Белое с кровью - Кристина Робер

глаза щипало от пролитых слез, но в остальном ей стало гораздо лучше. В спальне никого не было, но на прикроватном столике стояли включенная лампа и поднос с водой. Руки тряслись, однако Ника наполнила стакан, почти ничего не разлив, и залпом выпила, а потом вылезла из кровати. Кости хрустнули. Она сняла бинты с бедра и рук, осмотрела: нога болела, но следов раны не осталось. Хорошо.

Ника подошла к двери, открыла ее и нос к носу столкнулась с Алексом.

– Еле дождался, пока Домор уйдет, чтобы…

– Который сейчас час?

Лицо Алекса, хмурое и бледное, просветлело, губы изогнулись в неуверенной улыбке.

– Почти одиннадцать.

– Черт!

Ника забежала в комнату и бросилась к тайнику под кроватью.

«И только двое ныне живущих могут узнать его полный текст» – кажется, так он говорил. Надо отдать ему эту чертову книгу и просто выиграть время. Он убедится, что Ника ничего не видит на ее страницах, а дальше… Что будет дальше, думать не хотелось. Шаря рукой под кроватью в попытках подцепить нужную половицу, Ника злилась. Отрицала, что он ее сломал, запугал, убедил, но кому какое дело, если она боялась. На самом деле боялась, что этот неадекватный человек мог сделать с теми, кто был дорог ей, если с ней самой, девочкой, от которой зависела жизнь земель (что бы это ни значило), сделал такое.

– Что за…

В тайнике все было не так, как она оставляла. Листы смяты, а в ткани…

– Господи…

– Что случилось?

Ника на коленях развернулась к Алексу и сжала в руках тряпицу, в которой хранила книгу Гидеона Рафуса. Гулко застучав, сердце вдруг замерло, и ее прошиб холодный пот. Отбросив ткань, Ника бросилась к креслу, на котором лежали ее вещи: стопка карточек, мобильный телефон и… Карты она не пересчитала, и кто же теперь скажет, может, одна и пропала. А тот листочек с инструкцией, куда идти… Ника упала на колени и зашарила руками по полу, огляделась вокруг, заглянула под кресло.

– Она… нет… Неужели она решила…

Алекс рывком поднял ее на ноги и, удерживая за плечи, заглянул в глаза.

– Что случилось?

– Мари. Кажется, она пошла туда вместо…

– Куда она пошла?

Покрасневшие глаза Алекса гневно сверкали. Он перевел взгляд на тайник, и не успела Ника отреагировать, как парень резко отпустил ее и, бросившись к нише, вытащил оттуда смятые листы. Его дикий взгляд блуждал по написанным именам, и, когда он увидел нужное, глаза округлились, словно блюдца.

– Я хотела тебе сказать, но… Алекс, кажется, она ушла туда, где меня держали. Потому что я должна была…

– Что ты ей сказала?! – Он отшвырнул листы на пол.

– Ничего… Она сама все увидела, – отчаянно затараторила она. – Тот, кто меня держал, он вложил записку, куда идти… за лабораторией есть лес и площадь… и эти карточки… Я не знаю, где записка. Может, отец забрал или кто меня… – Ника кинулась к креслу, но Алекс опередил ее: схватил одну из карт и вылетел из спальни, хлопнув дверью перед ее носом.

Когда Ника оказалась в коридоре, в воздухе едва заметно искрило от недавно закрывшегося проема, а самого Алекса не было. Справившись с секундным замешательством, Ника бросилась следом.

Возле лаборатории «Тринадцать»

Ночь была такой непроглядной, что и дороги не разглядеть. Ника бежала изо всех сил, спотыкалась, падала, но быстро вставала и бежала дальше. Лишь бы не останавливаться. С каждым шагом мысль о том, что могла сделать Мари, становилась все более реальной.

Ника пронеслась по высокой траве, мимо невзрачного здания лаборатории. За ним раскинулась небольшая лесополоса. Если верить незнакомцу, до площади оставалось совсем немного.

Лишь бы успеть.

Краем глаза она видела силуэты уродливых слепых стражей. Они шли следом, словно призраки, сверля спину полыми глазницами, но не смели тронуть, и Ника понимала, что им просто было так приказано.

Когда между деревьями показался просвет, Ника ускорилась. И едва успела затормозить, чтобы не скатиться кубарем с холма – прямо к подножию площади, как вдруг чьи-то руки схватили ее за локти сзади. Шею обдало жаркое дыхание.

– Я же говорил тебе.

И Ника замерла, приклеившись взглядом к происходящему внизу и едва справляясь с рвущимся наружу сердцем.

Площадка – маленький квадрат, а по периметру – деревья с пышными черными кронами, словно подпирающими тяжелое небо.

Мари была там… Сначала Ника увидела ее ботинки, валявшиеся на деревянной платформе. Медленно перевела взгляд на перекладину и массивную веревку и закричала что было мочи. Но незнакомец только усилил хватку. Она брыкалась, пыталась отвернуться, но он обхватил ее шею рукой и заставил смотреть вперед – на петлю, в которой дергалось тело.

Алекс отчаянно пытался высвободить Мари, но тщетно. С каждой его попыткой дотронуться до сестры она начинала извиваться еще больше, как кукла, управляемая невидимой силой. Ника видела ужас в ее глазах и синие губы, безмолвно глотавшие воздух. Она цеплялась за веревку в надежде ослабить петлю, но с каждой секундой краснела все сильнее.

Грудь разрывало изнутри, но Ника даже кричать не могла – он слишком сильно давил ей на горло.

– Собака, которой отрубили хвост, – холодно прошептал незнакомец и пальцем стер слезы с ее лица. – Не плачь. Смотри.

Десятки воронов слетели с макушек деревьев и закружили над площадью, яростно шелестя крыльями. Каким-то образом Алексу наконец удалось обхватить ноги сестры, и в этот момент Ника поймала взгляд Мари. А может, ей просто показалось, но эти последние секунды их жизни в одном мире навсегда запомнятся ей холодными, отчаянными и полными безысходности. Тело Мари обмякло, голова завалилась, руки безвольно повисли.

Ника захрипела в руку незнакомца, подавилась слюной, закашлялась.

– Какая напрасная жертва, – спокойно заметил он. – Я же сказал: слушайся – и все будет хорошо.

На мгновение над площадью воцарилась тишина, нарушаемая жадным хлопаньем крыльев воронов и тяжелым дыханием незнакомца. Алекс высвободил тело Мари из петли, опустился на ступени платформы и прижал ее к себе. Ника слышала его молящий шепот и всхлипы и хотела броситься к нему – обнять, помочь, разбудить Мари, убедиться, что это дурной сон, что он успел…

Незнакомец резко разжал пальцы и толкнул ее. Ника кубарем покатилась по склону и свалилась на холодную черную землю – прямо у подножия площади. Следом в голову прилетел какой-то предмет. Наспех вытерев лицо рукавом ночной сорочки, она вскочила на ноги и увидела рядом книгу Гидеона Рафуса.

На автомате Ника подняла ее, прижала к себе и судорожно вздохнула, не смея отвести взгляд от Алекса. Небо рухнуло на его плечи – так он согнулся, навис над телом Мари, укутал руками. Качался из стороны в сторону, всхлипывал едва слышно, что-то шептал, и этот шепот вырывал