Беспощадный. Не русские идут - Василий Головачев

– Эй, придурок, куда прешь? Заворачивай!

– Чаво? – пьяно обернулся Гроза. – С Новым годом, братан! Давай выпьем за дружбу. – Он протянул бутылку детине.

– Проваливай! – громила в камуфляже схватил лейтенанта за плечо… и рухнул в снег лицом вниз.

– Первым прибыл – первого и обслужим, – прошептал Гроза, отшвыривая бутылку. – Закон ателье, однако.

В то же мгновение рядом с джипом и минивэном возникли две фигуры в маскировочных комбинезонах, выдернули из кабин двух водителей – один из них оказался женщиной – и успокоили ударами в голову.

– Прости, господи! – пробормотал Хохол, которому пришлось нейтрализовать женщину в дубленке.

– Батон, Инженер – ко второму выходу! – бросил Тарасов. – Нос, останешься здесь. Остальные за мной!

Он тенью скользнул вперед и открыл тяжелую, деревянную, обитую металлическими полосами дверь в здание.

В небольшом квадратном холле, освещенном одним бра на стене, прохаживалась по мозаичному полу рослая девица с круглым, равнодушным, рябым лицом. Она оглянулась на громыхнувшую дверь, сунула руку под борт коричневой дубленки, и Тарасов на бегу метнул нож. Попал. Нож воткнулся в руку девицы, она вскрикнула, отшатываясь, попыталась достать оружие левой рукой (хорошая реакция, но любительская), и Владислав, приблизившись вплотную, без жалости ударил рябую в подбородок. Девица отлетела к стене, разбила спиной стеклянную витрину с какими-то плакатами и сползла на пол.

Из коридора слева метнулся к Тарасову смазанный силуэт в камуфляже, раздался глухой хлопок выстрела: пистолет у нападавшего был с глушителем. Однако еще раз выстрелить ему не дали. Со стоном спущенной тетивы арбалета воздух прошила стрела, находя горло плечистого малого в шапочке-маске, скрывающей лицо. Раздался булькающий хрип. Парень выронил пистолет, схватился руками за горло и рухнул на ступеньки холла, заливая их кровью.

– Только покойник не ссыт в рукомойник! – прокомментировал это событие Гроза.

На мгновение движение группы остановилось.

Тарасов окинул взглядом помещение.

На полу холла неподвижно лежали три тела. Два принадлежали тем, кто пришел сюда раньше – девице и парню в комбезе, третье – охраннику в синей форме. Он был убит выстрелом в голову.

Владислав поднял вверх растопыренную ладонь, согнул два пальца.

Гроза с арбалетом и Хан метнулись в правый и левый проходы коридора, Хохол взял под контроль лестницу, ведущую на второй этаж. Тарасов направился к лестнице, уходящей вниз, в подвальные помещения корпуса, прихватив по пути свой нож и пистолет убитого.

– Здесь никого, – прошелестела рация. – Спускаемся за тобой.

Тарасов не оглянулся, будучи уверенным, что подчиненные не подведут. За спиной у группы было около полусотни операций, и все они закончились успешно. Конечно, экипировка оставляла желать лучшего, они привыкли к супертехнологичным новинкам типа инфразвукового излучателя, терачастотного лазера, с помощью которого можно было видеть сквозь стены, или органайзера – компьютерного терминала, позволяющего ориентироваться на любой местности и управлять каждым бойцом группы. Но они так давно работали вместе, так хорошо дополняли друг друга, что действовали как одно многорукое, многоногое и многоголовое существо.

Тарасов спустился до площадки между этажами, готовый мгновенно отреагировать на любое изменение обстановки, осторожно глянул вниз поверх перил.

Выход с лестницы в коридор подвального этажа освещался тусклой лампочкой, света которой едва хватало для ориентации в нешироком пространстве коридора. На нижней ступеньке спиной к неслышно спускавшемуся Владиславу неподвижно стоял высокий мужчина в кожаном пальто, вооруженный пистолетом. Его спина не позволяла видеть весь коридор. Но по звукам, доносившимся из коридора, можно было судить о количестве людей, находившихся там. Голоса принадлежали женщинам, да изредка слышался чей-то мужской голос. Звякнули запоры двери, раздался скрип.

Идущий следом за командиром Гроза дотронулся пальцем до его плеча, протянул арбалет.

Тарасов отрицательно качнул головой, поднял над головой сжатый кулак, растопырил пальцы. И прыгнул вперед, преодолевая одним прыжком сразу весь нижний пролет лестницы. Ударил мужчину в кожане рукоятью пистолета по затылку. Ворвался в коридор.

Его взору представилась следующая картина.

В коридоре всего в нескольких шагах от него стояли Буй-Тур со скованными за спиной руками, согнувшийся Олег, поддерживаемый здоровяком-монголом и черноволосой девицей, и еще одна крупнотелая, бедристая девица в камуфляж-комбинезоне, придерживающая дверь в ближайшее помещение, из которого в этот момент выходили Данилин и его беременная подруга.

Бедристая, с крупным некрасивым носом девица единственная из троих конвоиров сразу поняла, что происходит, и очень грамотно отреагировала на падение одного из своих помощников. Не оборачиваясь, она сделала шаг в сторону, доставая пистолет, и одним движением спряталась за толстой деревянной дверью камеры, в которой до этого находились пленники.

Если бы мужчины в этот момент замешкались, промедлили, все могло кончиться печально. Однако они не промедлили, доказав, что не зря считаются профессионалами.

Буй-Тур вдруг ударил ногой по носку ботинка черноволосой – сверху, так что она, охнув, согнулась, выпуская локоть Олега. В то же мгновение лейтенант, казавшийся совсем обессиленным, крутанулся на каблуках, вонзая локоть в живот монголу. Данилин, как бы продолжая заранее отработанный прием, ударил коленом в лицо брюнетку, отбрасывая ее к стене, на мгновение буквально исчез из глаз – так быстро он двигался и успел перехватить руку с пистолетом, высунувшуюся из-за двери. Резко рванул ее вверх и вниз, ломая кисть блондинке. Затем в действие вступили бойцы группы СОС.

Звонко щелкнула тетива арбалета. Толстая короткая стрела прошила дверь и пришпилила к ней блондинку с толстым носом.

Тарасов бросил нож в монгола, попадая ему точно в переносицу.

Хан выстрелил, и успевшая поднять свой пистолет брюнетка в камуфляже отлетела в глубь коридора, отброшенная ударом девятимиллиметровой пули «котика». Второго выстрела не потребовалось.

Короткий бой закончился. Движение в коридоре остановилось, словно кадр на экране телевизора.

Где-то в недрах здания наверху зародился короткий шум, смолк.

Тарасов кинул взгляд на Грозу, и тот метнулся к лестнице, исчез.

– Привет, полковник, – будничным тоном сказал Буй-Тур. – Честно говоря, мы тебя не ждали. Что заставило тебя и твоих парней вылезти из-за праздничного стола?

– Скучно стало, – ответил Тарасов без улыбки. – Все живы-здоровы? Идти сможете?

– Поползем, если понадобится, только наручники снимите.

Хохол вышел из-за спины командира, нагнулся, поднимая связку ключей, выпавшую из руки так и оставшейся висеть на двери девицы с толстым носом. Звякнули, падая на пол, наручники.

– Якши вашу мать! – сказал Буй-Тур с кривой улыбкой, разминая кисти рук. – До чего же приятно быть свободным! Ты как, лейтенант?

– Хреново, – сквозь зубы процедил Олег, – болит…

– Что болит? – поднял голову Данилин, обнимавший Младу.

– У него плечо выбито.

– Разрешите, я посмотрю?

– Лечиться будем не здесь, – буркнул Тарасов. – Пора уходить.

– Я быстро.

Данилин помог Олегу снять куртку и рубашку, осмотрел его плечо, поводил над ним ладонями, не прикасаясь к телу.

– Закрой глаза и представляй, что тебе на плечо льют холодную воду. Представил?

– Ну?

Данилин дернул Олега за руку, одновременно поворачивая ее в локте.

Раздался хруст, короткий вскрик.

Олег отскочил, открывая глаза. Лицо его побледнело еще больше, покрылось каплями пота.

– М-мать!.. Извините… предупреждать же надо…

– Все, – пожал плечами Данилин, пристально рассматривая издали плечо лейтенанта. – Пошевели пальцами.

Олег пошевелил, прислушался к своим ощущениям, недоуменно поднял брови.

– Не болит, зараза… надо же… ты врач, что ли?

– Не врач, но немножко разбираюсь в этом.

– Спасибо! Прямо как заново родился! Я теперь твой должник! Отблагодарю при первом же случае.

– Потом будете благодарить друг друга, – недовольно напомнил о себе Тарасов. – Соберите оружие, вдруг понадобится.

Он первым направился к лестнице, чувствуя не облегчение, а наоборот, беспокойство. Показалось, будто он упустил из виду нечто важное, от чего зависит его судьба. Да и боевая часть операции завершилась слишком удачно, без особого напряга. Но разбираться в своих ощущениях было недосуг, оставалась не менее важная часть операции – возвращение.