Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история - Костин Константин Константинович

А еще Морей Картанович — деловой человек. Бизнесмен. А основной принцип бизнеса помните? «Сократить издержки — увеличить прибыль».

Как можно сократить издержки в моем случае? Меньше платить? Ну так я могу свалить к другом, более щедрому покупателю или просто исчезну с горизонта. Проще сделать иначе: не нужно быть семи пядей по лбу, чтобы понять, что я таскаю брошенные вещи из домов под снос. Дальше — все просто. Чтобы не платить мне, но и не позволять ручейку интересных вещичек высохнуть, нужно найти того, кто будет делать все то же самое, что и я, но за гораздо меньшие деньги.

О, разумеется, добрый дядя Морей ничего такого мне не сказал, улыбался, приглашал приходить еще. Но я просек, что в заброшках появилась группа подростков, которые слишком целеустремленно прочесывают дома, делая все то же самое, что и я: собирая вещи в кучку, и постепенно, как муравьишки, таская их в тот же самый комиссионный магазин. Откуда я знаю? Ну так проследить-то нетрудно, я, конечно, не мышка-наружка[2], но и детишки — не агенты ЦРУ, обрубать хвосты категорически не умеют, да и понятия не имеют, что к ним может прицепиться хвост в зеленой тюбетейке.

Так что у дяди Морея — дешевые работники, а у меня — фига с маслом. Потому что ловить после детишек нечего: выметают все, как пылесосом, даже ручки дверные откручивают.

Ну и ладно. Мне и так пора была завязывать с мусорным бизнесом, не сегодня, так послезавтра. Уже двадцать третье августа, я ведь должен уже скоро «вернуться» из Талаган в общежитие.

Кстати!

Я ведь еще должен подготовить «настоящие гостинцы из Талгана»!

Ну? И чего ты тогда валяешься?!

Я взял с подоконника газету «Истина», специально на этот случай купленную неделю назад и пошел к хозяйке. Потому что газовой духовки у нее нет, а возиться с печкой я не умею. Нужна помощь.

[1] В нашем мире — сборник детективных рассказов Марка Гроссмана «Капитан идет по следу»

[2] Шутливое прозвище службы наружного наблюдения, ведущей слежку за интересующим человеком.

Глава 69

Из лунной моркови пирог, из лунной моркови пирог…

Из лунной моркови пирог, из лунной моркови пирог…

Блин, вот привяжется же! Самое главное: я ведь помню только одну-единственную строчку этой песенки и даже не могу сказать, откуда она ко мне прицепилась, из какого мультфильма[1]. Но вот впилась в мозг и крутится там, как заевшая пластинка.

Из лунной моркови пирог, из лунной моркови пирог…

Да чтоб тебя!

Я вовсе не пирог делаю! И не из моркови, тем более — из лунной!

А делаю я… ни за что не догадаетесь…

Печенье. Настоящее, талганское.

* * *

Помните, я рассуждал, что для соответствия образу и для поддержания личины талганца мне нужно привезти «из дома» гостинцы. Домашние, талганские. Ну как, например, украинец бы привез шмат сала, а узбек — пакет кураги.

Самым аутентичным была бы, конечно, копченая крокодилятина, но увы — ехать за ней до Талгана слишком долго, а где поближе крокодилы не водятся. Не лезть же мне под покровом ночи в Афосинский зоопарк, чтобы отрезать хвост тамошнему Гене. Во-первых — закоптить я его все равно не смогу, а во-вторых — как бы самому не оказаться аутентичным крокодилячьим обедом.

Я полистал мой справочник по Талгану «На берегах Аргая». Там упоминалось много чего о кухне Талгана, но, к сожалению, чаще всего — только названия, из которых много не выжмешь. Плов с овощами, например. Кто его знает, как готовить и как он выглядит. То же, что было более-менее подробно описано в плане технологии приготовления, либо не пережило бы дорогу от Талгана — рачий пирог, например — либо я не смог бы приготовить, ту же мягкую колбасу, ее нужно коптить, а копчение — достаточно тонкая технология, если вы, конечно, не хотите получить на выходу пересушенную головешку.

В итоге осталось только знаменитое талганское перцовое печенье.

Знаменитым оно было, видимо, в самом Талгане, потому что моя хозяйка, например, хотя и знала о Талгане, но про перцовое печенье — ни сном ни духом. Она сказала, что что-то вроде готовят в соседней республике, Маравании, но по тому, как она его описала, это были, скорее, латышские пипаркукас[2], пряные печенюшки, тоненькие и коричневые. В них, насколько я помню еще с нашего мира, кладется чертова уйма пряностей: перец, имбирь, кардамон, гвоздику… А талганцы, народ простой, свои печенюшки просто посыпают перцем сверху.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но не суть: в книге было описание процесса готовки, из которого я смог примерно прикинуть пропорции и технологию.

Для начала — перетереть муку с маслом. Чем я сейчас и занимаюсь.

Из лунной моркови пирог, из лунной моркови пирог…

Тьфу ты.

Поначалу я решил не заморачиваться и взять пачку маргарина. Моя мама делала свои фирменные шоколадные кексы и на сливочном масле и на маргарине, говорит, разницы во вкусе никакой, только кекс на маргарине почему-то сильно крошится. Но хозяйка, когда услышала про маргарин, замахала руками и сказала, что позволить делать что-то на «этой желтой отраве», когда в доме есть корова, она мне не позволит. Поэтому я честно купил у нее комок масла, который хозяйка при мне же сбила из молока, приличный кусочек, грамм на 300–320, я, в конце концов, не весы, чтобы точнее определять, а потом махнул рукой и, чтобы не брести в магазин, докупил у той же хозяйки еще и три куриных яйца, девять ложек сахара, 3 стакана муки, соли… А пакетик черного перца у меня был куплен еще до того, как и лимонная кислота.

Итак, из лунн… тьфу, растираем масло с мукой, то есть, уже растерли. Теперь сыпем туда сахар, опять вымешиваем… В отдельной глиняной мисочке я взбил вилкой яйца, вместе с парой щепоток соли, парой щепоток лимонки и шестью ложками холодной воды.

Ради этих шести ложек пришлось тащить ведро воды из колодца, но вода из него действительно была ледяной.

Взбили — теперь добавляем к тесту, размешиваем… размешиваем… из лунной моркови… размешиваем…

Есть. Мягкий шар светло-желтого цвета. Теперь отделяем от него по кусочку, скатываем в шарик, шарик плющим в лепешку и кладем на посыпанный мукой противень. Который хозяйка достала специально для меня. Раз печенька, два печенька, три печенька…

Пятнадцать печенька, шестнадцать печенька, семнадцать печенька…

Тридцать три печенька, тридцать четыре… уф, что-то я, по-моему, переборщил с тестом, надо было меньше делать… тридцать пять печенька…

Уф, наконец-то. Сорок три штуки, весь противень занят, несмотря на то, что он для русской печки огромный, как щит Ильи Муромца.

Да, для русской печи. А где, по-вашему, можно печь печенье в деревенском доме? Электродуховки нет, газовую плиту не завезли, вместе с газом, только русская печь, только хардкор.

* * *

Русская печь — гениальное изобретение. Единственный ее недостаток — это ее габариты, четверть площади дома занимает, не меньше. Зато в остальном…

У печи режимов работы — почти как у кухонного комбайна, только регулируются они не кнопками, а выдвижением-задвижением нескольких заслонок. Зима? Холодно? Печь разогревается вся сразу и нагревает дом. Лето и лишняя жара тебе — как зайцу лыжи? Пожалуйста — печь холодная, нагревается только топка, ставь в нее чугунки, сковородки, гусятницы, утятницы, противни… Не надо готовить, нужно только разогреть или там чайник вскипятить? Не вопрос, разжигай только плиту, вынимай чугунные кольца, ставь на отверстия, в которых пляшет огонь, свой чайник.

Еще в русской печи есть маленькие ниши — печурочки, в которых сушат сухари, травы, грибы, все, что нужно просушить. Смотрели мультфильм про Вовку в Тридевятом царстве «И так сойдет»? Помните говорящую печку? Большая полукруглая ниша, которая у печки ртом была — это топка, а такие маленькие черные ниши, которые в роли глаз выступали — это и есть печурочки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Открываю заслонку и быстро ставлю противень в печь, на два кирпича… аааа, блин-блин-блин-блин! Самое главное забыл!