Отец моего врага - Сандра Бушар

«Бага», — прочитала я надпись над входом в какой-то самый настоящий замок с шевелящимся красным драконом на входе, испускающим «огонь» из света и теплого воздуха. Башни, витражные окна, стилизованный персонал — все указывало на то, что Прохор Германович снова выбрал для «просто перекусить» что-то безумно дорогое и пафосное.

— Нравится? — мужчина отодвинул для меня деревянный стул с мягким сидением в одиночном зале, украшенным сотней свечей разной формы.

— Дизайнер тут ответственно поработал, — присвистнула я, оценив, как детально проработан каждый миллиметр пространства. Будто ты перенесся из столицы на съёмочную площадку всем известного антуражного исторического сериала.

— Это мой. Открылся месяц назад, — произнес Королев, словно что-то само собой разумеющееся и ничем не удивительное. — Только тс-с-с! Тайна. Только ты знаешь, Оль. Сама понимаешь, положение не позволяет таким козырять.

Проглотив ком в горле и избавившись от внезапного приступа кашля теплой водой, я сделала вид, что огромный пятиэтажный комплекс меня совсем на удивил, и подперла подбородок ладонью, чтобы челюсть снова об пол не ударилась.

— Доверяете мне, значит? — изумилась я, качая головой, пытаясь мысли собрать воедино. — Вы не похожи на человека, который всем подряд доверяет такие большие секреты... 

— Оль, — глаза его расширились, губы сцепились. Злость смешалась с самым настоящим недоумением. — Ты еще не поняла, как я к тебе отношусь?

В наше маленькое до безумия уютное пространство вторгся краткий осторожный стук. Я обернулась и увидела переминающуюся с ног на ногу официантку в дверном проеме:

— Можно, Прохор Германович?

Ректор бросил на меня жаркий взгляд и кратко кивнул:

— Самое время. Устал ждать…

Тогда женщина махнула рукой, и в комнату вошло шесть человек. Пространство было настолько огромное, что мы не ютились, а находились друг от друга на приличном расстоянии. Я не сразу заметила в руках гостей инструменты. Они приветливо поздоровались, занимая свои наверняка давно определенные позиции, а затем заиграла приятная, мягкая инструментальная мелодия, проникающая в самое сердце своей легкостью и динамикой.

— Вот это да! А вы романтик, Прохор Германович! Вы такое шоу всем гостям будете устраивать? Умно-умно... — закрыв глаза, я откинула голову назад, позволяя себе раствориться в моменте. — И все же, дело срочное. Пока вам несут заказ, могу я наконец перейти к делу?

— Конечно, любимая, — что-то громко зашуршало, и я с интересом открыла глаза, чтобы шок окатил меня лавой и пригвоздил к месту. В руках Прохора Германовича был огромный букет роз, а сам он стоял перед моим стулом… На коленях. Так, словно не упал, споткнувшись, а сделала это по собственной воле добровольно! 

— Что вы… — дыхание перехватило, словно кто-то сжал легкие. Кислорода резко начало не хватать, а музыка стала давить на виски. Я сжала их руками, нервно бегая глазами по комнате. — Не понимаю…

— Я люблю тебя, — прошептал он, смахивая со лба каплю пота. И только когда ректор опустил руку, я увидела в самом центре букета огромный прозрачный камень, сверкающий, как луч света во тьме, на изящном золотом колечке. — Выходи за меня замуж?

Глава 22

Я могла бы солгать, мол сердце мое не вырывалось из груди в тот момент… Что я не тряслась от шока, голова не кружилась… Но на самом деле что-то внутри щелкнуло, резко и безвозвратно. Глядя на Прохора Германовича, меня вдруг осенило: все, что нас окружает, — временные трудности. И вон она, та реальность, ради которой хочется с ними бороться. Вот, ради каких моментов стоит жить: рисковать, стараться, куда-то бежать.

Разум кричал твердое и единственное «Нет!», но в этот раз я была на стороне сердца и отдалась ему всецело, удивленно для самой себя прошептав:

 — Я согласна!

Королев замер, настороженно бровь приподнял, напряженно хмыкнув:

— Даже подумать не хочешь?

— Не-а.

— А как же все эти девичьи законы, а-ля «набей себе цену»? — махнул рукой ректор.

Сложив руки на груди, я подбородком кивнула на кольцо:

 — Много кому предложение уже делали? Есть с чем сравнивать?

Он вдруг резко посерьезнел, вытянулся по струнке, отрапортовав:

 — Нет. Только тебе, Персик.

«У него ведь дочь вроде как есть. Разве они не женились с ее мамой?» — возник резонный вопрос в голове. Помня, что однажды ректор мне уже соврал, я протянула задумчиво:

— Слишком много вы тогда про девушек в подобных ситуациях знаете… Заставляет задуматься!

— Так-с, знаешь что?! — рыкнул тот, вскакивая на ноги и буквально выдирая из букета то самое колечко. Прохор Германович подкинул букет в мою сторону, я испуганно вытянула руки вперед, пытаясь поймать тот в воздухе. В это время ректор спокойно надел кольцо мне на палец, а затем сам цветочки удержал и даже отдал официантке, чтобы та их в вазу поставила. — Слово не воробей, назад не поймаешь. Сказала «Да!», значит — да!

Прикусив губу, чтобы не рассмеяться, я рассматривала кольцо в полном неверии и непонимании происходящего:

— Вы подумать мне предлагали же!

— Поздно! — махнул рукой он, гневно сверкая голубыми глубинами. — Птичка в клетке.

Демонстративно обернувшись по сторонам, я невинно поморгала глазами:

— Какая еще птичка?

— Эта! — я и пискнуть не успела, как оказалась закинута на плечо мужчины. Первой мыслью было сжать кулак, чтобы безумно дорогое на вид кольцо не затерялось где-то в полутьме черного пола. А затем вдруг поняла, как оно вообще может затеряться, если мой палец УЖЕ отваливается от тяжести огромного камня. Поэтому уперлась ладонями в спину ректора, завизжав:

 — Что вы делаете?! Тут же люди кругом!

— Не переживай, девочка, — успокоил он меня голосом маньяка, поспешно куда-то удаляясь. — Мы через служебный вход выйдем.

— Это похищение?! — с сарказмом хмыкнула я, на что получила довольное до умопомрачения:

 — О да! Оно самое!

— Так… Это… — я растерялась настолько, что