Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие - Эльга Лындина

Актриса намеренно сливается со стаей в белых халатах. Ее доктор, она такая уверенная в себе, в своем праве решать. Эффектная дама с высокой прической, волосок к волоску, статная и холодная кариатида, явно не обремененная клятвой Гиппократа, хотя, наверное, когда-то давала ее.

Роль – штрих. Роль – очерченный силуэт. Очерченный настолько четко, что далее наше воображение способно само дополнить и дописать эскиз до портрета.

Как продюсер Анна Михалкова верна себе в выборе материала. Игорь Волошин не раз подчеркивал, что герой картины «Я» – его биографический портрет, его исповедь-обращение к тем, кто ступил на безнадежный путь, ведущий еще при жизни в ад. Его картина яростная, перенасыщенная эмоциями, сполохами красок, резкими звуками, ненормативной лексикой, непременным компонентом большей части фильмов, снятых новым поколением. Должно быть, продюсер Михалкова видит необходимость и в таких формах общения героев со зрителями – как знак времени.

Ее всегда заботит прежде всего талант и профессиональный уровень режиссера. И она, повторяю еще раз, склонна к авангардным исканиям, что может быть и взрывоопасно. Может оказаться миной, которая уничтожит картину по всем параметрам.

Игорь Волошин ходит в этом смысле по канату. Пронизанный нервными ритмами, его фильм «Я» выстроен как цепочка размышлений о своем прошлом, ведущих к мучительному покаянию. И стремлению ценой собственной жизни остановить тех, кто повторяет его прошлое. Я уверена, что продюсера Анну Михалкову волнует мысль о подлинном и нравственном сопряжении человека с миром. И потому она работает над фильмом «Я» как надежный товарищ режиссера.

Однажды я присутствовала на питчинге (вольный перевод с английского «Поймай идею»). Говоря проще, на конкурсе проектов, ищущих финансовой поддержки. Питчинг проводится на фестивале «Кинотавр». В 2008 году Анна Михалкова вместе с Игорем Волошиным представляла проект картины «Я». Естественно, каждый из конкурсантов отстаивал свою будущую работу. Анна была одним из самых убедительных и темпераментных продюсеров среди своих коллег в этой сфере. Все было заранее отлично продумано, выверено. Она волновалась – не выглядела типичной бизнесвумен, характерной для наших дней. Она оставалась художником, настойчиво ищущим возможности реализовать интересную для нее идею.

И еще она отважный продюсер, что доказала, работая над острой публицистической лентой «Россия-88» режиссера Павла Бардина. Авторы заговорили об одной из самых болезненных проблем наших дней, ксенофобии. Резонанс по выходе фильма был острым и неоднозначным, что естественно в подобной ситуации. Картину даже пытались убрать из проката, в частности, в Самаре. «Россия-88» серьезно затронула позиции разных слоев общества, иногда буквально вонзаясь в сознание. Судя по реакции зрителей, «Россия-88» не просто серьезно затронула давнюю проблему, но и обозначила ее сегодняшнюю реальную сложность и многозначность.

Еще одна характерная деталь к портрету Анны Михалковой. Я неожиданно увидела актрису в дипломном фильме выпускника режиссерского факультета Института кинематографии Михаила Морскова «Состояния». Собственно говоря, это была даже не эпизодическая роль, а просто появление на экране в качестве поклонницы главного героя картины, молодого талантливого пианиста. В его видениях. Что привело Анну в этот фильм? Морсков рассказал мне, что непременно хотел видеть именно ее в этом коротком фрагменте – как лицо известное, чтобы подчеркнуть масштаб ожиданий и надежд героя. Попросил об этом актрису, и она легко согласилась.

Съемки начинались в шесть утра в подмосковном Сергиевом Посаде. Анна приехала из Москвы вовремя. Возможно, ей хотелось увидеть, как работает на площадке молодой способный режиссер? Возможно, просто хотела помочь ему?

…Пришло время вернуться к той самой героине Анны Михалковой, с которой начался мой рассказ об актрисе. Той, которую Михалкова сыграла в картине режиссера Бориса Хлебникова «Сумасшедшая помощь». Кстати, суровые и весьма избирательные в своих пристрастиях и вкусах российские критики практически единодушно отдали свой приз «Белый слон» за лучшую женскую роль в 2010 году Анне Михалковой за ее работу в фильме Хлебникова.

В нашем безумном, вывихнутом мире, где искренняя попытка принести людям добро часто оборачивается злом (еще одна мета сорвавшегося с колес времени), безымянная героиня Анны Михалковой – единственно мудрый человек. После этих слов трудно вернуться к моему изначальному ее определению: она – как все… Но все верно. Михалкова помогает понять, как часто мы не замечаем истинной мудрости человека под оболочкой узнаваемости, схожести с другими. Не даем себе труда почувствовать его исключительность. Героиня «Сумасшедшей помощи» исключительна – настаиваю на этом, убедившись в этом после трех просмотров картины. Полюбив ее и постаравшись приблизиться к ней.

Она опекает двух людей, утративших почву под ногами, как миллионы людей в нашей стране. Не стану углубляться в конкретные социальные и психологические причины, повлиявшие на сдвиги в психике ее отца (Сергей Дрейден), с его нежданным гостем, белорусским гастарбайтером (Евгений Сытый). В данном случае речь о ней, об удивительном ее характере и неистребимой стойкости, как бы ни была жизнь сурова и не щедра к ней.

Судьба ее не сложилась, и в будущем незаметны просверки счастья. Но она интуитивно ценит данную ей Богом жизнь. Живая, естественная, она мягко, ненавязчиво возвращает людям утерянное многими чувство благодарности за то, что мы дышим, ходим по земле, смеемся и плачем, любим, страдаем. Сама она об этом не задумывается, все в ней от рождения – в этом сила ее и прелесть. Она – сама жизнь.

Единственная среди героев, она сохранила трезвый взгляд на мир и на близких людей. Сознает безумие отца – но не восстает, зная о нем главное: ее отец – ребенок. Сейчас он ее ребенок. Она поменялась с ним ролями, местами. В таком новом, сложном ракурсе Анна Михалкова еще раз возвращается к образу женщины-матери, женщины, на которой мир стоит. Этот мотив сопутствует всем событиям ее экранной жизни, от первого появления, от ее милой сосредоточенности на мыслях об отце. От ее взгляда, когда, войдя в дом, она видит неожиданно поселившегося гостя из Белоруссии… От того, как на протяжении почти всего фильма она будет с разной интонацией повторять: «Папе надо принять таблетки»… И до последних ее проходов по заснеженной дороге. Ее лицо изменится после гибели отца, в голосе появилось драматическое тремоло. Все это выразительно, остро контрастирует с ее внешним обликом, оставшимся тем же чуть нелепым, милым, порой смешным.