,как в повести страницу?!

А сердце все болит, болит…а снег опять валит, валит…И все бело, и все вокруг искрится…

Милослав Флориан

{99}

Сонет мостовым

Перевод В. Каменской

Стучат мостильщики, брусчатку ладят,по клавишам рояля стук да стук…На нем играли Сметана и Сукмелодии огней и влтавской глади.

Их звук чуть слышен. Трепетней и глуше,чем ломкий лист под вешним холодком.И люди греют руки над котлом,где не асфальт бурлит, а наши души.

Рояль мой — Прага! На твоих каменьяхнастройщик всласть поползал на коленях.Педали — как подножья баррикад.

В раскрытых струнах — гулы грозовые.Так пусть твои мосты и мостовыепрелюдией обыденной звучат.

Бабье лето

Перевод И. Инова

За окнами в саду желтеет бабье лето…Под тяжестью плодов скрипит повозка где-то…

Вздувает ветер свежее белье…Прозрачна даль… Кругом поет жнивье…

И солнце опустилось в отдаленьи,как руки труженика — на колени…

Но почему, душа, твое зерноеще не собрано, еще не свезено?

В тебе любовь мгновенно созревала…Трещали сонмы звезд… Но все казалось, — мало…

За окнами в саду желтеет бабье лето…Легко и просто брать. Трудней платить за это.

Осень

Перевод И. Инова

Ну, вот и осень — грустное послание,которое я утром в парке поднял…Читаю дождь, как строки на прощание,который раз перечитал сегодня.

Свинцовый пруд… Стена… Кривые трещины…Деревья почерневшие и крыши…Всё, всё исписано рукою женщины,которая мне больше не напишет.

Прометей

Перевод О. Малевича

В нем те же атомы, что в тверди всех планет,рожден он в схватках материнской боли,и жить ему на свете сорок лет,немногим менее, немногим боле.

Везде найдешь размер его сапог,обычна и проста его одежда.Он пьет за жизнь, и в трубке огонекто вспыхнет, то погаснет, как надежда.

Не раз от страха онемеет он,но все, что немо, ищет в нем ответа.А солнце тем и живо, что зажженего лучом живой источник света.

Поэтическое искусство