Александр Солженицын: Гений первого плевка - Владимир Бушин

Конечно, вышибон из школы — это притеснение, но через несколько дней мятежников амнистировали, и Саня оказался в том же классе, в той же должности старосты.

Разобраться во всем этом очень трудно. И потому не будем строги к Наталье Дмитриевне, ставшей жертвой буйного многоглаголания своего великого супруга. Не будем строги…

XVII. КУЧА АКАДЕМИКОВ И ОДИН ПРОФЕССОР

Удивительные вещи пишет в «Советской России» профессор Ю. Качановский из Хабаровска. Например, о Сергеее Залыгине: «Это был патриот России и человек свободомыслящий». Что ж, прекрасно. Только почему-то во время Великой Отечественной войны, пребывая в замечательном солдатском возрасте, будущий Герой Социалистического Труда предпочел свой патриотизм проявить не на фронте с оружием в руках, а в должности гидролога в Сибири. Может, здоровьем был слаб? Так ведь почти до ста лет дожил.

Дальше: «Будучи главным редактором „Нового мира“, он не боялся идти „против ветра“. Он опубликовал „Архипелаг ГУЛаг“, „Раковый корпус“ и „Красное колесо“ Солженицына». Непостижимо! На страницах «Советской России» говорится о публикации сочинений антисоветчика № 1 как о доблести… Но что же это за «ветер», против которого будто бы бесстрашно шел Залыгин? Откуда он взялся? Ну, правда, случилась некоторая задержка с публикацией «Архипелага», но тут же шестнадцать энтузиастов патриотизма во главе с Валентином Распутиным и Натаном Эйдельманом кинулись к Генеральному секретарю Горбачеву, советником коего Распутин тогда был, с гневным протестом (Жорж Нива, «Солженицын», с. 28), и в августовском номере журнала за 1989 год печатание этой энциклопедии антисоветской лжи началось. Неужели профессор уже не помнит, что это было за время, куда дул тогда «ветер». Напоминаю: во всех журналах и газетах, на телевидении и на радио уже сидели ставленники Яковлева, и во многих журналах, включая «Наш современник», напропалую печатались бесчисленные сочинения графофила Солженицына. А Горбачев с трибуны Всесоюзного съезда народных депутатов объявил его великим писателем. Так что Залыгин не шел «против ветра», а на всех парах мчатся, подгоняемый в спину этим «ветром». Поэтому смешно читать: «Он никогда не был перевертышем». Уважаемый профессор не понимает, что говорит. Залыгин — типичный оборотень, один из самых выразительных образцов этой породы. И тем более мерзкий, что ведь был уже в возрасте не Собчака или Немцова, — ему подкатывало под восемьдесят. Отвратителен вид старца, задрав штаны бегущего за юными вшедемократами и даже обгоняющего их. Приведенные автором его похвалы советской власти относятся к 1986 году, но настал 1989-й, и мы узнали совсем другого Залыгина — неутомимого пропагандиста антисоветчины. Он занимался ею и в 1990, и в 1991 годах, а в 1992-м, надо полагать, что именно за это (за что же еще!) вдруг стал академиком сперва Российской, а тотчас и Нью-Йоркской Академии наук.

В позапрошлом году стараниями научного издательства «Большая Российская энциклопедия» и какого-то еще «Рандеву-AM» выпущен биографический словарь «Русские писатели XX века» (главный редактор и составитель П. А. Николаев, тоже академик). Как вы думаете, читатель, кому посвящена там самая обстоятельная и пространная статья — Горькому? Блоку? Маяковскому? Алексею Толстому? Бунину? Шолохову?.. Нет, Солженицыну. Как вы думаете, кто ее написал — Коротич? Радзинский? Бакланов? Евтушенко? Наконец, какой-то Немзер?.. Нет, ее написал Герой Социалистического Труда американский академик Залыгин. Как вы думаете, есть ли в его статье критические соображения, хотя бы отдельные критические замечания? Нет ни единого. Сплошные восторги! Словарь был подписан к печати 27 марта 2000 года, а 19 апреля, то есть через три недели Герой Сергей Павлович, видимо, надорвавшись на этой статье, преставился.

Статья прежде всего производит комическое впечатление дотошным набором точных дат, не имеющих никакого литературного значения. Например: «27 апреля 1940 года С. женился на студентке Н. Решетовской…» «В 1951 году Решетовская развелась с С. и вышла замуж за другого…» «2 февраля 1957 года С. и Решетовская вновь заключили брак…» «15 марта 1973 года С. развелся с Решетовской…» «20 апреля 1973 года С. оформил брак с Н. Светловой…» «Сыновья писателя Ермолай, Игнат и Степан завершают образование на Западе…» Да какое мне до всего этого дело! По крохоборской дотошности видно, что в составлении статьи принимал активное участие сам писатель, о чем, кстати, прямо и сказано в предисловии, но вполне возможно, что он сам написал всю статью. С него станется… Но коли под статьей стоит имя Залыгина, все претензии — к нему.

Но главное, конечно, не в этом. Главное — вся статья оголтело хвалебна и лжива. Начиная с утверждения, что «отчество Исаевич — результат милицейской ошибки при выдаче паспорта в 1936 году». Во-первых, непонятно, почему С. выдали паспорт лишь в 18 лет, если все получают его в 16? Во-вторых, уж не скажете, что в восемнадцать шустрый юнец не понимал разницу между отцовским именем Исаакием и придуманным Исаем. Уж если затронут этот вопрос, то надо бы еще сказать, что да, отец был Исаакий, дед Семен (не Соломон?), а прадед Ефим.

Но вместо этого читаем: отец Исаакий — «выходец из старинной (!) крестьянской семьи». Понятно, что такое старинный дворянский род, как, например, у Пушкина, — трехсотлетний. А вот в роду Ленина дворянство пошло только от его отца в связи с награждением действительного статского советника Ульянова орденом св. Владимира. А крестьянские роды все старинные: ведь крестьянами русские люди были от рождения, а не в результате царской милости.

Дальше: «Мать не могла устроиться на хорошо оплачиваемую работу из-за „соцпроисхождения“». Чушь. Мой отец, будучи царским офицером, мог «устроиться» главным врачом больницы. А всего лишь жена царского офицера не могла? Она была стенографисткой и хорошо зарабатывала, и никакой другой работы не искала, ибо другой специальности не имела.

Дальше: «Несмотря на постоянные материальные трудности, С. в 1936 году окончил школу и поступил в Ростовский университет». Какие трудности? Вранье. С. прекрасно жил за спиной трудолюбивой матери, о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что едва ли не каждые каникулы он проводил в туристических походах и путешествиях: то на собственной лодке по Волге, то по Украине, по Кавказу на велосипеде (что почти как «Мерседес» нынче)… И это в то время, когда его сверстники, как правило, в летние каникулы работали, чтобы продолжить учебу. Впрочем, и позже, вернувшись из лагеря, на зарплату вторично обретенной жены-доцента объездил страну от Байкала до Ленинграда и Таллина.

Залыгин: «18 окт. 1941 С. призван в действующую (!) армию рядовым (ездовой)». Двукратное вранье. Во-первых, попал он не в действующую армию, а в Приволжский военный округ, который был тогда глубоким тылом. Во-вторых, служил он не ездовым (для этого надо уметь с лошадью управляться, что ему и во сне не снилось), а конюхом, то есть рабочим на конюшне: задавал корм лошадям, убирал навоз и т.д.

Герой Соцтруда: «В нояб. 1942 С. окончил артучилище в Костроме и направлен на фронт». Вранье: на фронт направили только в феврале 43-го, а попал туда лишь в мае.

Американский академик: «Во время выполнения боевых заданий С. неоднократно проявлял личный героизм». Уточним: командуя батареей звуковой разведки, С. имел дело только с приборами да расчетами — о каком «личном героизме» можно тут говорить? О характере его героизма убедительно свидетельствует тот факт, что к нему из Ростова, как уже говорилось, прикатила на батарею жена, дабы помогать в выполнении боевых заданий, и до тех пор бесстрашно помогала, пока командир дивизиона не выставил ее из части. А то бы она до Берлина дошла…

Дальше: «С. награжден орденами Отечественной войны 2-й степени и Красной Звезды». Как ни странно, это правда, да еще он уверяет, что ему недодали орден Красного Знамени. Но, во-первых, на фронте такими, как у него, орденами награждали и начальников банно-прачечных отрядов, и командиров похоронных команд. А почему нет? Делали необходимое дело. И нередко с риском для жизни. Во-вторых, клевета С. на Красную Армию и его восхищение генералом Власовым, как и фашистскими оккупантами, автоматически лишили его этих наград, и в надлежащий час матрос Железняк их у него отберет.

Дальше: «9 февраля 1945 года арестован за непочтительные отзывы об И. В. Сталине в переписке со школьным другом Н. Д. Виткевичем». Многократное вранье посредством эвфемизмов и умолчания. Во-первых, это были не «непочтительные» отзывы, а гнусные оскорбления. Во-вторых, Сталин был не школьным другом, а Верховным Главнокомандующим. В-третьих, дело было не когда-нибудь и не где-нибудь, а на войне в действующей армии, и С. был не американским наблюдателем, а офицером этой армии. В-четвертых, свои письма с оскорблениями Сталина С. рассылал по многим адресам, а не только Виткевичу. В-пятых, ему было прекрасно известно, что письма с фронта просматриваются военной цензурой, и потому есть основания считать, что это была сознательная провокация с целью избежать дальнейшего пребывания на фронте, поскольку он считал, что «заканчивается война Отечественная и начинается война революционная», т.е. война между Советским Союзом и США, Англией, Францией. В-шестых, С. получил 8 лет лагерей и большую часть срока отбыл в санаторных условиях с выходными, праздниками, с мертвым часом после обеда, волейболом, чтением книг, слушанием музыки, сочинительством и т.п., а Виткевич, которого он втянул в эту переписку, огреб все 10, которые он отбыл в весьма суровых условиях Магадана. Наконец, в-седьмых, сам С. давным-давно, еще пребывая во Франции, признал, что арестовали его и срок он получил совершенно справедливо. Угодливый старец обо всем этом умолчал.