Мятеж - Эри Крэйн

Передвигаясь на ватных ногах, Фьорд помог устроить Шела на кровать, на которой сам когда-то лежал израненный после встречи с Люфиром. Оника села на подставленный табурет, продолжая сдерживать кровотечение.

— Почему ты не исцеляешь его? — хриплым голосом спросил Фьорд.

— Потому что не могу. Моя сила позволяет излечить раны только людей одной со мной крови.

— Рану необходимо зашить. Нужна игла и нитки, — Люфир вышел из дома, помыть у колодца руки.

По возвращению в дом лучника ждало все необходимое, а помимо того и Мира с дочерью, которых Мелисса уговорила зайти, оставив тело Лута в тени молодой яблони.

— Нужно прокалить в огне, — Люфир протянул иглу Фьорду, в глазах которого появился страх. — Если этого не сделать может стать только хуже. Фьорд!

Юноша, переборов себя, положил иглу на ладонь, где расцвел огненный цветок. Пламя металось в дрожащем взгляде мага.

— Довольно, — сказал Люфир, но Фьорд, казалось, и не слышал его. Тогда лучник сжал пальцы на запястье юноши, не причиняя боли, но напоминая о мире вокруг. — Этого достаточно.

Пламя погасло и Люфир забрал разогретую иглу, обмакнув ее в маленькую бутылочку, выуженную из кармашка на поясе. Смочив остатками жидкости руки, Люфир опустился рядом с Шелом, быстрыми движениями накладывая шов.

Не выдержав молчания в доме и крика внутри себя, Фьорд выскочил на улицу, где Мелисса предусмотрительно спрятала тела членов разбойничьей шайки под толщу земли.

Вечер устало упал на дом Миры, накрыв округу густыми облаками. Они свисали к земле спелыми гроздьями, грозясь раздавить всякого, кто будет слишком неосторожно смотреть вверх.

Первое, что увидел Шел, подняв тяжелые веки, это лицо незнакомой девушки с разномастными глазами. Правый бок нещадно болел, а кожу стянули крепкие стежки.

— Проснулся, — улыбнувшись, сказала Оника, и за ее плечом возникла Мира, бледная лицом и взглядом. — Все с ним будет хорошо. Рана не глубокая и мы оказали своевременную помощь.

— О, Шел, — выдавила Мира и, упав на колени, спрятала лицо в простынях. Плечи женщины сотрясались в рыданиях.

Мальчик перевел взгляд с матери на незнакомку, а затем в потолок, с которого капала вода, вспоминая размытые картины минувшего дня.

— Проклятые маги, — с тяжестью в голосе прошептал он. Его пальцы скомкали простынь, сжимаясь в кулаки.

— Фьорд и его друзья спасли тебя и наш дом от Сорро, — пробормотала Мира, вытирая слезы.

— Фьорд? — Шелу было тяжело думать, но он точно знал, что никогда не слышал этого имени ранее.

— Юноша, которого мы выходили больше года назад, Ореховый Человек с силой огня, — произнеся прозвище, данное их гостю младшим сыном, Мира вновь разразилась рыданиями.

— Где Нури и Лут? — не обращая внимания на слезы матери задал вопрос Шел.

— Твоя сестра в порядке, — ответила за женщину Оника. — Прости, мы подоспели слишком поздно: мальчик уже был…

Слова Оники утонули во всхлипываниях Миры.

— Мне жаль. Нури сейчас с Фьордом у могил отца и брата, не беспокойся за нее.

— Ты отпустила ее с этим отступником! — Шел позабыл о незнакомке, со злостью посмотрел на мать и попытался сесть, но Оника удержала его.

— Тебе придется полежать, пока рана не затянется, — сказала Оника, не теряя спокойствия под негодующим взглядом Шела. — Не глупи. Даже если ты сейчас вскочишь и побежишь, что ты можешь против укротителя стихии? Так что лежи и утешай себя тем, что маги, к которым ты испытываешь такую неприязнь, оказались на твоей стороне.

Оника устало потерла виски. В носу стоял въедливый запах горелой человеческой плоти.

— Очнулся, — все обернулись к появившемуся в дверном проеме Люфиру. — Хорошо. Мы уходим сегодня.

— Сейчас? Идти в ночь? — девушка озадачено смотрела на посуровевшее за день лицо друга.

— Дым мог увидеть кто-то еще кроме нас. У нас есть задание, и мы не можем рисковать понапрасну. Нам нечем больше помочь этой семье. Жизнь этого мальчика вне опасности, а в вопросах возвращения из мертвых бессильны даже маги.

Путники а шли без отдыха до полуночи, прорываясь сквозь лес при бледном свете новорожденной луны. Фьорд плелся сзади, не сказав ни слова с момента, как Люфир сообщил о необходимости отправляться в путь. Мелиссу беспокоило происходящее с другом, но девочка не решалась побеспокоить его.

Решив, что они отошли от дома Миры достаточно, Люфир объявил о месте ночлега и своем дежурстве. В эту ночь стоянку магов не освещал костер.

Фьорд проснулся посреди ночи, выдернутый из сна криком, захлебнувшимся в ладони Люфира. Лучник убрал руку, зажимавшую Фьорду рот.

— Перебудишь всю округу, — беззлобно сказал Люфир, рассматривая лесную чащу.

— Прости, — Фьорд сел, растирая ладонью лоб. — Мне приснился дурной сон.

— Немудрено. Кошмары будут беспокоить тебя еще несколько ночей.

— Откуда ты знаешь?

— В Ордене полно огненных магов и за всеми не уследишь. Ни один так второй слетит с катушек и начнет бросаться на всех подряд. И каждый раз из-за какой-то ерунды, — с презрением сказал лучник. — А потом череда ночей полных кошмаров и дней — раскаяния.

— Такого никогда прежде не случалось, — Фьорд посмотрел на свои руки, принесшие жестокую смерть нескольким людям.

— Молись, чтобы не произошло вновь. Для пробуждения безумия огненной стихии нужны сильные чувства. Кому-то достаточно и того, что займут его место за обедом, а кому-то понадобятся вещи весомее.

— Как ты можешь так легко воспринимать чужую смерть? Пусть и мерзавца, но неужели твоя рука не дрожит? — Фьорд смотрел на любовно высеченные лунным светом черты лица Люфира, на котором не было и тени печали.

— Не дрожит. Ты же не устраиваешь трагедии, убивая пещерного паука.

— Как можно сравнить зверя и человека?

— И, правда, как? — насмешливо ответил Люфир. — Зверь убивает для пропитания и защиты потомства, а человек, зачастую, забавы ради.

— Что ж, тогда глупо спрашивать, помнишь ли ты первого, кто пал от твоей стрелы.

— От чего же? Я помню. Это был новичок в Ордене. Маг огня, как и ты. На задании он поддался безумной воли пламени и напал на своих. Тогда его жизнь завершилась, и больше он ни для кого не представлял угрозы. А теперь ляг и спи.

Фьорд недовольно скривился, но послушался, укладываясь на нагретой накидке. Юноша старательно гнал из сознания кричащего Сорро и ревущее пламя, в котором он различил собственный смех.

С рассветом маги позавтракали и продолжили свой путь под покровом угрюмого молчания. Люфир повязал на лбу ленту, чтобы скрыть метку Проклятого от случайных встречных. Фьорд больше не тренировался во время коротких остановок — в этой части Огнедола следовало соблюдать предельную осторожность и не прибегать к демонстрации магических способностей. Но огненный маг был только этому рад. Сила огня стала пугать его.