Новые Миры Роберта Шекли. Том 2 - Роберт Шекли

Впрочем, ситуация зашла слишком далеко. Я даже не знаю, кто бы выдержал такое. Черт! Куда же подевался кончик этой мысли? Через какую дыру вытекал сюжет? Неужели Джордж действительно менялся, превращался и трансформировался во что-то другое? И что, в конце концов, означали его коробки?

— Полегче, приятель. Успокойся, — шептал словесный мешок.

Он поддерживал Джорджа обоими плечами. Твердо, но мягко.

— Да полегче, ты, здоровый бугай, — закричал он в конце концов. — Я тебе что — подушка?

Джордж застонал и сжал ладонями голову. Она затрещала от боли. Он подозревал, что это была голова какого-то другого человека. Во всяком случае, раньше он таких головных болей не испытывал и, надо признаться, даже не знал, может ли их испытывать вообще.

Все более испарявшееся равновесие перекосилось в сторону и грозно закачалось в предвестии дурных намерений.

— Да не склоняйся ты так! Не напирай! — кряхтел, задыхаясь, словесный мешок.

Джордж действительно нарушал все правила склонения на предметы сцены. Тем более что они в этом месте были особенно хрупкими и чувствительными, поскольку, по закону братьев Гримм, помрачение возникает экспоненциально исчезающей ясности. В тот же миг огромный гидравлический молот начал подниматься вверх. Из-под приборной панели послышались приглушенные взрывы маниакального смеха. Динамики дрожали и захлебывались от неотвратимого рока.

Блондинка в кепке — или, судя по ее виду, девушка — первой заметила опасность.

— Он сейчас взорвется! — закричала она. — Мне надо добраться до выпускного вентиля, который должен торчать где-то в этом месте!

И тогда воздалось ей по речам ее. И изверглись из приборной панели голубые струи молний, и женщина сия с визгом и криками пала на спину свою.

— Этот факельщик кроет факсом по всей фактории! — завопил словесный мешок, нанизывая слова в бессмысленную фразу. — Факт! Факт! Факт!

Тем временем Джордж, цепляясь за перила и пуговицы, понемногу приходил в себя. Ему удалось задержать предшествующее падение, но то ли из жалости, то ли по недомыслию он не удосужился посадить его в тюрьму. Эта оплошность тут же дала себя знать и начала истекать значительными событиями.

Бросив быстрый взгляд в сторону, Джордж увидел на своем плече черепаху. По татуировке на панцире он едва не принял ее за шустрого черепахана, но потом вдруг понял, что такой треугольник могло нацарапать себе любое земноводное. А вы думали, что он какой-то простак? Вы думали, он будет потворствовать претензиям болтливых животных и выслушивать бред словесных мешков?

Теплый дождь и холодный ветер хлестали в лицо и пытались вырвать опору из рук. Джордж вдвое усилил свою хватку. Вода начала выделывать мерзкие трюки — она то низвергалась водопадом, то капала, то вновь сочилась тонкой струей. Остальные махали ему руками и кричали о каком-то конце.

— Конец! — вопили они. — Держи конец!

Рядом с ним упала длинная веревка. Но ведь речь могла идти и о той штуке, за которую он держался. В отчаянии Джордж начал хвататься то за одно, то за другое. Конец… Что же они имели в виду?

— Принять швартовы!

Услышав это, Джордж уловил движение судна. Через миг он понял, что ему необходимо попасть на корабль. Джордж еще раз подумал о конце. Он бросил на него последний взгляд, фиксируя в памяти и без того знакомые детали, а потом позволил воспоминанию о гейзере присоединиться к тому, что уже, в метафорическом смысле, истекло на седые гребни волн прекрасного моря.

— Принять…

— Да, да, — раздраженно сказал Джордж и накинул петлю крепежного конца на причальную тумбу. В тот же миг движение корабля замедлилось.

— Прекрасно сделано, сэр! — сказал представительный мужчина.

Этот доселе незнакомый тип вышел из небольшой кабины, которая располагалась на верхней палубе чуть ниже белых парусов, надутых, извините за выражение, ветром. Лицо мужчины напоминало перезревшую грушу с густыми бакенбардами и множеством игривых смешинок, которые прятались за его высокомерным видом. Он был одет в голубой китель с золотой тесьмой и серебряными пуговицами и, представьте себе, носил на голове накладку или парик, а возможно, и то и другое сразу. Наряд довершали треуголка и замшевые панталоны, которые показались Джорджу подозрительно чистыми и белыми.

— Кто вы? — спросил он.

— Я Ролло — веселый капитан со «Слюнявчика». Неужели не помните? «Привез груз из Иокогам, ничего тебе не дам». Недавно отмечен в морских депешах за успешный перехват арбузов у двух французов. Конечно, теперь я покончил с этими глупостями и стал серьезным морским волком — особенно после того, как Джулия начала травить меня своими претензиями, краснорожим попугаем и парочкой борзых. Но тише! Я слышу ее шаги!

На самом деле этот капитан со «Слюнявчика» не мог слышать никаких шагов, потому что их звук возник только после того, как он закончил свою речь. Сначала скрипнула дверь, и, судя по тому, как она скрипнула, кто-то открыл ее настежь. Затем в проеме появилась женщина, белокурая и полногрудая, не первой молодости, но еще и не тронутая плесенью. Ее притягательную фигуру облегало платье, с оттенками персика и апельсина. В шелковистые волосы были вплетены темно-синие ленты.

— Эй, парни, кто-нибудь хочет полюбезничать с дамой? — спросила она, и Джордж мгновенно понял, что по какой-то необъяснимой причине судьба столкнула его лицом к лицу со знаменитой и незабвенной Мэй Уэст.

— Мисс Уэст! Как вы здесь оказались?

— Так же, как и ты, глупенький мой. Меня призвали на службу. Но к чему все эти сентиментальные вопросы? Нормальные люди действуют, а не болтают языком. Вопросы с «как» и «почему» — это дурная привычка, от которой тебе пора избавляться, малыш.

Капитан Ролло засмеялся:

— Она восхитительна, правда? Нам просто повезло, что мы взяли ее на борт в Японии.

— А что вы делали в Японии, мисс Уэст? — спросил Джордж.

— Ты когда-нибудь слышал о Шанхайской Лилии? — ответила она вопросом на вопрос.

— Не думаю, что нам надо касаться этой темы прямо сейчас, — сказал капитан.

— Ах, ты так не думаешь? — сердито вскричала мисс Уэст. — А кто ты такой, черт тебя подери?

— Я капитан «Слюнявчика», — ответил Ролло.

— И это с именем Ролло? Не смеши меня, дорогуша!

— Дорогие друзья, — вмешался Джордж, — я смотрю, тут недалеко и до потасовки. Может быть, мы лучше попьем чайку?

Его уловка была исполнена самых лучших побуждений, и все присутствовавшие восприняли ее с должным пониманием, в том числе и экипаж авианосца «Слюнявчик», образовавший вдоль бортов две длинные шеренги. Суровые лица лучились загаром южных широт; длинные косы по такому случаю были смазаны дегтем (а надо сказать, что парики в этом женском коллективе не носили из принципа).