Невыносимая шестерка Тристы (ЛП) - Дуглас Пенелопа

— Наверное, Арми работал там, загружал фургон, а ты, похоже, увязалась за ним. — Я приправляю две устрицы. — Мама говорила с продавцом о нашем новом обеденном столе, который заказала у них в галерее в Нью-Йорке. Ты ходила по магазину. Дурачилась. Плюхалась на кровати и диваны и притворялась, что падаешь в обморок, когда твои братья пытались поднять вещи, хотя ты валялась на них.

Оливия улыбается, ее голова все еще опущена на руку.

— Гаражные двери были открыты, — продолжаю я. — Выбивающиеся пряди из твоего хвоста падали тебе на лицо, а белоснежная улыбка казалась такой широкой даже с расстояния в несколько ярдов. Я помню, что не могла расслышать твой смех, но мне бы этого очень хотелось… — Я понижаю голос до шепота, вспоминая момент, когда поняла, что влюбилась в нее. — Я чувствовала это внутри себя.

Ее улыбка начинает исчезать, а дыхание учащается.

— Пчела почуяла твой запах, и ты начала паниковать, — поддразниваю я. — Это было смешно, потому что ты никогда не паникуешь. Арми схватил тебя, и ты завизжала.

— Кажется, я помню это.

Это случилось довольно давно. Мы уже знали друг друга, но я проследила, чтобы она не увидела меня. Не хотелось, чтобы Лив прекращала дурачиться.

Я смотрю на поднос с устрицами.

— Вы все казались такими счастливыми. — А затем я перевожу взгляд на нее. — Ты была такой красивой. Я хотела тебя уже тогда.

Эта юбка на самом деле ей идет.

Я пристально смотрю на нее, мы обе понесли много потерь за последние несколько лет, и у нас обеих свои проблемы — у меня с моей семьей, а у нее — со своей. Возможно, она не захочет переносить эти отношения в колледж, а я, наверное, не захочу открыться людям и подвергнуть критике нашу интрижку, но я не сомневаюсь, что больше никогда не причиню ей боль.

Я указываю подбородком на устриц.

— Съешь одну, — предлагаю ей.

Лив берет одну устрицу, и я наблюдаю, как она открывает рот, откидывает назад голову, съедает моллюска, острый соус стекает по уголку ее рта. Она высовывает язык и проводит им вверх, бросает скорлупу вниз и облизывает губы, встречаясь со мной взглядом.

У меня вырывается стон, когда я смотрю на ее мягкие губы.

Я ставлю бутылку перед ней, и она пытается сдержать улыбку.

Открывая бутылку, она наклоняет ее вверх и глотает, пластик хрустит в ее руке.

— Ммм… — Лив вытирает губы тыльной стороной ладони, волосы падают ей на лицо, когда она снова закрывает бутылку крышкой.

Я киваю на устриц.

— Еще одну.

Она смотрит на меня и, конечно, понимает, что я делаю, и ей это нравится.

Проглотив еще одну устрицу, она закрывает глаза, и легкий блеск собирается в этой маленькой впадине на ключице.

Тепло разливает по моим бедрам, когда я наблюдаю, как двигается ее рот при следующем глотке. Мне жарко.

— Хорошо, — говорит она, приправляя для нас остальные устрицы. — Почти так же, как мы не должны разрушать это место, чтобы построить поле для гольфа.

Я бросаю на нее понимающий взгляд.

— Нет, не должны.

«Мариетта» и залив Саноа — часть Флориды, и я бы предпочла, чтобы передо мной сидела эта конкретная жительница Флориды, а не море туристов, делающих моего отца богаче.

Мы едим, и я делаю пару глотков, пряча бутылку, когда подходит официантка. Мой желудок урчит, когда понимаю, что сегодня еще ничего не ела, кроме устриц, и я вроде как хочу заказать еду, но официантка уже ушла, и я не знаю, хочу ли остаться здесь еще дольше.

— Ненавижу этот стол между нами, — ворчу себе под нос.

Оливия внезапно встает, пододвигает свой стул к моему и садится, обхватив рукой спинку моего стула и положив свою красивую ногу мне на колени.

Моя рука сразу же скользит вверх по внутренней стороне ее бедра, а губы находят ее шею.

— Мне правда нравится твой наряд, — шепчу я.

Когда школьная форма уйдет в прошлое, будет забавно носить все, что я захочу, и позволять ей насмехаться надо мной, делая то же самое.

Она делает еще один глоток, и я слизываю текилу с ее губ. Она удивленно моргает, когда ее глаза обводят помещение взглядом в поисках того, кто мог бы заметить нас, но только на этот раз мне все равно.

— Это может быть оно, — снова целую ее.

Она так хорошо ощущается, что я не в силах остановиться.

Лив целует меня, прижимается и стонет, отчего я не могу перестать улыбаться.

— Так когда эта часть свидания закончится? — спрашивает она.

— Ты готова ко второй части? Романтической прогулке по пляжу?

— Иу.

Я смеюсь.

— Тогда фильм?

Она сердито смотрит на меня.

— Мини-гольф?

Она качает головой, не отводя взгляд от моих губ.

Но я продолжаю:

— Затем следует философский разговор о наших социологических, политических и религиозных ценностях. Такой порядок тебя устроит?

Она наклоняется к моим губам, и я действительно рада, что ее дом недалеко. Мы все еще можем посмотреть фильм или поговорить о религии, только в постели.

— Клэ-э-эй? — прогремел вдалеке голос.

Я замираю, Лив останавливается, едва касаясь моих губ.

Что это…

— Какого черта? — вздыхаю я.

Мои нервы натянуты, и я выпрямляюсь, убирая ее руки со своего тела.

Каллум. Я выглядываю из-за дерева и вижу, как он неторопливо входит во двор с Майло, Эми и парой своих друзей.

— Что они здесь делают? — шепчу я, рефлекторно отодвигаясь, и все внутри меня сжимается. — Я удалила это приложение.

Дерьмо. Как они нашли меня?

Лив смотрит на меня, но я не смотрю на нее в ответ. Не могу сделать это сейчас. Не прямо сейчас.

Она ждет несколько секунд, дает возможность просто обнять ее и признать, что между нами что-то есть, но…

Она встает. Отодвигая стул к своей стороне стола, Лив достает телефон и нажимает на кнопку, и я не знаю, что она делает, но просто сижу там, откинувшись назад, и наблюдаю, как они направляются в нашу сторону.

— Привет, детка, — здоровается Каллум, подходя с тарелкой лаймового пирога, Эми несет содовую.

Я пристально смотрю на нее. Они следили за мной или что?

Каллум пододвигает стул и садится за наш столик, его друзья маячат позади него. Он переводит взгляд на Лив.

— Привет, детка.

Она усмехается себе под нос, словно ее терпение по отношению к нам обоим почти иссякло.

Каллум хватает мою вилку.

— Услышал, что ты здесь без меня, — объясняет он. — И подумал, что ты с одним из парней Джэгер, — он переводит с меня на нее. — Собрание команды, девчонки?

— Скучно, Эймс? — огрызается Лив. — Деньги, секс, привилегии, но тебя все еще одолевает скука, и поэтому тебе пришлось проделать весь путь сюда в поисках развлечений, да?

Я держу свой стакан, ледяной конденсат охлаждает мою ладонь, но не остальную часть меня.

— Весь путь сюда, — усмехается она. — Потому что на месте Клэй я бы не захотела тебя, — с этими словами Лив бросает на меня взгляд. — На месте Клэй я бы посчитала тебя довольно жалким, и тебя это, должно быть, бесит.

Его взгляд становится более жестким, и я гляжу на него, уже приготовившись броситься на него, если он пошевелится.

Оливия снова устремляет на него свой взгляд.

— Я даже готова поспорить, что ты ее не заводишь. Как и любую другую девушку. Именно поэтому ты домогаешься до них, да?

Домогаешься… что?

— Ты их не заводишь, — повторяет Лив. — Они улыбаются. И они подлизываются. И они имитируют, — сказав это, она выпрямляется, слегка покачивает бедрами, и стонет. — Да, да, ты лучший, Кал. Лучший, — она сопровождает свои движения шепотом и стонами.

Я сдерживаю улыбку.

— Может, она спит с одним из моих братьев, — пожимает плечами Лив. — Может, даже не с одним. В конце концов, у меня их пять. Иногда они становятся командой. Так что ты им не соперник.

Я прищуриваюсь и пинаю ее под столом. Она едва слышно смеется.

Каллум впивается пальцами в пирог.

— Твои слова причиняют боль, — говорит он, — но не так сильно, как я, и ты это знаешь. Мы могли бы унести тебя и Клэй отсюда прямо сейчас, и это сошло бы нам с рук.