Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия (СИ) - Свадьбина Любовь

Так, стоп. Губу закатать обратно и немедленно.

Усевшийся на место Леонхашарт заводит мотор и охватывает белый руль руками в перчатках. А потом Maserati срывается с места и, удивительно легко развернувшись, проносится мимо здания и врывается на дорогу. Только, несмотря на скорость, я успеваю заметить, что Урша с его кабриолетом на стоянке нет.

Демоны!

– Анастасия, я хотел бы поговорить с вами об отборе, вы не возражаете, если мы сначала заедем полюбоваться на долину или какие‑нибудь достопримечательности, а потом поедем в сектор четвертого факультета?

И этот тоже о достопримечательностях. Надеюсь, он не как котик, считает таковой себя. Хотя… что‑то мне подсказывает, что Леонхашарт подразумевает настоящие достопримечательности, без подвоха.

– Архисоветник, а вы времени зря не теряете: предложили подвезти, а уже на свидание приглашаете в интимной обстановке.

– Раз зашла речь об интимности, возможно, вы захотите посетить один милый ресторан?

– Ну что вы, как я могу: вы же в шлеме и не сможете в нем есть и пить.

– Я воспользуюсь трубочкой.

– А я думала, у вас на них непереносимость.

– Никогда такой не замечал.

Понятно, значит, когда он пулей вылетел из столовой четвертого факультета, виной тому была не розовая трубочка? Если бы он слышал мои слова, решила бы, что он на упоминание пострадавших от моей язвительности обиделся, но, может, у него правда были какие‑то дела?

На перекрестке Леонхашарт останавливается:

– Так куда мы? В ресторан или любоваться видами?

Глядя на стоящие впереди машины, опять смеюсь:

– А вы времени зря не теряете: одного куратора вывели из строя свиданием, с другим сговорились.

– Сказать по правде, я сговорился с обоими, на свидание куратора Шаанти пригласили совершенно внепланово.

Никак не могу избавиться от улыбки и желания смеяться. Определенно Леонхашарт даже в полной броне действует на меня странно.

– Я хочу обратно в сектор четвертого факультета, – отвечаю я, хотя особого желания ехать туда нет, просто теперь здравый смысл подсказывает, что поездки с Леонхашартом могут дорого обойтись моему сердцу, а может, и здоровью: ну как ревнивые девицы решат меня убрать?

– Неужели здание с грозящей обрушением крышей привлекательнее уютного или красивого места, в котором мы можем просто поговорить? Я в полной броне, так что о безопасности можете не переживать.

«Остановись, – советует мне все тот же здравый смысл. – Он тебя обхаживает, мало ли что?»

Жаль, тогда ночью в магазин я не надела серебряное колечко, и оно осталось на Земле: сейчас бы покрутила его на пальце, вспомнила обстоятельства его появления и протрезвела бы от романтического настроя. А теперь у меня вместо вправляющего мозг кольца – роскошный браслет и воспоминание о прикосновении. И мне очень, очень не нравится эта моя нынешняя нерешительность.

– Мне казалось, вас интересует Нарак во всех его проявлениях.

– Интересует, – я показательно оглядываю серо‑стальные высотные здания, темное полотно дороги и машины, прохожих, некоторые из которых, заметив нас, вытаскивают телефоны и принимаются за съемку. Облокотившись на дверцу, я прикрываю лицо рукой.

– Так почему бы не посмотреть на него с той красивой стороны, которую я могу вам сейчас показать? – спрашивает Леонхашарт, будто не замечая любопытства окружающих. Он разворачивается ко мне почти полностью, и я пытаюсь представить выражение его лица сейчас, его взгляд… – Вы достойны такой награды за ваше более чем эффектное выступление, разве нет?

– Достойна, – вздыхаю я, и так опасно теплеет в груди, а сердце опять ускоряет свой бег

Достойна. И хочу в ресторан. И послушать, что Леонхашарт хочет сказать. И покататься на этой шикарной машине на пределе ее скорости. И полюбоваться красивым видом. Меня уже подташнивает от сидения взаперти, а здесь и сейчас – почти свобода. Но если Леонхашарт сейчас снимет перчатку и коснется меня, если снова почувствую тот взрыв эмоций, я просто сбегу, потому что спокойствие мне дороже острых ощущений.

– Тогда вперед, за наградой! – Леонхашарт надавливает педаль газа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

ГЛАВА 5

Машина срывается с места, уносясь от снимающих нас прохожих. Мимо пролетают сверкающие стеклом высотки и каменные суровые здания, статуи и колонны, другая площадь с каменными цветами. Мелькает мысль, что Леонхашарт получит еще один штраф за превышение скорости, но мне не страшно нестись так, вихляя между других автомобилей, когда вслед нервно пиликают сигналы. Только ремень безопасности пристегиваю.

– Четвертый факультет не надо эвакуировать из‑за проблем с опорными конструкциями? – Я провожу пальцами по волосам, высвобождая их из‑за спины, небрежно рассыпая по плечам – так они выглядят лучше.

– Если бы это было необходимо прямо сейчас, я бы настаивал на эвакуации до победного. Но пока ситуация терпит… – На светофоре Леонхашарт тормозит удивительно мягко. – С чего начнем награждение нового представителя четвертого факультета?

После стольких дней на здоровой суровой еде четвертого факультета я не могу устоять перед соблазном:

– Хочу попробовать что‑нибудь вкусное. Что вы тут едите? Какие экзотические блюда? Как тут у вас обстоят дела с культурой еды? И… можем мы посетить какое‑нибудь место, где нас не будут донимать несанкционированными съемками на телефоны?

– Анастасия, если вы не боитесь подземелий, то я знаю идеально подходящее место.

– Подземелье? – Я посмеиваюсь. – Подойдет, если там не будет цепей, пыточных инструментов и прочих ужасов.

– Похоже, придется искать другое место для обеда.

– То есть вы хотели сразу меня в цепи и ужасы? – смеюсь я. Опять. Хорошо, что микрофон выключен, и никто больше не слышит, как странно я себя веду. Мозги, давайте включайтесь уже, а то так и буду всю встречу глупо хихикать.

– У владельца своеобразное чувство прекрасного, цепи и пыточные инструменты там антураж, зато самый широкий ассортимент диковинных блюд в Нараке.

– Когда я просила об экзотике, я подразумевала нечто не столь экзотическое, – на этот раз мне удается просто улыбаться без глупых смешков.

– На сколько процентов экзотическое? – в голосе Леонхашарта тоже звучит веселье.

– Если подумать, для меня здесь все экзотика, кроме Вискаса, но его я не ем.

– Котодемоны вас не поймут: для них пребывание в мире, где Вискас продается на каждом углу, да еще за вменяемую цену – это мечта.

– Я бы предложила им туда съездить, но, боюсь, котиков злостно затискают. Хотя, с другой стороны, если верить мемам, котики правят миром, так что должны отлично вписаться.

На этот раз смеется Леонхашарт, и у меня отлегает от сердца: значит, мой смех и широченная улыбка смотрятся не так дико, как мне думается. А ему в этом отношении совсем хорошо: может хоть рожи корчить…

– Чему вы улыбаетесь?

Да вот подумала, как здорово ходить на свидания в шлеме: не надо следить за лицом.

Так, стоп, это не свидание, а награда за хорошее выступление.

– Просто… приятно вырваться из сектора четвертого факультета. – Запрокидываю голову, но меня ослепляет блеск стеклянных зданий, и я снова смотрю на дорогу. – Надоело сидеть в четырех стенах без окон.

– Сектор четвертого факультета, если честно, больше напоминает тюрьму.

– Ну, если мы попадем под вашу юрисдикцию, может, окна нам сделаете?

– Боюсь, виды в окнах будут еще мрачнее, чем вид голых стен. Сектор для факультета проще отстроить заново, чем сделать действительно комфортное место из того, что есть. Это почти складская зона.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На меня накатывает грусть и обида на такое отношение к нам, иномирянам.

– Леонхашарт, разве ничего нельзя сделать?

Он молча сворачивает, проезжает квартал и там опять сворачивает, останавливается на светофоре.

– Сейчас происходит что‑то странное. Многие уже одобренные проекты получают отказ в финансировании, особенно это касается четвертого факультета.