Во власти обольстителя - Анна Бартон

— Не очень хорошо. Потому-то я здесь.

У Аннабелл засосало под ложечкой.

— Не очень хорошо? Что случилось?

— От лорда Харсби мы прямиком поехали в наше поместье. Роуз сразу улизнула из дома, чтобы провести время… на конюшне.

— Она по-прежнему видится с главным конюхом Чарлзом?

— Совершенно верно. Оуэн догадывается, что у нее имеется секрет от него, и грозит отменить бал, если мы не расскажем ему все.

— Очень жаль. Я знаю, с каким нетерпением вы с Роуз ждете его.

— Мне не терпится увидеть Джеймса. Вернее, чтобы он увидел меня в бальном платье. Но если бал не состоится, в этом не будет никакой трагедии. Роуз не станет ни капельки переживать.

— Боюсь, тогда я не понимаю, в чем тут загвоздка.

— Роуз отказывается есть, пока Оуэн не заберет назад вызов, посланный лорду Уинтропу.

Аннабелл похолодела:

— Твой брат собирается устроить дуэль с графом?

— Он не хочет, чтобы обидчик Роуз остался безнаказанным. Если бы у него была возможность, он начал бы дуэль сразу же, как только все случилось, но леди Харсби запретила стреляться в ее доме.

Аннабелл ощутила тошноту.

— На какое число назначена дуэль?

— Через неделю после бала Роуз, когда мы вернемся в город. Это просто ужас какой-то, Аннабелл! Я не хочу, чтобы Оуэн дрался на дуэли. Если верить леди Харсби, граф — хороший стрелок. Но главное, Роуз должна отказаться от голодовки.

— Конечно, должна. — Аннабелл побарабанила пальцами по дереву стойки. — Может, ты попросишь Чарлза, чтобы он уговорил ее поберечь себя?

Она покачала головой:

— Он сказал Роуз, что им нужно перестать видеться. И хотя Чарлз обожает ее, он считает, что она слишком хороша для него. Роуз, однако, еще более укрепилась в решимости быть с ним. — Голос Оливии становился пронзительнее с каждым предложением. — А Оуэн превратился в самого настоящего невежу с того момента… Ах, ладно, с того момента, как ты уехала.

Аннабелл стиснула ей руку.

— Мне очень жаль, что пришлось уехать так неожиданно. Я не нашла в себе смелости зайти к вам с Роуз, чтобы попрощаться.

— Мы сначала очень расстроились, но потом поняли, что у тебя, вероятно, были для этого свои причины.

— Да. — Какое-то время Аннабелл разглядывала носки своих туфель, потом подняла голову и заглянула в добрые карие глаза Оливии. — Мне горько узнать о проблемах в вашей семье, но я не уверена, что смогу чем-то помочь.

— Поедем со мной к нам в поместье и там поговорим с Роуз. Поговори и с Оуэном. Объясни им, что нельзя быть такими упрямыми. — У Оливии потекли слезы. — Для меня непереносимо наблюдать, как два любимых человека приносят столько страданий друг другу.

— Пожалуйста, не плачь. — Аннабелл пошарила за стойкой и, вытащив оттуда носовой платок, протянула его Оливии. — Они сумеют помириться, я в этом уверена.

Оливия стерла слезы со щек.

— Ты думаешь, я приехала бы сюда просить у тебя помощи, если бы знала, что они смогут пойти на попятную? Мне чудовищно неловко, и, кроме того, у тебя ведь своя семья, о которой нужно заботиться, но…

— Тут нет ничего неловкого. Просто я вернулась на службу и нужна миссис Смолвуд. — Это была чистая правда, и так было проще объяснить свой отказ Оливии, чтобы не говорить, что у нее не было сил посмотреть в глаза Оуэну.

— Ты не можешь поехать в поместье Хантфорд только из-за работы?

— Ну, конечно. Ты же понимаешь, что мне нужно обеспечивать мать и…

— О! Миссис Смолвуд! — Оливия развернулась и через весь салон направилась к хозяйке. — Можно вас на два слова?

Аннабелл бросилась перехватить ее, но было поздно. Оливия уже привлекла ее внимание.

— Чем могу быть полезна, леди Оливия? — спросила миссис Смолвуд.

— Мне требуется помощь мисс Ханикоут в нашем поместье Хантфорд. Это очень срочная работа, а она единственная портниха, которой мы с сестрой доверяем.

Растерявшись, миссис Смолвуд попеременно смотрела то на Оливию, то на Аннабелл.

— Ну, я…

— Мне известно, что мисс Ханикоут трудно заменить кем-нибудь еще, однако если мне удастся забрать ее у вас на несколько дней, моя семья будет вам чрезвычайно признательна.

— У нас большой список заказов…

— Брат обязательно компенсирует вам ее временное отсутствие.

Глаза хозяйки магазина вспыхнули, как фейерверк в Воксхолл-парке.

— У меня нет возражений.

— Но миссис Смолвуд, — поперхнулась Аннабелл, — у меня несколько незаконченных платьев.

Выставив ладонь вперед, матрона остановила ее:

— Я настаиваю, чтобы вы поехали и помогли леди Оливии… срочно. Несколько дней мы здесь как-нибудь обойдемся. — Она пригладила фартук руками. Ее решение было окончательным.

— Ну, слава богу! — воскликнула Оливия. — Пойдем. Карета ждет у входа. Сейчас заскочим к тебе домой, чтобы сообщить твоим и забрать самое необходимое.

Выходя из магазина, Аннабелл все никак не могла прийти в себя от такого поворота событий.

Уже сидя в карете, она спросила:

— Роуз и его светлость знают, что ты здесь?

— Нет, — весело ответила Оливия. — Когда Оуэн узнает, что я угрозами заставила кучера отвезти меня в Лондон, он разозлится на меня пуще, чем на Роуз.

С изумлением и тревогой Аннабелл поняла, что Оливия могла бы ее похитить, если бы посчитала это необходимым. И у Аннабелл не было бы выбора.

Теперь ее везли в поместье Хантфорд.

Глава 28

Оуэн пристально разглядывал Роуз, которая, гордо выпрямившись, сидела в кресле перед его письменным столом и так же пристально глядела ему в глаза.

Он вызвал ее к себе в кабинет два часа назад, когда узнал, что этим утром Оливия взяла его карету, не сказав никому ни слова. Первоначальный шок сменился гневом, но сейчас, когда за окном небо по-ночному потемнело, его начала одолевать тревога. Куда она могла отправиться?

От своего доверенного, старшего конюха Чарлза, ему удалось узнать лишь то, что сестра уехала незадолго до ленча. Оливия сказала, что Оуэн знает все — наглая ложь! — и что вернется к вечеру.

В огромном кресле, стоявшем напротив него, Роуз выглядела еще более хрупкой, а скулы у нее — более высокими.

— Если тебе что-нибудь известно, — обратился он к ней, — ты должна мне сказать. Оливия могла попасть в дорожную аварию или еще в какую-нибудь переделку. Для молодой женщины небезопасно разъезжать в одиночку. В особенности ночью. — Разумеется, Оливия не одна, а с мужчиной. Но от этого на душе становилось только беспокойнее.

Роуз нервно сглотнула, как будто и она думала о том же.

Отодвинув кресло, Оуэн вскочил и зашагал по комнате.