Мечи Дня и Ночи - Дэвид Геммел

— Мечи Дня и Ночи, — сказал Алагир. — Мы пойдем за тобой, куда ты нас поведешь.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Аскари, мучимая головной болью, мало что понимала из разговора между Скилганноном и кавалеристами. Речь в основном шла о дренайской истории, преданиях и пророчествах. Ей стало еще скучнее, когда Алагир принес начищенный до блеска бронзовый шлем и показал его Скилганнону. Доспехи не вызывали в ней интереса. Харад начинал злиться из-за того, что все солдаты непременно хотели потрогать рукоять Снаги.

Аскари, окончательно выйдя из терпения, сказала юнцу, пожиравшему Снагу глазами:

— Это топор, а не священная реликвия.

— Всем топорам топор, — ответил тот с трепетом.

— Ну, посмотрел, а теперь оставь нас в покое, — буркнул Харад. Разговор тем временем перешел к более свежим событиям, и кто-то упомянул имя Ставута. Купец, по словам седого ветерана, приручил целую ораву джиамадов. Аскари слушала, не веря своим ушам. Ставут, который боялся волков и ночных звуков, водит стаю чудовищ? Нет, тут какая-то ошибка. Он должен был проводить ее односельчан в безопасное место. Вступив в разговор, она стала расспрашивать старого солдата. Он рассказал ей о том, что видел, присовокупив рассказ Ставута о расправе над солдатами, убившими его подопечных.

— Куда они направлялись? — спросила Аскари.

— На северо-восток.

Аскари взяла лук, колчан и пошла прочь.

— Ты куда? — спросил догнавший ее Харад.

— Поищу Ставута.

— Я с тобой.

— При всем уважении, Харад, ты ходишь медленнее, чем я. — И она пустилась бегом через лес, держа путь на север. Вдалеке от людей ей сразу сделалось легче, и голова стала проходить. До заката оставалось около трех часов. Если Ставут ходит с джиама-дами, их следы будет найти нетрудно. Аскари бежала, глядя под ноги и обдумывая то, что услышала. Кровь на одежде Ставута... Что-то, должно быть, помутило его разум. Он хоть и смел, но не воин — она это видела во время боя в пещере. Он чувствительный, добрый и обаятельный человек. Отчего же он вдруг оказался в обществе зверей? Возможно, они взяли его в заложники или... или съесть хотят? Аскари содрогнулась при одной мысли об этом.

Теперь она держала путь на восток, стараясь напасть на след стаи. Следы расскажут ей все лучше слов. Но поиски заняли неожиданно много времени, и всего лишь за час до заката она наконец вышла на их тропу. Утомившись после двух часов бега, она внимательно осмотрела следы. Одни накладывались на другие, но зверей, похоже, было более тридцати. Там и сям виднелись четкие отпечатки сапог Ставута. Рядом с ним шел особенно большой джи-амад. Стережет пленника? Аскари снова побежала по тропе, ведущей на северо-восток. След поднимался в гору, где росли высокие сосны. Ветер дул с запада, и джики не могли учуять ее, однако она стала двигаться более осторожно. Влететь с разбега в их становище ей хотелось меньше всего.

Услышав лошадиное ржание, она достала стрелу. Из-за деревьев впереди показался Декаде Он улыбнулся и помахал ей.

— Далеко ты ушла от своих друзей, красавица.

— Зато тебе осталось недалеко. До смерти.

— Ба! Нам всем до нее рукой подать. — Он спрыгнул с коня и сел на камень. — Что тебя сюда привело?

— Тебя не трогает, что ты можешь умереть от моей стрелы?

— Что ж ты не убила меня тогда, ночью? А, красавица?

— Это была ошибка.

— Да, может быть.

— И не называй меня больше красавицей.

— Тебя это смущает? — Он заморгал и потер глаза.

— Что с тобой?

— Ничего особенного. У меня бывают приступы головной боли. Большей частью терпимые, но иногда, как в тот раз, когда ты меня нашла — не очень. Этот, к счастью, из сносных. Так что же ты делаешь здесь?

— Ищу друга.

— Тогда тебе повезло — одного ты уже нашла.

— Ты мне не друг, Декаде Я говорю о настоящем друге. Его зовут Ставут.

— Тот, что ходит с джиамадами?

— Ты их видел?

— Еще бы. Думал, мне придется прорубать дорогу мечами. Но он их хорошо выдрессировал, поэтому все обошлось.

— Так он не в плену у них?

— Хорош пленник! Он ими командует, и они слушаются. Мы с ним побеседовали. Странный парень. Малость тронутый, по-моему.

Аскари засмеялась, и он спросил с улыбкой:

— Чем это я тебя рассмешил?

— Слышать, как ты называешь другого тронутым...

— Забавно, правда? Я, конечно, мог бы ответить «уж я-то знаю»... Не обижайся, но не согласилась бы ты полежать со мной? Глядишь, голова и прошла бы.

— Ты мне противен, Декадо! С чего ты взял, что я соглашусь спать с тобой?

— Про сон речи не было. Впрочем, ты могла бы ограничиться простым «нет». — Он взглянул на небо. — Ты все еще хочешь найти своего друга?

— Конечно!

— Пешком ты до темноты не успеешь. Садись со мной на коня, я отвезу тебя к ним. — Он снова сел в седло и подал ей руку.

— Почему я должна тебе верить?

— Не могу придумать ни одной веской причины.

— Я тоже. — Аскари улыбнулась, убрала стрелу в колчан и взялась за его руку. Декадо освободил ей стремя. Она поставила туда ногу и села позади него.

Встреча с Гильденом сильно расстроила Ставута. К старому солдату, храброму, глубоко порядочному и доброму, он относился не только с симпатией, но и с уважением. Ненависть, с которой тот высказался о «подлых тварях», потрясла Ставута. Шагая со стаей в гору, он не переставая думал о предубеждениях, владеющих Гильденом. А ведь несколько недель назад он бы их принял как должное. Тогда он и сам придерживался такого же образа мыслей, потому что совсем не знал джиамадов. Теперь-то он понимал, что зла в них не больше, чем в волках или львах. Они убивают, чтобы есть. В них нет ненависти, нет злобы.

Прошлой ночью он стал свидетелем драки Ш акула с другим крупным зверем. Началась она так внезапно, что Ставут не успел помешать. Эти двое накинулись друг на дружку, рыча и кусаясь. Поначалу противник теснил Шакула, но тот нанес ему удар правой, прыгнул на него и повалил. Еще две звонкие оплеухи, и противник обмяк. Через некоторое время он зашевелился, стал на четвереньки и понюхал землю у ног стоявшего над ним Шакула, а собравшаяся вокруг стая принялась топать ногами.

Шакул вернулся к завороженному этой сценой Ставуту, и тот спросил:

— Из-за чего вы сцепились?

— Место. В стае.

— Я не понял.

— Место Шакула.

— О каком месте ты говоришь?

— Красношкурый, — сказал Шакул, тронув его за плечо. Потом похлопал себя по груди: — Шакул. — Он показал на побежденного им зверя: — Брога. — Последним был сидящий невдалеке Грава.

Ставут понял, что иерархия в стае устанавливается по праву сильного, и ему сделалось не по себе.