Беспощадный. Не русские идут - Василий Головачев

– Очевидно, у нас разные источники информации о состоянии дел в России. По моим данным, речь идет о возрождении национального самосознания русских. А это означает, что территория России снова начинает выпадать из-под контроля.

– Мои сведения говорят о другом.

– Проанализируйте всеаспекты этого процесса. Боюсь, мы на пороге большойвойны.

Взгляд Тивела изменился, стал властным и жестким. Его можно было упрекнуть в самолюбии и пренебрежении мнением собеседника, но не в отсутствии ума и инстинкта самосохранения.

– Вы полагаете… процесс… запущен?

– Несомненно. В России сработал инициатор «Три-Эн». Отзовите своего алчного пса, он только навредит общему делу. Действовать надо тоньше, не силовыми методами, а через первый и второй приоритеты управления. Только так мы сможем управлять в с е й Россией, а не только верхушкой ее власти. Силовые методы на уровне шестого и пятого приоритетов только заставят противника сплотить ряды. Необходимо явное и неявное, прямое и косвенное оболваниваниемасс, переход к бесструктурному управлению, основанному на ложном миропонимании. Наши эксперты две тысячи лет готовят методологические установки перехвата власти в России, а вы хотите справиться с этой задачей за несколько дней.

– Это не так, Превышний. Мои агенты решают неотложные оперативные задачи в рамках общей концепции.

– Отзовите магистра Махаевски, он увлекся личнымиделами, что вредит главному. Разница между вектором целей и вектором текущего состояния слишком велика для такой деликатной миссии, как ликвидация источника утечки информации на чужой территории. Я все сказал.

Арот выключил канал связи и снова взялся за ломтик наркотической струганины, позволяющей испытывать кайф от безмыслия.

В свою очередь Тивел, сидя перед опустевшим экраном монитора связи, взял с подноса, висящего перед ним в воздухе, бокал темно-рубиновой жидкости, рассеянно отхлебнул, вздрогнул – организм отреагировал на удар наркотизированной сомы вспышкой жгучего наслаждения, и вызвал посланца. Через несколько секунд на экране возник текст ответа:

«Я весь внимание, повелитель».

– Магистр, возвращайтесь.

Пауза. Текст на экране сменился:

«Доведу дело до конца и вернусь».

– Вами заинтересовалась служба безопасности ВВС. Оставьте решение задачи магистру Етанову и возвращайтесь.

«Етанов не в состоянии самостоятельно решить эту проблему. Его так называемые профессионалки, которыми он меня одарил, далеки от кондиций. Все свидетели по делу Федорова у меня в руках, осталось только убрать команду СОС. На это мне понадобятся от силы два дня».

– Нет смысла тратить время на ликвидацию команды СОС, это ничего не решает.

«Позвольте мне выбирать противника самому, повелитель. Команда СОС слишком часто стала переходить нам дорогу. Она будет уничтожена!»

– Личные мотивы только мешают делу, магистр. К тому же вы можете столкнуться с более мощным противником.

«С витязями, что ли? Буду очень рад. Давно не встречал серьезных конкурентов».

– Но вы не знаете их возможностей!

«Абсолютно не важно, каковы возможности противника, повелитель. Восторг тела во время схватки сильнее всяких предупреждений об опасности! Сильнее любого наркотика! Но еще не родился на Земле мастер, достойный меня. Я преподам их хваленым витязям хороший урок и вернусь».

– Вы делаете большую ошибку, магистр.

«Посмотрим, повелитель».

Тивел выключил систему связи и снова взялся за бокал, размышляя над словами магистра: «это сильнее любого наркотика…» Что хотел сказать этот самолюбивый потомок побочной линии жрецов-левитов? Зачем ему понадобилось будить «русского медведя» в его собственной берлоге? Может быть, Махаевски, сам того не ведая, и является спусковым механизмом системы включения «Три-Эн»? Как ключ для снятия блокировки в ядерной бомбе?.. Но в таком случае Превышний прав, магистр сам копает себе яму!

Тивел допил жидкость в бокале… и забыл, о чем думал. Его дух улетел в страну блаженства и наслаждения, где не было места трезвым мыслям.

Тарасов

Времени на базовую экипировку у группы не было, и бойцы прибыли к пункту сбора – на дачу воеводы Николая, расположенную в поселке театральных деятелей недалеко от метро «Беговая», – буквально «в чем мать родила», то есть в тех костюмах, в каких они встречали Новый год.

Воевода отдал все, что у него было: два комбеза типа «драйв», три пистолета «котик», один разгрузочный жилет, именуемый в просторечии «разгрузкой», один бронежилет первого класса защиты типа «камбий» (вес – пять килограммов), боевой арбалет и комплект РДД. [25]Лишь Гроза явился вооруженным и в обычном джинсовом «прикиде»: он оставался на базе и справлял праздник в узком кругу готовившихся заступить на дежурство сослуживцев.

Быстро переоделись.

Тарасов натянул РДД, превращаясь в зыбко-туманную тень (костюм был покрыт специальным составом, почти не отражавшим свет), приладил на ухо усик рации; к счастью, раций хватило на всех.

– Эх, нам бы инфранчик…

– Чего нет, того нет, – развел руками воевода. – Все инфраны в сейфе у князя.

– Жаль.

– Какова задача? – полюбопытствовал Гроза.

– Задача одна: без выстрела захватить хозяйственный блок профилактория «Благоево», освободить наших парней и тихо, без шума, незаметно покинуть территорию. Вопросы?

– Что за спешка? – осведомился мрачный Хан; ему пришлось уговаривать подругу подождать его возвращения, а не искать компанию, и настроение у лейтенанта было минорное.

– Глупых вопросов не задавать! – отрезал Тарасов. – Если все понятно – поехали.

Через минуту они мчались по сверкающей фейерверками Москве в сторону МКАД на джипе «Вольво», принадлежащем воеводе, с трудом разместившись в салоне внедорожника. Сам Николай Степанович с ними не поехал, у него в связи с последними событиями были свои соображения, что надо делать.

В Благоево приехали в половине первого ночи, став свидетелями небольшого фейерверка, который устроила отдыхающим администрация профилактория. Народ гулял, веселился, пел, танцевал, пил и не обращал внимания на мороз и сопутствующие ему обстоятельства – пар изо рта, отмороженные щеки, уши и пальцы.

Охрана на воротах профилактория отсутствовала.

– Приготовились! – негромко скомандовал Тарасов, почуяв знакомую «предстартовую лихорадку». – Похоже, нас опередили!

Никто из бойцов отряда не задал ему вопрос: как он это определил? В анализе обстановки их командир практически не ошибался.

Гроза вылез из джипа, толкнул дверцу караулки, зашел внутрь и через минуту появился у ворот с той стороны. Отодвинул одну створку, вторую, залез в кабину.

– Охранник мертв!

Тихо присвистнул Нос.

– Давай, – кивнул Тарасов Инженеру, сидевшему за рулем.

Джип въехал на территорию профилактория, обогнул центральный корпус, у которого на площади веселились отдыхающие, притерся к заборчику возле одноэтажного строения с табличкой на фасаде: «Общественный пункт охраны порядка». Света в окнах строения не было.

– Выходим.

Группа высадилась, озаряемая всполохами взлетающих в небо ракет. Но уже через минуту фейерверк закончился, и стало темно.

Бойцы выстроились за командиром в цепочку, и Тарасов первым направился к двухэтажному хозяйственному корпусу профилактория, у входа в который горел фонарь.

На площадке перед входом мерзли четыре автомобиля.

Один был занесен снегом по крышу, представляя собой типичный «автоподснежник». Черная «Волга», очевидно, принадлежала кому-то из начальства профилактория. А чуть поодаль, развернувшись носами в разные стороны, стояли серый джип «Лексус» и минивэн «Фольксваген Шаран» лилового цвета. Темные стекла и слабое освещение стоянки не позволяли разглядеть, сколько человек находится внутри, но Тарасов не стал ждать, пока пассажиры сами обнаружат себя. Молча сжал локоть Грозы.

Лейтенант надвинул на лоб вязаную шапочку, исчез и появился уже на дорожке, ведущей к зданию со стороны главного корпуса, с бутылкой в руке. Где он ее нашел, осталось неизвестным. Покачиваясь и что-то напевая, он двинулся мимо автостоянки ко входу в корпус. Когда до крыльца с тремя ступеньками оставалось всего пятнадцать шагов, дверца минивэна отошла вбок, на снег выпрыгнул здоровенный детина в камуфляже и окликнул Грозу хриплым басом:

– Эй, придурок, куда прешь? Заворачивай!