Белое с кровью - Кристина Робер

из нее остатки здравого смысла, надежды, права на искупление. Ника упала на колени и с мольбой уставилась на платформу. Потеряв счет времени, как завороженная, она смотрела на мертвое тело Мари в его руках. А потом Алекс поднял голову, и в его глазах, погасших, но абсолютно человеческих глазах, не было ничего живого.

– Уходи, – прошептал он, сильнее прижимая к себе Мари, будто она, Ника, могла ей что-то сделать. – Пожалуйста.

Она бы ушла, но в тот момент тело подвело ее – одеревенело, вросло в землю, окаменело, и как управлять им, Ника не знала. Сминала края книги и все смотрела – то на него, то на Мари. И чем дольше смотрела, тем сильнее Алекс прижимал сестру к себе.

– Пошла вон! – срывающийся крик рикошетом отлетел от деревьев, спугнув воронов, застывших на ветвях в ожидании добычи.

И тогда Ника подчинилась. Трясущимися руками она взмахнула картой в воздухе, открывая портал, и вдруг заметила на холме фигуру в черной маске. В прорезях блестели темные глаза. Он смотрел прямо на нее, и стоило их взглядам встретиться, как незнакомец насмешливо склонил голову в знак почтения.

Ника шагнула в портал, но прежде, чем магические границы сомкнулись, ей вслед полетел отчаянный вой зверя.

Где-то часы пробили полночь. С Новым годом, terra.

Харута говорила, что в первые годы войны еще металась между братьями и возлюбленным в попытках примирить их, усадить за стол переговоров. Но время шло, главные в ее жизни мужчины оставались непреклонны, а смерти множились и уже перевешивали количество новых жизней. Она поняла, что в открытую положить этому конец не сможет, зато сумеет использовать учиненный Саквием, Факсаем и Стамерфильдом хаос во благо. Под его прикрытием она воплотит свой план в жизнь – создаст Полосу.

Из воспоминаний Гидеона, заточённых в книгу и оставленных на хранение Стамерфильдам

Глава 19. «Ты мое все»

Terra ignis, замок Стамерфильда.

Январь 2020 года

«Сегодня миры прощаются с Марией Саквильской – светлой принцессой благородной династии, праведницей, патриоткой, верным другом, любимой дочерью и сестрой.

Роковая авария, случившаяся по дороге в Университет искусств Эхертауна, стала настоящим ударом не только для семьи оклуса Саквильского, но и для всех нас. Память о принцессе будет навечно в наших сердцах…

Скорбим вместе с вами, Ваше Величество.

Мария провела короткую, но удивительную жизнь. Ее музыка отзывалась в наших сердцах…»

– Ха-ха, «ее музыка»! Я лишь недавно впервые играла на публике. – Мари скривила синие губы и упала на кровать.

– Это же некролог, – Ника еще раз пробежала взглядом заметку из газеты terra caelum. «В светлый путь, наш вечный ангел», гласил заголовок. – Ну или что-то отдаленно на него похожее.

Мари фыркнула. Она была такой бледной, почти прозрачной, и только кожа на шее резала взгляд трупными синими пятнами.

– Черт, так болит, – скривилась она, растирая шею ладонями. – Я в веревку от страха вцепилась и так тянула, что чуть голову себе не оторвала. Так что если тебя когда-нибудь захотят повесить, не сопротивляйся.

– Не буду, – буркнула Ника. Они переглянулись и разразились хохотом.

– Этому должны учить новобранцев, – сквозь смех выдохнула Мари.

– Или как не строить из себя героя. – Ника помрачнела и опустила взгляд. – Мне так жаль…

Мари перестала смеяться и какое-то время молча смотрела на нее. На лице, всегда живом и подвижном, больше не было эмоций – пустое полотно с синей полоской вместо губ и впалыми глазницами.

– Зачем ты туда пошла?

– Чтобы загладить вину, – Мари пожала плечами. – Или выиграть вам немного времени. Или свести счеты с жизнью, но не прослыть самоубийцей, ведь смерть от руки врага куда благороднее, чем от своей руки, да? Даже если я сама его попросила…

– Но ты не просила.

– Откуда ты знаешь?

Я видела, как ты смотрела на меня. Тот, кто хочет умереть, не смотрит с таким отчаянием.

– Что значит «выиграть вам немного времени»?

– Это ведь был Долохов – не говори, что не поняла. Ну конечно, Долохов, кто же еще. Он же психопат, хотя ему ближе называть себя игроком. Господи, как пафосно. Ему в кайф мучить нас, манипулировать, угрожать. Он бы мог найти миллион способов заставить тебя открыть перед ним книгу и доказать, что ничего ты там не видишь, но он выбрал именно этот. – Синие губы Мари изогнулись в жутком подобии улыбки. – Захотел тебя помучить. А потом наказать. И теперь он будет думать, что ты усвоила урок. А ты, если не будешь дурой, обязательно подыграешь ему, когда он явится к тебе.

Ника вопросительно уставилась на нее.

– Стражи никого не тронули, а он держал тебя, чтобы ты смотрела.

– «Собака, которой отрубили хвост», – вздохнула Ника. – С чего ты взяла, что урок я не усвоила?

– Я на это надеюсь. А иначе… Посмотри, куда скатилась наша семья. Посмотри на меня. Может, я родилась, чтобы наши земли объединились, а может, я всего лишь дочь очередных неверных родителей – любая правда подойдет, потому что факт есть факт: я не выдержала. Вспоминай обо мне, когда решишь принять правила чужой игры.

Мари вновь потерла шею и вздохнула. Ника исподлобья смотрела на нее.

– Я не успела понять до конца, где нахожусь, как веревка просто обернулась вокруг шеи. А он стоял на вершине холма и смотрел. Он хотел смотреть. Он смотрел на мучения Александра и заставил смотреть тебя. Я уверена, на какое-то время ему этого будет достаточно.

– Откуда такая проницательность?

– Он же держал тебя два дня, прежде чем сказать, что ему нужно. Да он просто садист!

А ты теперь святая мученица, за-е-бись!

Ника злилась и при других обстоятельствах давно бы выплеснула на нее все, что думала, но читать нотации покойникам – так себе дело.

– Мари…

– Ты меня никогда не понимала и уже вряд ли поймешь. А я… неважно. Слушай, – Мари вдруг схватила ее за запястье, и Ника едва не выдернула руку: такой холодной та была. – Я хочу открыть тебе тайну. Только услышь меня. – Мари наклонилась к ней и зашипела на ухо: – Теперь у Александра есть только ты. Когда он придет к тебе, не бросай его. Не смей. Мне удалось проникнуть в его голову гораздо глубже, чем он думает, и теперь я знаю секрет. Сущность, которая живет в нем, – она не плохая, она помогает ему. Пока он думает, что вина всех его поступков лежит на второй душе, он может бороться. Но если вы найдете способ разорвать проклятие, убедись, что он еще живой – там, внутри. Потому что если Александр освободится раньше, ты увидишь… Если он освободится раньше, если ты не успеешь спасти его, пообещай мне не бросать его. Пообещай подарить ему покой.

– Мари, я не понимаю…

– Ника, ради меня и ради себя не дай ему