Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия (СИ) - Свадьбина Любовь

Поэтому я игнорирую ее риторический вопрос и, отступая в сторону, киваю Уршу. Он запускает слайд‑шоу, а Шаанти приглушает свет.

Расфокусировано глядя на собравшихся, начинаю рассказ о проблемах с коммуникациями, сопровождая это фотографиями и короткими роликами. Линдетти в своей насмешливой манере замечает, что для дикарей из иных миров это более чем хорошие условия, я мимоходом обращаю внимание, что даже в моем диком мире учебные заведения не находятся в таком ужасном состоянии. Лгу, но убежденно. Затем перехожу на различия в финансировании факультетов Великого института Нарака, и тут в ход идут материалы, добытые как Шаанти с Уршем, так и принесенные Мадом: цифры для сравнения, копии документов, постепенно урезающих финансирование четвертого факультета после того, как оно утверждено официально. Отмечаю, что официально утвержденные планы финансирования публикуются как отчетные, но нигде не указываются дальнейшие перераспределения средств в течение года. Это вызывает легкое покашливание некоторых членов попечительского совета и очень недобрые взгляды как на квадрокоптеры, так и на журналистку.

Показываю я и добытые фотографии кампусов и аудиторий факультета благородных демонов, военного и научного. Некоторые сделаны лично тараканчиками Юмаат.

– Эти ремонты сделаны за счет обучающихся, – гневно вворачивает Линдетти. – Если иномиряне нищие, это их проблемы.

Даже хорошо, что она это сказала, потому что следующий слайд – сметы, подтверждающие то, что ремонты и обстановка показанных комнат оплачены из бюджета Великого института Нарака.

– Это закрытая информация! – Линдетти взмахивает руками и оглядывается на журналистку. – Вы не вправе ее публиковать!

– Устав Великого института Нарака, пункт пятьдесят три, точка два, – чеканю я. – Вся информация о распределении бюджета должна быть предоставлена по требованию любой из заинтересованных сторон и может быть представлена для публичных отчетов.

Да‑да, мы тщательно готовились.

Я еще немного прохожусь по требованиям пожарной безопасности, отмечая, что в нынешнем виде заниматься в секторе четвертого факультета небезопасно для жизни.

– Вы преувеличиваете, – скрипуче отзывается самый старый член попечительского совета, ведающий как раз распределением финансов. Он не такой ярый расист, как Линдетти, но помнит времена, когда у иномирян совсем не было права голоса, и я ему наверняка как кость поперек горла.

Ответить не успеваю, потому что раздается голос Леонхашарта:

– Не преувеличивает.

До мурашек. Мне стоит титанических усилий не развернуться к нему.

– Клянусь своим именем, – продолжает Леонхашарт, – ситуация близка к критической, и сектор четвертого факультета в любой момент может выйти из строя.

– А вы объективны? – интересуется старик демон. – Или заступаетесь за потенциальную невесту?

Леонхашарт неподвижен, как величественная статуя:

– Как представитель Архисовета я изучал вопрос безопасности участниц организованного нами шоу и совершенно объективно могу подтвердить, что положение сектора четвертого факультета вызывает у меня большое беспокойство, именно поэтому я присоединился к попечительскому совету: чтобы иметь возможность повлиять на ситуацию, пока не стало слишком поздно и мы не столкнулись с необходимостью отстраивать его заново.

Ой‑ой, если он не преувеличивает, то все еще хуже, чем мне казалось. Я стараюсь не смотреть в его сторону, сосредотачиваю взгляд чуть выше сияющего ока проектора. Опять сердце стучит слишком быстро, и мысли начинаю расползаться. Но я собираю их в кулак. Железный. И продолжаю, внося коррективы благодаря словам Леонхашарта.

– Долгое игнорирование нужд сектора привело к почти полному выходу из строя некоторых его элементов, и уже на этом этапе ремонт выйдет дороже, чем обошелся бы при своевременной замене устаревшего оборудования. Пока можно обойтись капитальным ремонтом, и это дешевле, чем строить все заново. К тому же остальные факультеты сейчас в прекрасном состоянии, никаких серьезных ремонтных работ в них не требуется. И хочу обратить внимание на стратегическую важность четвертого факультета: именно здесь обучаются основные работники загона, те, кто обеспечивает перевозку товаров, демонов и шпионов через междумирье, те, кто обслуживают эту систему и поддерживают в рабочем состоянии. Работа корректировщиков очень опасна, и если весь текущий набор, два курса, выйдут из строя только потому, что сектор вовремя не отремонтировали, место иномирян придется занять коренным обитателям Нарака. Вряд ли кому‑нибудь хочется чего‑то подобного.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я посвящаю немного времени статистике работы корректировщиков: сколько переходов было совершено за прошлый год, сколько тонн товаров переправлено, какие из них имели экономическую и стратегическую ценность, число произведенных ремонтов, собранных корректировщиками накопителей, из‑за неполадок не сумевших вернуться в город, выгода Нарака от их возвращения, и главное – сколько раз именно корректировщики останавливали миграцию Безымянного ужаса в сторону городского кольца, число погибших при исполнении. Цифры впечатляют.

– Корректировщики много делают для благосостояния Нарака и всех его обитателей, – мне трудно сохранять хладнокровие, эмоции пробираются в голос, несмотря на все старания держать его в узде. – Поэтому обучение и достойные условия во время него крайне важны для того, чтобы новые жители ценили Нарак и хотели за него сражаться.

– А вы считаете, что условия недостойные? – интересуется глава комиссии, он немного моложе ответственного за финансы, но в гриве темных волос полно седины. Он азартный игрок и, несмотря на главенствующую роль, легко подвержен влияниям. Из‑за этого, кстати, на его решения никогда нельзя положиться полностью.

– Когда в любую минуту может прорвать канализацию, а всю сеть закоротить? Не достойные.

– Там крыша может обрушиться в любой момент, – добавляет Леонхашарт, и у меня по спине пробегают мурашки, а браслет будто тяжелеет.

Мне там сегодня спать, да и все там сегодня, что, если крыша рухнет?!

– Я предлагаю перевести сектор четвертого факультета под мою юрисдикцию, – продолжает Леонхашарт. – Тогда я смогу обеспечить проведение ремонтных работ, потому что сейчас мне отказывают в их финансировании из‑за разграничения полномочий.

Я оглядываюсь на него, удивленная этой фразой. Леонхашарт пробивал ремонт сектора? И опять у меня из головы начинает все выветриваться… Резко перевожу взгляд на посмеивающегося секретаря попечительского совета. Хараант Джати всплескивает руками:

– Если Леонхашарт хочет снять с наших плеч эту проблему, почему бы ему этого не позволить?

Урша за светом проектора не разглядеть, я кошусь на Шаанти: что делать? Такого поворота никто из нас не ожидал.

Советники негромко переговариваются друг с другом, вокруг Леонхашарта скапливаются квадрокоптеры с камерами. Шаанти кивает. Восприняв это как согласие на помощь, я замечаю:

– Возможно, действительно имеет смысл передать сектор четвертого факультета под попечительство Леонхашарта, раз он все равно им занимается как архисоветник. – Кажется, на его имени мой голос немного дрогнул.

Надо брать себя в руки, срочно, пока я тут лужицей не начала растекаться.

– Но стратегические объекты вроде Великого института Нарака никогда не входили в сферу заботы семьи Мацабьер, испокон веков они занимались жилыми секторами и системой коммуникаций, – возмущенно напоминает самый старый член попечительского совета. – Это и так большая власть, мы не в праве, просто неразумно, расширять ее еще больше. Сегодня – сектор четвертого факультета, а завтра – весь Великий институт окажется у него в зависимости!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Смолчать не получается:

– Ну да, конечно, пусть лучше сектор четвертого факультета развалится и поубивает студентов, это же лучше, чем уступить крошечку власти архисоветнику Леонхашарту. Он, конечно, обретет нереально важные связи и возможности, отремонтировав нам проводку, канализацию и… что там еще надо ремонтировать?