На свободное место (Инспектор Лосев - 3) - Аркадий Адамов

- Но он же официально отправил ее на продажу в магазин Шпринца, возражаю я. - По указанию руководства.

- Верно! - подхватывает Барсиков, и в глазах его зажигается хитрый, живой блеск. - Но все это, представьте, сделал я. И пряжа пошла в дело, а сам я, не скрою от вас, очень недурно заработал на этом. Поэтому я, конечно, перегрызу глотку любому, кто захочет это сделать вместо меня. Вот так пришлось убрать Гвимара, - неожиданно заключает Барсиков. - Что поделаешь.

- Значит, организатор убийства вы?

- Я. Доказательств, правда, вы не найдете. Я побеспокоился.

- Найдем. Значит, вы убрали конкурента?

- Убрал. На войне как на войне.

- А послал к вам тех двух Гелий Станиславович?

- Вы очень быстро хотите все узнать, - усмехается Барсиков, закуривая новую сигарету и опять пытаясь сжечь спичку до конца, на этот раз фокус ему удается, и он явно доволен.

- Значит, Виктор Арсентьевич согласился с вами иметь дело, хотя вы убили его лучшего друга? - задаю я новый вопрос.

В каждом деле меня интересуют такие вот моральные и психологические аспекты, это помогает понять побудительные мотивы, разгадать некоторые поступки и характеры. Такое копание входит у меня в привычку.

- Бросьте, - небрежно машет рукой Барсиков. - Какие могут быть в наше время друзья? Это все сладкие слюни, их выдумывают газеты.

Я чувствую, что усталость мешает мне дальше вести этот разговор спокойно. Меня начинает переполнять злость. Нет настоящей дружбы? Это он мне будет говорить?

- В газетах пишут не о вас, когда пишут о дружбе, - насмешливо говорю я. - Какая уж тут дружба. Купрейчик, например, сейчас выкладывает все ваши секреты и всех топит, рассчитывая спасти свою шкуру. Вот такая у вас дружба.

- При чем тут дружба? Это трусость и предательство, - свирепо рычит Барсиков. - От меня вы этого не дождетесь, имейте в виду. Я из другого теста. Понятно вам?

Я пожимаю плечами.

- Надеюсь, вы просили о свидании со мной в такой поздний час не для того, чтобы читать мне лекции по экономике и заверять, что ничего мне не скажете?

- Конечно, - заметно успокаиваясь, кивает головой Барсиков. - Дело в другом. Я думаю, что больше вас не встречу. Мной займется следователь. Так вот: на прощанье хочу вам сказать. Я скоро выйду на свободу. Я знаю много путей для этого. И я вас запомню. С вас началось крушение самого красивого и выгодного моего дела. Я вам этого не прощу. Учтите. И вас найду. Я человек упрямый. Вот что я хотел вам сказать.

- Что ж, Лев Игнатьевич, посмотрим, придется ли нам встретиться. Только о таких планах, как ваши, лучше не предупреждать. Солидные люди так не поступают. Дешевкой пахнет.

- Поглядим, какая это дешевка, поглядим! - снова вскипает Барсиков.

На том наш разговор и заканчивается. Малоприятный разговор.

И вот я еду домой в пустом троллейбусе по пустынным, ночным улицам. Я измучен этим днем до предела и все время, пока еду, нахожусь в каком-то взвинченно-недовольном состоянии, словно день прошел вовсе безуспешно, словно и последний, трудный разговор с Барсиковым ничего нам не дал. А ведь он кое-что дал, вы, наверное, тоже обратили внимание.

Глава IX

ВСЕ, ЧТО ИМЕЕТ СВОЕ НАЧАЛО, ИМЕЕТ И КОНЕЦ

Сегодня с утра у нас собирается еще одно "межведомственное" совещание. Приехал из прокуратуры Виктор Анатольевич. Службу ОБХСС представляют Эдик Албанян и его начальник Геннадий Антонович Углов. Ну, а Уголовный розыск мы с Кузьмичом, Валя Денисов и Петя Шухмин.

На это совещание мы с Петей идем вместе, и он мне по дороге вдруг, улыбаясь, сообщает:

- Валька-то жениться вроде собрался. Ты ничего не слыхал?

- Ну да? - удивляюсь я.

- Усиленно больно ухаживает за одной девчонкой. Я ее, между прочим, видел.

- И как, понравилась?

- Мне жены и девушки моих друзей никогда не нравятся, - решительно объявляет Петя. - Это уже такая психология. Ну, прямо как отрезает, представляешь?

- Да я не в том смысле, а вообще.

- Ах, вообще. Тогда, конечно, ничего, вполне симпатичная. Только очень уж маленькая. Под стать Вальке, словом. Зовут Нина. Бухгалтер в ресторане.

- Все уже узнал.

- А как же? - смеется Петя. - Служба такая.

- Значит, Валька женится, а за ним и ты?

Петя настораживается.

- Откуда ты взял?

- А ты недавно тоже с одной девчонкой подружился. Зовут Лена. Профессия медсестра, в госпитале работает.

- Вот черти, - добродушно усмехается Петя. - Ничего не скроешь.

- Служба такая, - повторяю я Петины слова. - Знаем даже, что по комплекции она под стать тебе.

- Точно, - довольно кивает Петя. - Местами даже пошире. Я только думаю, что будет, если она когда-нибудь драться начнет.

- Есть такие симптомы?

Но Петя ответить не успевает. У дверей кабинета Кузьмича мы сталкиваемся с Эдиком, тут же подходит Виктор Анатольевич, и мы все вместе заходим в кабинет. Валя Денисов и Углов уже там. Углов о чем-то беседует с Кузьмичом, оба посмеиваются и, видимо, настроены благодушно.

Начинается совещание.

Первым докладываю я о своем разговоре с Купрейчиком, внезапном появлении Барсикова, о его шальном выстреле и обо всем прочем. Особенно всех заинтересовывает наш с ним поздний разговор, не его угрозы, конечно, а его вольные и невольные признания.

- И все-таки, - заключаю я, - мне так и неясна роль самого Барсикова в этой преступной цепочке, а следовательно, и мотив убийства Семанского. Барсиков сказал, что убрал конкурента. Во время их спора во дворе, который слышал Гаврилов, Семанский якобы сказал Барсикову про Купрейчика: "Он с тобой работать не будет". Но что это значит, что это за работа? Ведь ни в получении пряжи фабрикой, ни в отправке ее Шпринцу Барсиков участия не принимал. Выходит, он вообще лишнее звено, ему нет места в цепочке.

- Не совсем так, - качает головой Эдик. - Даже совсем не так!

- Ну, поясните-ка нам пока один этот вопрос, о роли Барсикова, обращается к нему Кузьмич. - А потом уже обо всем остальном.

- Пожалуйста, - охотно откликается Эдик. - Все объясняет записная книжка этого Барсикова. Я ее просмотрел. Даже уже изучать начал. Там среди телефонов разных лиц, которых еще придется проверять, есть очень странные номера, на первый взгляд, конечно. Вот, кстати, эта самая книжица, - Эдик вынимает из папки весьма потрепанную, в черной клеенчатой обложке записную книжечку с лесенкой алфавита сбоку и показывает нам. - Вот обратите внимание на такие, к примеру, телефоны, - он начал листать. - Вот, скажем, Купрейчик. Рядом записан такой номер телефона: девятьсот одиннадцать, восемь, девять, семь. Но такого номера, из шести цифр, в Москве вообще не существует. Кроме того, дома у Купрейчика и на работе совсем другие номера телефонов, не то что Барсиков какую-то цифру пропустил, скажем.

- Почему вы первые три цифры произносите, как девятьсот одиннадцать? спрашивает внимательно слушавший Кузьмич. - А следующие называете все по отдельности?

- Виноват, - поспешно откликается Эдик. - Первые три цифры я прочел неверно. Их надо прочесть так: девять, одиннадцать. Между ними точка стоит. И после каждой следующей цифры - тоже точка. И пока что я обнаружил еще пять фамилий с такими же странными номерами телефонов. Вернее, уже пять, я дошел только до "м".

- Шифр, - спокойно замечает Углов.

- Так точно, - подхватывает Эдик. - Шифр. Но тут есть два интересных момента. Первый. Цифры этих, условно говоря, номеров написаны в разное время. Представляете? Это видно невооруженным глазом. И второе. Что касается Купрейчика, то цифры эти совпадают с количеством тонн пряжи, отправленной им в разное время Шпринцу. И вот очень интересно будет проверить, а сколько же этой самой пряжи Шпринц всего получил? Уверен, что больше, чем Купрейчик ему отправил. Намного больше он получил.

- Думаешь, еще кто-то отправлял? - с интересом спрашиваю я. - Те пятеро, например, да?

- Вот именно, - кивает Эдик. - По крайней мере, те пятеро. А то и больше еще наберется. Вот вам, скорей всего, и роль Барсикова.

- Бухгалтер? - смеется Петя.

- Бери выше, - Эдик важно поднимает палец. - Он ищет и находит предприятия, где имеются дефицитные неликвиды, в частности, допустим, пряжа. И вступает там в контакт с нужными людьми. Ведь эти самые неликвиды готовые, так сказать, живые и, на первый взгляд, совсем безопасные деньги, огромные к тому же деньги. А заместителю начальника Разноснабсбыта нужна информация, докладная о наличии на таком-то предприятии дефицитных неликвидов, чтобы дать указание отправить их для продажи в магазин Шпринцу. И вот Купрейчик, видимо, был самым крупным поставщиком этой пряжи и самым поэтому выгодным. Цифры у остальных пяти значительно меньше. Вот какова роль Барсикова в этой цепочке, - обращается Эдик к Кузьмичу.

- Ну давай уж дальше, все свои соображения по делу, - предлагает Углов. - Это же у тебя не все.

- Минуточку, - вмешивается Кузьмич. - Кончим уже сперва наши вопросы, чтобы потом не возвращаться. У тебя все? - обращается он ко мне.