Хранительница - Елена Кондаурова

Она внимательно посмотрела на него.

– И книга такого автора находится в библиотеке у вас? У святого благочестивого монаха?

Будучи не в восторге от ее проницательности, он с трудом выдавил улыбку.

– До святости и истинного благочестия вашему покорному слуге еще очень и очень далеко, к сожалению! Я всего лишь ценю хорошую поэзию, ваше высочество.

– Что ж, в таком случае я рада, что у вас есть возможность иметь то, что вы цените, – довольно равнодушно отозвалась Рил, отворачиваясь.

Будиан постарался сдержать вздох облегчения. Как бы он ни мнил себя свободным, а его духовнику очень не понравится, если он узнает об этой книге.

– Ваше высочество, не сочтите за дерзость, но позвольте спросить, как давно вы вспомнили вантийский?

– А с чего вы взяли, что я его вспомнила?

– Но ведь вы же только что на нем читали!

Рил снова раскрыла книгу и сама только сейчас поняла, что читала на другом языке. В замешательстве она посмотрела на Будиана. Он понял, что она удивлена не меньше него, и первым его желанием было начать немедленно выяснять, какие еще языки она может вспомнить. Возможно, удастся определить, откуда она родом? Но, вспомнив о наставлениях отца Вигория, Будиан предпочел смирить в себе так некстати проснувшегося исследователя и замять небезопасный для всех разговор.

И, не найдя ничего лучшего, предложил ей посмотреть его коллекцию музыкальных инструментов. Рил нехотя согласилась, проглатывая готовые сорваться с губ вопросы, но, едва войдя в соседнюю комнату, не сдержала восхищенного возгласа. И, не замечая ничего вокруг, прямым ходом устремилась к висевшей на стене гитаре. Она прикоснулась к ней с куда большим трепетом, чем к статуе богини в храме.

– Господин Будиан, какое чудо! – Она погладила старинный инструмент и, улыбаясь, обернулась к подпирающему дверной проем врачу. И, глядя на нее в этот момент, Будиан понял, что промелькнувшему в ее глазах счастью он ничего не может противопоставить. И что за еще один такой взгляд он сделает для нее все, и даже больше.

– Ваше высочество, – после секундного колебания сказал он, – хотите, я поговорю с вашим мужем, чтобы он уходил к себе после исполнения супружеского долга?

Ее лицо на миг исказила гримаса отвращения.

– Было бы лучше, если бы он уходил до его исполнения! – невольно вырвалось у нее.

И тут же поспешно отвернулась, поняв, что она только что ляпнула.

– Ваш муж что... бывает груб с вами?!

Не оборачиваясь, она покачала головой.

– Нет, нет, что вы! Простите мою несдержанность, это просто нервы!

Будиан подошел к висевшей на стене гитаре, сдернул ее и довольно невежливо сунул в руки Рил:

– Держите! – буркнул он сквозь зубы.

Потом вышел в соседнюю комнату, не глядя собрал стопку книг и, вернувшись, тоже вручил ей.

– И это тоже!

Опомнился, видя, как она пытается удержать разваливающуюся стопку, решительно отобрал свои подарки.

– Идемте, я вас провожу!

Немного погодя Будиан направился к князю, предварительно испросив разрешение на аудиенцию. Богер принял его в прекрасном расположении духа – он был счастлив и не считал нужным скрывать это, но Будиан, не склонный сейчас щадить чувства молодого князя, сразу приступил к делу. Сегодня слишком многое вышло из-под его контроля, и ему это не нравилось.

– Меня сегодня навестила госпожа Ирила, ваше высочество.

Князь сразу забыл о хорошем настроении и весь подобрался.

– Что-нибудь не так? Она заболела?

– Нет, ваше высочество, просто заблудилась. Искала уединения.

– Чего? Зачем ей это?

– Я тоже подумал, зачем. Но задавать княгине подобные вопросы с моей стороны было бы неуместно, вы не находите?

– Хорошо, я поговорю с ней об этом. Что было дальше?

– Дальше я счел нужным провести очередной осмотр.

– Она не больна? – снова спросил князь.

– Нет, – покачал головой Будиан, – но выглядит уставшей. Я поинтересовался, почему, она ответила, что плохо спит.

Князь встал и, повинуясь своей давней привычке, заходил по кабинету.

– Причина?

– Муж храпит.

– Что?! Это неправда!

– Откуда вы знаете? Послушайте, ваше высочество, ваша жена сейчас на грани нервного срыва от усталости и недосыпания. Может быть, вы дадите ей отдохнуть, а выяснение причин ее поведения отложите на некоторое время?

– Вот Свигр, я что, должен перестать спать по ночам?

– Помилуйте, зачем же? Просто уходите спать к себе!

– Да идите вы ... ! Она моя жена!

– С этим никто не спорит, ваше высочество, – очень мягко сказал Будиан, – но вам напомнить, каким способом вы получили вашу жену и какому риску она тогда подверглась? – Князь молча посмотрел на него тяжелым взглядом. – Я бы взял на себя смелость порекомендовать вам относится к ней как можно бережнее, и ни в коем случае не давить на нее, потому что последствия этого могут быть непредсказуемыми. – Вернее, со слов отца Вигория, Будиан очень хорошо мог бы их предсказать, но говорить князю что-нибудь более конкретное он был не в праве.

Лицо князя окаменело. Слова о последствиях он благополучно пропустил мимо ушей.

– Это она сказала, что я давлю на нее?

– Ей не нужно было что-то говорить, мне достаточно пощупать ее пульс!

Будиан видел, что его слова привели князя в бешенство, и он ломает себя, чтобы не сорваться и не выгнать его вон.

– Если бы я не знал вас столько лет, Будиан, и если бы вы не помогли мне тогда, то я бы подумал, что вы хотите поссорить меня с ней, – мрачно проговорил он. Будиан хотел возразить, но Богер его остановил. – Но я помню о ваших заслугах и поэтому, возможно, последую вашему совету. У вас есть еще что-нибудь?

– Ей понравилась гитара из моей коллекции.

Князь пожал плечами, музыка никогда не казалась ему хоть сколько-нибудь важным занятием.

– Пусть бренчит! Сколько я вам за нее должен?

– Нисколько. Лучше пригласите вашей жене учителя музыки!

– Будиан, моей жене не нужна нянька в твоем лице! Теперь все?

– Теперь – да, ваше высочество!

– Тогда убирайтесь отсюда к своим пробиркам!

– Слушаю и повинуюсь, ваше высочество!

После проверки дворцовой службы безопасности, которая трясла их так, как никого за все время своего существования, Таш наконец-то получил официальную возможность находиться рядом с Рил.

Он увидел ее почти сразу, как только занял пост, и сразу же понял, что купленная им на рынке рабыня осталась жить разве что в его душе, а на земле ее место заняла выхоленная и надменная аристократка. Изящная и холодная, затянутая в великолепные шелка, какие всегда терпеть не могла Рил, она легко проплыла мимо него под руку с князем, провожавшим ее на очередной обед, и даже самый легкий поворот ее красивой головки, украшенной затейливой высокой прической, источал такое высокомерие, на которое никогда не была способна его любимая рабыня. Таш только горько посмеялся про себя, вспомнив, как Самконг упрекал его, что он не покупает Рил драгоценности. Глядя на нее сейчас, он понял, почему она была к ним равнодушна. Это для девушки из простой семьи драгоценности – праздник, а для принцессы – это утомительные будни. Она обязана выглядеть так, чтобы остальные умирали от зависти. А то, что вменено в обязанность, быстро становится скучным.