Путь с небес - Вячеслав Шалыгин

Когда адъютант умчался, Вяземский подошел к дверям кабинета и нерешительно поднял руку, чтобы постучать, но немного постоял в раздумье и шагнул назад. Взглянув на замерших у дверей десантников из личной охраны Великого Князя, Вяземский опустил руку и смущенно улыбнулся.

– Позже зайду,..

Реакции со стороны воинов не последовало. Князь Ио повернулся на каблуках и торопливо ушел в сторону гостевых покоев.

Вывернувший из-за угла навстречу Воротов вежливо раскланялся с князем, они обменялись парой реплик и разошлись. Полковник, в отличие от князя, перед порогом не задержался. Он постучал и решительно толкнул старинную тяжелую дверь.

– Проходи, садись, – Преображенский указал на кресло у стола.

– Слушаюсь, ваша светлость. – Полковник сел, незаметно изучая князя.

Вроде бы ничего нового в нем не проявилось. Собран, деловит, серьезен. Немного напряжен, но тут уж никуда не деться. Новый пост, новые ощущения, обязанности, ответственность.

– Что там в кулуарах? – неожиданно спросил Сергей.

Воротов даже немного растерялся. Раньше Преображенского такие вопросы не волновали. Светские сплетни он воспринимал отстраненно, как мелкую, досадную и неизлечимую болячку.

– Шепчутся, – коротко ответил Игорь.

– Это я и без тебя знаю. О чем?

– О новой войне. Генштаб готовит к совещанию новые списки подразделений и формирований. Дельцы обсуждают большие контракты. Биржевые индексы снова вверх поползли.

– А что говорят о сфере?

– Немного успокоились. Считают ее остаточным явлением взрыва. Убеждены, что померцает малость зарево, да и рассосется.

– Занятно. Рассосется? Само собой?

– Я только озвучил.

– Я понимаю.

– Вас что-то беспокоит, Сергей Павлович?

– Да, Игорь Ярославич. – Преображенский помассировал виски. – Голова гудит… Беспокоит меня многое, но давай выделим главное на текущий момент. Мы имеем кокон вокруг Солнечной и сеть на Рубеже…

– Кокон?

– Ну, сферу – не суть важно.

– Да нет, я просто подумал, что кокон вернее. – Воротов невольно щелкнул пальцами. – Действительно кокон! А сети на Рубеже, кстати, мы пока не имеем. Последние данные от Трошкина пять минут назад пришли. Я без вызова хотел к вам идти, а тут Горох нарисовался… виноват… ваш вызов передал.

– Не напрягайся, говори свободно, – устало разрешил Преображенский. – Что там в сообщении?

– Практически все фрагменты Рубежа ушли в пространство чинидов. На границе осталось несколько обрывков, из которых тянутся новые нити. Но процесс идет медленно, раз в десять медленнее, чем перед этим. Так что новая сеть сформируется не раньше чем через десять-двенадцать дней.

– А предупреждение чиниды получили?

– Так точно, получили. Они даже эвакуацию начали, но фрагменты Рубежа подошли к их системам быстрее, чем рассчитывали теоретики…

– Нелинейные свойства?

– Точно. Прав был кибермозг нашего крейсера. Быстрее световой скорости двигалась субстанция. Гораздо быстрее. Но… Ничего с планетами чинидов не произошло. Как только лоскуты достигли обитаемых систем, скорость их движения упала, и они начали растягиваться вогнутыми полусферами, как бы обволакивая звезды вместе с планетами.

– Знакомая картина.

– Да, но у нас сферы просто зажглись, будто их кто-то включил, а там это происходило постепенно. И даже не сферы вокруг систем образовались, а вытянутые такие… коконы. В форме веретена. Три крейсера пограничного патруля чинидов вышли на связь с Данаей. Видеоматериал передали и помощи попросили. Хотя бы в виде консультации. Я распорядился оказать в полном объеме.

Полковник взглянул на Сергея выжидающе.

– Правильно сделал, – одобрил князь. – Внешняя политика теперь будет простой: все люди – вместе. Даже если часть из них неблагодарное дерьмо, например, как эти чиниды.

– Думаете, началось? – угрюмо спросил Игорь.

– Думал – нет, но теперь понимаю, что ошибался. Сам посуди: Рубеж начал формирование сети номер два. Для чего она предназначена, если наши державы и так уже закутаны в коконы?

– Чтобы… – Воротов задумался. – Не знаю. Может, еще для какого пространства.

– Для какого?

– Того, из которого звезды малокалиберные прилетали, – вдруг осенило Воротова.

– Точно! – Князь вытянул в его сторону указательный палец. – Понимаешь, что это значит?

– Коконы защищают наши звезды от заразы. И в то пространство сеть собирается рвануть, чтобы там тоже все продезинфицировать… Ну, чтобы оно больше «заразными» звездами не «чихало».

– Один из вариантов. Хотя все может происходить с точностью до наоборот. И не это главное. Суть в другом. Люди, Галактика и желтые карлики спектрального класса G2 – не инструмент в руках неких существ. Мы оружие. И, как любое примитивное оружие, не различаем ни хозяев, ни целей, с которыми нас используют. Как ножи. Сегодня это орудие убийства, завтра столовый прибор. Сегодня им пользуется разбойник, завтра – его палач. Сегодня нами владеют те, кто придумал «звезды», а завтра те, кто поставил на их пути коконы. Понимаешь?

– Да, но частично. Есть три пространства, люди-оружие, звезды-оружие, Рубеж и коконы – вроде щитов от чего-то… Но… Если мы только оружие, кто комбатанты? Кто нами воюет? И до каких пор они намерены воевать? Пока не кончатся живые «патроны»?

– Или пока их не остановят.

– Кто? Мы?

– Либо мы, либо какие-то «третьи лица»…

– А нам не слабо?

– Откуда мне знать? Я, как и ты, вижу только малую часть истины. Мы втянуты в чужую военную передрягу или какой-то глобальный процесс вроде перестройки мироздания или переселения неведомых народов… Короче – мы живем во времена и в месте больших перемен, а значит, достанется нам по полной программе.

– Как червяку на перекрестке, – добавил неслышно возникший на пороге Горох.

– А постучать? – недовольно спросил Преображенский.

– Простите, ваша светлость, но я стучал… Тут дверь толстая. Звуки гасит.

Сергей поморщился и махнул рукой: «Проходи…» Бороться с хитрющей «непосредственностью» адъютанта он уже устал. А перевести его обратно в летный состав у князя не хватило бы сил. И зря этого опасался сам Горох. Князь сошел бы с ума от перенапряжения без таких вещей, как шуточки и бессмертные философизмы канонира, помощь Воротова, дружеская поддержка Вяземского, и без многих других составляющих его нынешней жизни. Жизни без Нины… Вот только он почему-то все время забывал им об этом сказать или хотя бы намекнуть…

– Что за весть принес? Если плохую, лучше застрелись сам.

– У меня господин полковник пистолет изъял, из экономических соображений. – Горох положил перед князем бумагу. – По гиперсвязи пришло. Минуту и сорок секунд назад.

– Спринтер, – хмыкнул Воротов, подаваясь вперед, но не для того, чтобы прочесть текст, а просто выражая интерес.

– Верни ему пистолет, – задумчиво произнес Сергей, читая текст.

– Жалко парня. – Игорь взглянул на Гороха с наигранным сочувствием.

– Мой адъютант должен быть при оружии. – Преображенский закончил читать и потер переносицу. – При хорошем оружии.

– Что-то серьезное? – Воротов взглядом указал на донесение.

– Пока лишь констатация факта. Первыми закутались в коконы системы Марты и Деа. Затем Тайна, Мирра, Юнкер и так далее… Кроме двух первых, все вышли на связь через выносные гипертрансляторы. Ладно – Марта. Там после Катастрофы осталось два процента населения и почти никакого серьезного технопарка. Но Деа… Один из наиболее сильных миров нового периода. И с дисциплиной там теперь все должно быть в порядке… Не нравится мне их молчание.

– Можно слетать, проверить, что у них стряслось, – предложил Воротов.

– Пусть этим займутся их ближайшие соседи. Отправь приказ на Терцию. А мы пока попробуем разобраться с теорией этого внешнего заговора. Без теории, боюсь, практику нам не осилить…

Глава 6.

Февраль 2324 г. ОВК

Сергей стоял у мутной белой стены секретного подвала и смотрел на темные пятна в ее глубине. Они были неподвижны, но князю почему-то казалось, что со времени последнего посещения их форма изменилась. И контуры их стали более четкими. Теперь они выглядели почти как замершие в тумане люди. Неведомые наблюдатели, напряженно высматривающие затянутый белесой пеленой путь.

«Кто вы? – мысленно обратился к ним Сергей. – Зачем вы здесь?» Он задавал этот вопрос уже в сотый раз, но ответа до сих пор так и не получил. Это казалось странным – говорить с бесформенными тенями, только кто мог его подслушать?

«Если вы наш резерв, то чего вы ждете? Когда все окончательно рухнет? Когда нас растопчет неведомый враг?»

«Жди…» – неожиданно пришел ответ. Это был не голос. Даже не вибрация стены. Это было нечто иное: мысль или ее отзвук…

«Я не могу больше ждать. – Удивление сменилось вспышкой гнева. – Мой мир на грани гибели!»

«Ты не погибнешь. – И снова у явно чужой мысли не было никакого оттенка. Ни эмоционального, ни интонационного. – Ты идущий».