Сад Рамы - Артур Кларк

– И почему? Мы предложили постепенно запретить жечь костры – совершенно излишние в Новом Эдеме на этой стадии развития биосферы. Наше мнение сочли «ограничением прав личности». Подробно разработанные рекомендации относительно воссоздания части сети ГОУ, чтобы скомпенсировать потери за счет утраты части Шервудского леса и Северных лугов, также были забаллотированы. И по какой причине? Оппозиция заявила, что колония не способна справиться с этой работой; кроме того, оказалось, что мощность, необходимая для работы новых сегментов ГОУ, потребует болезненного сокращения потребления электроэнергии.

– Леди и джентльмены, смешно прятать головы в песок: сами собой эти проблемы не разрешатся. Очередной раз откладывая решительные действия, мы создаем себе больше трудностей в будущем. Не могу поверить, что многие из вас поддерживают стремление оппозиции, намеревающейся каким-то образом разобраться в работе органов управления погодой в нашем поселении и настроить их так, чтобы они функционировали в новых условиях – при более высоких уровнях содержания углекислого газа и дымовых частиц. Какое чудовищное заблуждение!

Николь и Наи следили за реакцией на речь Кэндзи с большим вниманием. Кое-кто из сторонников губернатора настаивал, чтобы тот выступил с легкой оптимистичной речью, не касаясь никаких политических вопросов. Губернатор, тем не менее, проявил твердость и решил не тратить времени попусту.

– Кэндзи проиграл, – Наи, перегнувшись, шепнула Николь. – Он проявил излишний педантизм.

На скамейках, где размещалась половина всей аудитории, началось волнение. Яхта «Накамура», простоявшая у берега во время всего фейерверка, снялась с места, как только губернатор Ватанабэ начал говорить.

Кэндзи изменил тему и перешел от погоды к ретровирусу RV-41. Этот вопрос весьма беспокоил колонию, и аудитория немедленно притихла. Губернатор заверил всех, что медицинский персонал Нового Эдема под руководством доктора Роберта Тернера самоотверженно изучает причину болезни, однако необходимы дальнейшие, еще более тщательные исследования, чтобы понять, как же лечить это заболевание. Губернатор осудил всеобщую истерию, вследствие которой был принят билль, обязывающий всех колонистов, пораженных RV-41, носить красные повязки на руке.

– Фу! – общим криком выразила неодобрение большая группа колонистов восточного происхождения, собравшихся с другой стороны от Николь и Наи.

– ...эти бедные, несчастные люди и так достаточно настрадались... – говорил Кэндзи.

– Все они шлюхи и голубые, – выкрикнул мужчина откуда-то из-за спины Уэйкфилдов и Ватанабэ. Люди вокруг расхохотались и зааплодировали.

– ...доктор Тернер неоднократно заверял, что эта болезнь, подобно большинству заболеваний, распространяемых ретровирусами, передается лишь через кровь и семя...

Толпа выходила из-под контроля. Николь надеялась, что Кэндзи заметит это и немедленно прекратив свои комментарии. Губернатор намеревался еще высказать свое мнение о нецелесообразности исследований Рамы за пределами Нового Эдема, но вполне понимал, что собравшиеся уже не слушали его.

Помедлив секунду, губернатор Ватанабэ вдруг оглушительно свистнул прямо в микрофон. Толпа притихла.

– Я хотел бы сказать еще кое-что, – проговорил он, – и не желаю кого-нибудь обидеть...

– Как вы знаете, у нас с женой двое сыновей-близнецов. И в них мы видим свое благословение. И в этот День Поселения я прошу всех вас подумать о собственных детях и представить себе такой же день, через сотню, а может даже через тысячу лет. Представьте себе, что вам придется оказаться лицом к лицу с теми, кого вы породили, перед детьми ваших детей; представьте себе, как вы обращаетесь к ним, берете на руки... Сможете ли вы сказать, что сделали все, чтобы оставить своим потомкам этот мир таким, в котором они смогут обрести счастье?

Патрик был возбужден. Пикник оканчивался, и Макс пригласил его заночевать на ферме и провести там завтрашний день.

– Занятия в университете начнутся лишь в среду, – сказал молодой человек матери. – Ты меня отпустишь? Можно?

Николь все еще была взволнована реакцией толпы на речь Кэндзи и сперва не поняла, о чем говорит ее сын. Попросив его повторить свою просьбу, она поглядела на Макса.

– Ты будешь хорошо приглядывать за моим сыном?

Макс Паккетт ухмыльнулся и кивнул. Они с Патриком подождали, пока биоты убрали мусор после пикника, и вместе отправились на станцию. Через полчаса они уже оказались на вокзале Сентрал-Сити, дожидаясь одного из редких поездов, направлявшихся непосредственно в сельскохозяйственный район. На противоположной стороне платформы группа университетских приятелей Патрика садилась в поезд, идущий до Хаконе.

– Поехали с нами, – крикнул один из молодых людей Патрику. – Сегодня там все пьют бесплатно... целую ночь.

Макс заметил, что Патрик поглядывает на друзей, и спросил:

– А ты когда-нибудь бывал в Вегасе?

– Нет, сэр, – ответил тот. – Моя мама и дядя...

– А тебе хотелось бы съездить?

Максу хватило и нерешительности Патрика. Через несколько секунд они погрузились на поезд до Хаконе вместе со всеми желающими повеселиться.

– Не то чтобы мне самому очень нравилось это место, – прокомментировал Макс, когда поезд тронулся с места. – Архитектура там фальшивая, чересчур вычурная... но, безусловно, стоит посмотреть. Все-таки можно неплохо развлечься, когда тебе надоедает одиночество.

Чуть более двух с половиной лет назад, сразу после того как закончились ежедневные ускорения, Тосио Накамура вполне справедливо считал, что колонистам придется провести в Новом Эдеме и на Раме долгое время. Еще до первого заседания конституционного комитета и избрания Николь де Жарден-Уэйкфилд временным губернатором Накамура решил, что он станет самым богатым и влиятельным человеком во всей колонии. Еще во время путешествия от Земли к Марсу на «Санта-Марии» он расширял свои личные контакты среди заключенных, и как только в колонии учредили банк и отпечатали деньги, начал возводить свою империю.

Накамура полагал, что в Новом Эдеме наибольшую выгоду сулит торговля удовольствиями и развлечениями. И первое же его предприятие – небольшое казино – пользовалось огромным успехом. Тогда он приобрел сельские земли на восточной окраине Хаконе и построил там отель, соорудив при нем казино побольше. Потом пристроил небольшой интимный клуб на японский манер с гейшами и еще более сомнительное заведение просто с девицами. Все, что он предпринимал, приносило ему успех. С умом вкладывавший свои средства, Накамура вскоре после избрания Кэндзи Ватанабэ губернатором сумел выкупить у правительства пятую часть Шервудского леса. Его предложение позволило сенату снизить налог, который пришлось вводить, чтобы оплатить исследования по борьбе с вирусом RV-41.