Охота на судьбу - Андрей Удовиченко

— Как же можно было перепутать порталы? — с недоверием покосился на него Кервил.

— У меня не было времени выбирать, — ответил охотник, — а как вы здесь оказались? Где ваши род…, - начал было Раэль, но вовремя остановился, вспомнив фразу Кервила «она все, что у меня есть».

— Это долгая история, — мрачно ответил мальчик, потупив взор.

— Если не хочешь — не рассказывай, — с пониманием сказал охотник, — ты, наверно, голоден?

— Есть немного, — пробубнил Кервил, — я как раз собирался добыть еду.

— Ночь не лучшее время для охоты, — ответил Раэль, — ты поделился со мной теплом, а я поделюсь с тобой своими припасами — по рукам?

— А что у тебя за припасы? — с интересом спросил мальчик.

— А давай поглядим! Так-с, мясо, хлеб, вода, — перечислял Раэль, доставая из своей котомки и раскладывая на бревне продукты, — Пожалуй, вот и все! На-ка держи, — протянул он Кервилу единственный оставшийся у него после путешествия кусок мяса, — Это тебе и твоей сестре.

— Спасибо, — ответил мальчик, приняв еду из рук охотника и, не теряя времени, воспользовавшись кинжалом Раэля, порезал мясо на маленькие кусочки, чтобы приготовить шашлык. Голод, хорошенько скрутивший живот Кервила, заставил его позабыть о мерах предосторожности, и мальчик, отложив оружие в сторону, занялся делом, принявшись за готовку мяса.

— А ты что будешь есть? — спросил мальчик, насаживая шашлык на прутик.

— Я добуду себе еду утром.

— С одним кинжалом и топориком?

— Да, именно так.

— А на кого же ты будешь охотиться с таким оружием? — спросил Кервил с удивлением.

— Я читал, что ваша живность практически не отличается от нашей на Фросвинде. Возможно, даже удастся выследить молодого вепря, который как раз будет на лежке после ночной охоты. Тут как повезет, главное чтобы не в стае, да еще бы ветер помог в охоте…, - размышлял Раэль вслух.

— Ветер?

— Ну да, кабаны слышат нюхом, — как говоривал мой отец, — если ветер будет дуть на меня, то может и не учует.

— А где же твой лук?

— Это долгая история, — ответил Раэль.

— Если не хочешь — не рассказывай, — слабо улыбнулся Кервил.

— Думаю, у нас еще будет время поделиться друг с другом нашими историями, а пока, если не возражаешь, я вздремну до утра, а там и на охоту, — зевнул Раэль и, расположившись на земле возле костра, уснул.

Кервил, опершись спиной о бревно, на котором спала Кэлли, еще некоторое время просидел так, глядя на дремавшего путника. Разморенный едой и сокрушенный усталостью, мальчик, чьи веки, словно подъемные мосты двух крепостей, стали закрываться под напором прокручиваемых лебедок, сам того не замечая, уснул.

Нет, не кошмарный, а скорее волнительный сон посетил Кервила в эту ночь. Высокая, уходящая ввысь каменная лестница тянулась тысячами ступеней к огромной крепости, парящей в синем небе. Несмотря на то, что путь до цитадели был явно не близок, казалось, врата крепости располагались всего в паре ступенек от Кервила, ведь он мог разглядеть ее до мельчайших подробностей. Каменные бойницы с изумительными гравированными витражами, высокие башни, рассекающие облака, огромные резные двустворчатые ворота — этот замок мало подходил для выдерживания осады, являясь скорее памятником искусства. Хотя, кому из живущих на Фархорне существ было бы под силу штурмовать небесную твердыню? Наконец, оторвавшись от разглядывания прекрасного замка, Кервил заметил на лестнице человеческую фигуру, медленно шагающую по ступеням вверх по направлению к воротам крепости. Что-то теплое, радостное и доброе забилось внутри мальчика при виде ступающего по ступеням человека. Кервил, не раздумывая, сорвался с места и устремился вслед за ним вверх по лестнице. Солнце, словно разделяя радость мальчика, раскидывало повсюду свои яркие лучи, разыгрывая световое представление. Кервил бежал, не останавливаясь, и, казалось, должен был уже достичь цели, ведь человек, которого он стремился догнать, шел очень медленно, однако мальчика разделяло то же расстояние, что и в начале его забега.

— Пап!!! — сделав остановку, тяжело дыша, крикнул Кервил.

Остановившись, Мэйрон медленно обернулся. Отец Кервила, одетый по-праздничному, как обычно он одевался по случаю какого-нибудь важного события, будь то его день рождения или день, когда его избрали старостой поселка, предстал перед взором своего сына.

— Куда ты идешь?! Идем со мной! — воскликнул мальчик, обрадовавшись, что сумел докричаться до отца.

Мэйрон, ничего не ответив, лишь печально улыбнулся своему сыну и покачал головой.

— Но почему?! Почему ты молчишь? — крикнул с негодованием Кервил и побежал вперед. Теперь-то он точно его догонит и захватит в объятия! «Папа жив! Папа жив! Папа жив!» — проносилось в голове у мальчика.

Но сколько Кервил не старался сократить расстояние до отца, тот, словно пустынный мираж, находясь неподалеку, был недосягаем. Вскоре, после безуспешных попыток, являющих собой пробежку на одном месте, Кервил вымотался и вынужден был остановиться. Отец лишь пожал плечами, дескать «ничего не поделаешь», и кивнул в сторону дворца.

— Ты не умер… не умер… ты же сейчас здесь, со мной! — воскликнул Кервил и первые капли слез поползли по щекам мальчика.

Улыбка сошла с лица отца, и тот, тоскливо взглянув на Кервила, приложил правую руку к сердцу, олицетворяя тем самым огромную скорбь по расставанию с сыном. Мать Кервила умерла от болезни, когда тому еще не было и года, поэтому отец был для него всем и даже больше. И вот он уходил. Уходил безвозвратно. Сердце Кервила тоскливо заныло, и он, рухнув коленями на каменные ступени лестницы, скрыл свое раскрасневшееся от бега лицо в ладонях и заплакал.

Наконец, когда поток чувств, выплескиваемых Кервилом наружу, поутих, он поднял голову. Отец стоял на том же месте, но выражение его лица изменилось, показывая явное негодование, как это бывало в тех случаях, когда Кервил, учудив что-нибудь эдакое, попадался папе на глаза.

— Прости, прости меня, — бормотал мальчик, поднимаясь с колен. Кервил очень боялся расстроить отца, который, несмотря на то, что в глубине души очень любил своего сына, старался воспитать его сильным мужчиной, способным с достоинством преодолевать трудности. Отец в знак одобрения кивнул головой и, сжав руку в кулак, ударил себя в грудь.

— Я буду сильным, — ответил Кервил, утирая слезы, — я буду достоен тебя. Я отомщу.

Мэйрон еще какое-то время не уходил, внимательно смотря в глаза сыну. После чего, улыбнувшись Кервилу, отец махнул рукой на прощание и, развернувшись, побрел по лестнице вверх. Кервил, переполненный горя, так и остался стоять на своем месте, глядя вслед удаляющемуся по направлению к воздушному замку отцу. С тех пор прощальная улыбка отца, скрывшегося за воротами крепости, навсегда запечатлилась в памяти мальчика.