Змеиное проклятье - Сергей Болотников

Улыбка Лапникова поблекла, Леонид вытаращил глаза, а Сергею неожиданно захотелось заплакать. Среднего размера змейка печально поглядела на них со стула, а затем скользнула в темноту за дверью. На стуле остался сиротливо лежать белый халат.

– Ооох… – сказал Леонид, а Лапников пожал плечами:

– Минус один. Итого в деревне осталось шесть человек, плюс трое приезжих.

Серега, наконец собрался с силами и встал, поддерживая себя об стену. Голова на миг закружилась, но он удержался на ногах.

– Так, – сказал приезжий, – раз нас снова трое, хоть немного и в ном составе, не мешало бы сосредоточится и на деле. – так все тебе рассказал Сивер?

– Да. – Сказал историк. – Все. Вплоть до твоих скитаний по лесу.

– Ну это он мог бы и не писать. Дайте мне папку, необходимо посмотреть обряды.

– Обряды? Какие обряды?

– А говорил что все рассказал. Сивер намекнул мне что отгадка кроется в древних обрядах племени Лемех.

– Ах обряды, – протянул Леонид, – в папке твоей обрядов нет.

– Как нет? А зачем же я тогда…

– Ну, не знаю. В Ярославском архиве я все-таки побывал и вынес оттуда помимо прочего именно описание старинных обрядов язычников.

За стенами дома доктора что-то отдаленно громыхнуло. Дальний раскат грома может быть, или еще что ни будь.

– Что же за обряды? – спросил Серега поморщившись, перетянутые ребра болели, а дрался получается напрасно.

Приезжий еще раз оглядел друзей. Оба держаться спокойно, невозмутимо, словно не обратился у них на глазах человек в змею только что. Человек все-таки ко всему привыкает, даже к этому. Только потом становится черствым, и не обращает внимания на боль ближнего. Такими возвращаются с войны, когда люди умирают совсем рядом. Или из деревни Черепихово, как не дико это звучит. Что ж, чувственное отупение тоже в своем роде защитная реакция.

Гром громыхнул поближе, словно собиралась простая летняя гроза, что не редкость в это время, если только нет снега. Эх, порой хочется даже такую грозу, лишь бы развеять ледяное омертвение этого края.

– Обряды, – сказал историк, – обрядов много, но нам надо специальный, можно сказать самый закрытый. Нам надо ритуал инноодушевления.

– Вот ведь бред, – встряхнул головой Лапников, – ты сам то хоть понял что сказал.

– Понял. – Спокойно ответствовал Леонид. – Не только в христианстве были ритуалы изгнания бесов. У древних угоров тоже было нечто подобное.

– А ты считаешь что у нас тот самый случай? – спросил Сергей.

– Тот самый. Мы имеем дело с вселением в неодушевленный предмет. В камень. И пусть мы не знаем что вселилось, мы имеем на вооружении универсальный обряд.

– И какой же?

– Все очень просто, и… – историк на мгновение замялся – в одной позиции довольно сложно. Видите ли, для того чтобы изгнать змея из камня необходимо зарубить острым железом, недавно обращенного оборотня.

– В смысле, оборотня.

– В том смысле, что надо убить бывшего жителя этой деревни.

Настала тишина. Леонид внимательно посматривал на остальных, ждал ответа. Лапников опустил голову и елозил взглядом по полу. Сергей казалось снова впал в забытье, от боли. Вид у него действительно был страшненький, с этими заплывшими глазами, жуткими фиолетовыми кровоподтеками на лбу и на скулах.

Разряд грома ударил прямо у них над головой так, что с потолка посыпалась обильно штукатурка, а справа по стене пролегла легкая трещинка.

– Ладно, – тихо сказал наконец Сергей, – нам необходимо пролить кровь оборотня. Пролить на камень. Оборотень. Змей, когда-то был человеком, как и мы сейчас. Но обратившись в змею, он отдал свою душу в жертву Снорунгу. То что осталось лишь змеиная оболочка, то есть уже не человек. Для человека это означает смерть.

– Интересно, а как ты умудрился остаться при своем, хотя был змеей. – Встрял Лапников.

– Не подозревай, – ответил Сергей, – мне помог Сивер. Я кроме всего прочего не участвовал в создании того черного супермонстра. Если то что осталось после обращения больше не человек, то мы сможем это сделать. Мы поймаем оборотня и убьем его.

– А если… – начал журналист и затих.

По соседней стене разлился беловатый яркий свет и в грязных серых обоях проступило лицо. Лицо было с белоснежной бородой, оно оглядело присутствующих и остановилось на Сергее.

– Побили? – спросил Сивер.

– Причем напрасно. – Ответил Серега. – Здравствуй воевода, что желаешь?

– Желаю сказать, что нашел Щербинского.

– Как?! И что же с ним?

– Он обратился в змея. – Произнес старый воевода со вздохом.

– Это мы предполагали. Что же тут нового. Ты ведь не сможешь вернуть его?

– Не смогу. Но он обратился не просто в змею. Он обратился в летающего змея.

– Это как тот, что мы вспугнули у Дворца Культуры?

– Больше. Этот размером с дом, красные крылья, тяжелые чешуи, и четыре лапы с когтями. Летает и временами дыхает огнем.

– Это как это огнем? – удивился Лапников. – это что же за змей такой? Это же дракон какой то! Сивер, да это не может быть правдой. Я понимаю змея, но дракон!

– Дракон есть, – сказал сивер громко – и вы в этом сейчас сами убедитесь, потому что он вылез из пруда пол часа назад и сейчас начнет кружить над селом. Я поэтому и пришел, чтобы предупредить.

Серега оттолкнулся от стены и встал. Сивер нес бред, который в очередной раз норовил стать правдой. Снова громыхнуло у них над головами.

– Бегите отсюда! – крикнул Сивер. – бегите прочь и прячьтесь в каком ни будь подвале, где он вас не достанет.

– А почему именно нас?

– Да потому что в деревне больше никого не осталось!

Громыхнуло. Сивер исчез, а на его месте стена и часть крыше неторопливо обрушились и явили взору трех находившихся внутри людей темные небеса. С виду пустые, но потом они различили нечто, парящее почти в облаках. Тяжелая черная масса, вырисовывающаяся на фоне вспыхивающих временами зарница. И масса эта неторопливо взмахивала крыльями. Затем крылья на миг застыли и вниз с неба обрушился ослепительный огненный водопад, заливший собой два окрестных дома, где что-то глухо взорвалось и полыхнуло. Под ухом Лапников заорал.

– Боже! Да это же напалм!!!

12.

Это было безумие. Шизофрения, ненормальность. Просто мрак наконец! Последние часы, проведенные в сыром ледяном подвале окончательно доконали Серегу. Он сидел и чувствовал как незаметно сходит с ума. Да плохо было быть змеей. Но насколько безумнее было возвращение. Странное ощущение. Особенно гадко, что лица товарищей совершенно невозмутимы, словно не твориться здесь черти что. Словно не бежали недавно от огромной агрессивной черной гадины с крыльями, заливаемые потоками жидкого огня, вон аж новообретенную телогрейку прожгло в двух местах. Интересно как там с кожей.